Мифы и правда о погромах. - Страница 53

Один из свидетелей, недавно вернувшийся с войны унтер-офицер, с двумя «Георгиями», показал на суде: «Ратнера я готов был ударить камнем, и жена меня едва увела…» «Тебя на войне не убили, так здесь убьют!» — справедливо говорила она.

Действительно, в озверелой толпе, согнанной к Думе евреями и простиравшейся, по словам свидетелей, до двадцати или же двадцати пяти тысяч человек, не только производились сборы денег на оружие, милицию и революцию, но и открыто совершался торг браунингами, парабеллумами и маузерами. Само же еврейство бесновалось в каком-то умопомрачении. Наряду с криками: «Долой самодержавие!» и другими, еще более ужасными, слышалось: «Что?!. Наша взяла!», «Наш здесь верх!», «Мы теперь властвуем над вами!», «Из нас будет Царь!..» и т. п.

Все это, без сомнения, не мешало факту, что «освободительными» деньгами кагальные сборщики делились где-нибудь здесь же, за углом. С другой стороны, практический социализм, — в виде «экспроприации» с браунингами и бомбами, Герценштейновских «иллюминаций», повального, многомиллионного воровства на железных дорогах и разрыва бомбами же детей, — недаром цветет столь «махрово» по всему лицу «освобождённой» им России…

XI. Среди этих, зловещих обстоятельств, поведение окончательно растерявшихся и куда-то попрятавшихся властей было воистину непостижимым…

Присланную же сюда, — как бы на потеху жидам, полуроту Камчатского полка разместили так, что толпа, — несомненно, по вероломному приказу кагала, успела окружить и перемешать ее с собою, оттеснив офицеров от солдат… Гармонируя с сим, из здания Думы, где в это время происходил митинг, стали раздаваться выстрелы. Оказалось, что на выручку полуроты приближается небольшой отряд (120) конных артиллеристов.

Увы! — Они сами не замедлили жестоко пострадать и отступить…

Подробности этого печального события не замедлят раскрыться перед нами. Для полного же выяснения как всего, уже в деле известного, так и того, что будет дальше изложено о ходе Киевского бунта вообще, надо предварительно ознакомиться еще с некоторыми частными его эпизодами.

XII. Итак, мирные и радостные манифестации 18-го октября 1905 года в Киеве дошли, — в упоении «конституциею», наконец, до воспоминаний об участи Людовика XVI и до изменнического же обстрела войск.

Чаша терпения народного переполнилась. Неистовство евреев и их рабов само жаждало возмездия. «Надо проучить жидов!..» «Мы покажем им правду-истину, — зададим им свободу!» — Эти и подобные клики стали носиться в воздухе.

Между тем, «жидовские демократы», в роде Василия Портянки и КО, всё ещё терроризировали город Человек двадцать полицейских, — офицеров и городовых, — были вынуждены скрываться в гостинице «Бельвю», на Крещатике, и, увы, — просить воинской охраны для своего спасения…

Но чаша позора для нас, русских, все еще кажется, была не полна…

«Мирно ликующая» шайка евреев и «шаббесгоев», вломившись, excusez du peu, в Военно-Окружной Суд, стала требовать, чтобы председатель его, — генерал Богданов, лично отправился в городскую Думу депутатом, и даже хотела тащить его силою. Больной и дряхлый генерал не нашелся приказать бывшему здесь же караулу из 14-ти рядовых при унтер-офицере разогнать негодяев оружием. Напротив, уступая наглости какого-то рыжего еврея, — коновода шайки, генерал Богданов согласился на предложение капитана Калачевского заменить его, в качестве депутата от Военного Суда. Выйдя на улицу, капитан надел красный бант, поздравил «народ» со свободой, и, — окружённый евреями, двинулся к Думе. Не довольствуясь этим, по своему обыкновению, сыны Иуды, в довершение срама, усадили капитана на лошадь, чтобы его видели все, а на думской площади Шлихтер даже стал показывать его «сознательным пролетариям», именно — «как депутата того Суда, который столько лет расстреливал и вешал борцов за свободу!..»

Одновременно, — в иных местах Крещатика, студенты и «шлюхательницы», под общей командой Бунда, собирали деньги «на гроб Николаю II…»

Другие члены «избранного» народа пили водку в Киево-Печерской Лавре — «за упокой Николая». В Лаврском странноприимном доме, еврейская же шайка, обещая закрыть Лавру на три года, распевала порнографические и бунтарские песни. На жалобы русских, городовой отвечал, что он один бессилен, «да и говорят, — прибавил он, — что им конституция вышла!..» Со своей стороны, иеромонах Филарет только разводил руками и восклицал сквозь слезы: «Господи, Боже мой, — до чего мы дожили?!.»

XIII. Внизу, с Крещатика на Подол, согласно кагальному церемониалу, двигалась тысячная толпа — почти исключительно еврейская- Но она уже представляла некоторый вариант с тем, что происходило на Крещатике. Там, впереди одного из скопищ, два студента-«шаббесгоя» на плечах несли еврея, надо полагать, — «изображавшего свободу»; он держал флаг с надписью: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Здесь, впереди толпы, шел чёрный еврей — с большим красным флагом, на котором значилось: «Вставай, подымайся, рабочий народ!» Несколько сзади, два рыжих еврея, в дышло, тащили с горы, на повозке, старую еврейку, разумеется, с красным же флагом свою очередь, а на нём блистала надпись: «Русская свобода».

Эта старая еврейка, очевидно, изображала юную свободу России…

XIV. На Подоле, местная, вооружённая толпа евреев ворвалась в полицейский участок и освободила шайку соплеменников, т. е. «политических» арестантов, причём один еврей, схватив за горло, едва не задушил городового. Ещё и ещё сыны же Иуды распевал и «Вечную память», а из сплошь населенных единоплеменниками же их домов: Ворнаба, Горелова, Балабухи, Вишнепольского и иных, главным образом, конечно, с чердаков и крыш, — опять-таки иудейские же шайки расстреливали полицейских и прохожих.

По улицам, бегали собаки с крестами или иконами на шее, — даже на хвосте. Попадались с иконою или же портретом на хвосте и свиньи!..

XV.Таковы были деяния иудеев и их сторонников в страшные дни «свободы» этих зловещих паразитов и самой революции!..Впрочем, кто изучал еврейство, тому здесь, строго говоря, нечему удивляться. Этого мало, — всё происшедшее не трудно было бы, в общих разумеется чертах, предсказать, без большой ошибки, заранее. Разврат и разбой — вот, в двух словах, вся еврейская революция!..

XVI. Как удостоверяет современная история Запада, хотя бы за период 1860–1880 годов, — жиды вышли так «искренно» готовыми служить «делу свободы», когда взяли верх, что показали себя самыми ревностными агентами и восхвалителями политического рабства. Наряду с этим, иудейское бесстыдство по оклеветанию других народов было всегда беспримерно и безгранично. Стремясь же поработить Россию и яростно кидаясь на её правительство, евреи, прежде всего, алкали унизить его и осрамить. Меряя других только по самим себе, они, в особенности, через своих «непомнящих родства» газетчиков, приписывали ему все отвратительнейшее, что могли когда-либо изобрести.

Сюда, например, относится заведомо ложное обвинение кагалом властей в избиениях неповинных младенцев. Эта картинка несомненно подготовлялась и в Киеве. Ближайшим же образцом для нее могла послужить Одесса.

Там, в 4 часа дня 14-го октября 1905 года, был назначен, в университете, «митинг учащихся средне-учебных заведений». Через подстрекательство и насилие студентов, равно как под гнетом своих же преподавателей, среди которых выдавался наставник механического отделения одесского училища торгового мореплавании Придатко, — ученики нескольких училищ, в том числе и малолетние, были согнаны к женской гимназии Березиной, на Канатной улице. Здесь «руководители» несчастных детей, выдвигая их вперед, издевались над полицией, кидали в неё палками и камнями и, невзирая на её требования, шли напролом. А когда, наконец, городовые рассеяли толпу, то сами же «наставники», первыми спотыкаясь и убегая, вновь явились не только зачинщиками, а и ближайшими виновниками несчастий с детьми. Тем не менее, одесские» освободительно-газетные» жиды поспешили устроить властям громоносный скандал — именно «за избиение детей», а начальник училища мореплавания Гавришев, чуть ли не одним из первых, в свою очередь, даже явился с жалобой к сенатору Кузьминскому…