Мифы и легенды старой Одессы - Страница 2

Бывший дом Телесницкого обрел ореол таинственности при следующих обстоятельствах. Э. С. Андреевский пустил это старое двухэтажное здание под снос для постройки более солидного. Тогда-то и был вскрыт обширный сводчатый подвал, разграниченный на несколько отдельных помещений, с расписными стенами, соответствующей символикой, предназначенный для проведения масонских ритуалов. Сам Андреевский сообщает по этому поводу: «Видно, когда последовал Высочайший воспрет против масонских лож, закрыли подземелье и забили наглухо входы к нему, сохранили, однако, помещения, на всякий случай». Оная находка и породила немало легенд. Роль масонства и масонов в истории Одессы вообще сильно преувеличивается и регулярно педалируется, что называется, на ровном месте.

Ещё одно легендарное место — Барятинский переулок. Но я типизировал бы его двояко: и как масонский адрес, и как криминогенный участок. Суть в том, что по сообщениям городской полиции разных лет в приморском обрыве под этим переулком, где имелись открытые выходы из катакомб, беспрестанно кучковался разный сброд. Здесь бывало небезопасно по вечерам и ночам. Близ каменоломен в открытую играли в азартные игры — в карты, орлянку и проч. С другой стороны, ещё в первой половине 1820-х к Барятинскому переулку примыкал дом и обширный сад небезызвестного декабриста, генерал-майора, масона Сергея Григорьевича Волконского (1788–1865). И что занимательно, облавы во время масонских собраний ровно ни к чему не приводили. Мемуаристы объясняют это тем, что участники тайных сборищ легко ускользали, используя катакомбы и Соединяющиеся с ними выше «мины», то есть ответвления подвалов. Разумеется, подобные исчезновения вызывали всякого рода слухи и толки.

Другое «криминальное место» — дом князей Лопухиных на Приморском бульваре, также связанное с историями о привидениях. Здесь обстоятельства несколько иные. Во второй половине 1820-х владельцам особняков по Бульварной улице стали отводить под садоводство и примыкающие к зданиям приморские склоны. Лопухин соорудил облицованную камнем подземную галерею, ведущую из дома непосредственно в сад, а выход оформил в виде маленького античного храма. Его примеру, между прочим, последовали Воронцов и Нарышкин, также устроившие подземные галереи в направлении оползневых террас.

А далее дом перешёл к видному ресторатору Жану-Батисту Каруте, оборудовавшему здесь фешенебельную «Лондонскую» гостиницу. Согласно некоторым источникам, в это время «подземный ход Лопухина» якобы использовался для того, чтобы выносить в гавань похищенных одесситок и затем транспортировать в серали восточных деспотов. То есть речь шла об исчезновении дам, в том числе знатных, поселявшихся в отеле либо посещавших ресторацию. Реальность подкладки такого рода мифов состоит вот в чем: экспорт женщин на продажу за море в третьей четверти XIX века и даже позднее в самом деле процветал, и это фиксируется как архивными материалами, так и ретроспективными СМИ. Не исключено, что какую-то особу действительно опоили в «Лондонской» и утащили через старую подземную галерею. К этой теме мы вернемся в одной из следующих глав, поскольку процедура сказанного экспорта формально была вполне легальной, а по существу мошеннической.

Несколько «домов с привидениями» криминального типа красочно нарисованы бытописателем А. М. де Рибасом.

Александр Михайлович рассказывает, например, о руинах такого дома над обрывом, в начале Торговой улицы. О первичном владельце Александр Михайлович явно ничего не знает, поэтому уточняю. До середины 1870-х тут была недвижимость графа Мечислава Потоцкого, сына легендарной Софии. А в 1874 году ее приобрел потомственный почетный гражданин К. К. Де-Азарт, о котором бы нужен разговор особый, но здесь неуместный. Скажу лишь, что он снес прежние строения и возвел роскошный дом, напоминающий «Шахский дворец». Одно из прежних строений, принадлежавших Потоцкому, тоже облюбовали всякие мазурики, каковые, возможно, и распускали будоражащие воображение слухи, дабы никто не приближался к их притону.

Легенда гласила о том, что в развалинах обитает привидение обесчещенной девушки. Её, будто бы, перед самым венчанием соблазнил жених. Узнав об этом, мать прокляла дочь, и по этой причине душа несостоявшейся невесты неприкаянно бродит в венчальном наряде по обветшавшему дому. По словам де Рибаса (он, конечно, иронизирует), несколько смельчаков пыталось помочь несчастной, подхватывали на руки, чтоб вынести из замкнутого крута. Однако в самый ответственный момент девушка, словно Золушка, теряла туфельку, спаситель принимался разыскивать мемориальную обувь, а привидение, пользуясь случаем, благополучно улетучивалось.

Возможно, как раз об этом же объекте вскользь говорит историк, литературовед, потомственный одессит Николай Осипович Лернер в публикации 1917 года: «Глухие предания сохранились о «страшном доме» на Софиевской улице». Впрочем, сотрудница Одесского литературного музея Галина Вязовская сообщает знакомую ей с юности иную версию, которая сводится к следующему. «Страшный дом», скорее домик, в незапамятные времена находился на месте нынешнего Художественного музея. Там обитала умершая от неразделённой любви молодая дама. Сюжет сопровождался разнообразными экзотическими деталями: контрабандисты, тайный вход в катакомбы и тому подобное. Как ни парадоксально, но в этой легенде есть и кое-какие правдоподобные детали. Во-первых, там действительно было раннее первичное строение, принадлежавшее купцу-лесоторговцу Мартину Католикову, которое и было приобретено Нарышкиной-Потоцкой. Более того, это строение вошло в состав комплекса усадьбы. Во-вторых, ещё до строительства дворца Нарышкиных, включающего декоративный подземный ход, там были уже довольно давние каменоломни: они существовали ранее марта 1812 года.

Тот же А. М. де Рибас повествует о привидениях в доме князя Гагарина — что символично, нынешнем Одесском литературном музее. В 1870-х там функционировали танцевальные классы, и в разгар соответствующих мероприятий в зале вдруг одновременно гасли все свечи, раздавались таинственные голоса, мимо шелестели н£кие эфирные создания и т. п. Бытописатель упоминает и продолговатую комнату, обращенную к морю, в которой и вовсе происходили чудеса: одни предметы самопроизвольно двигались, другие невесть откуда появлялись, время от времени ныли, плакали, перекликались таинственные голоса. Натерпевшись страху, хозяева пригласили экспертную комиссию, состоявшую из техников, полицейских чинов и спиритов. Заключение специалистов объяснило дивные дива уникальной экспозицией дома и его конструкцией: открытый всем ветрам, он как бы пропускал их через себя под сурдину, отчего и возникала специфическая турбулентность, сопровождавшаяся перемещением предметов и характерными звуками.

Ещё один тип «домов с привидениями» — заброшенные дачи или одиноко стоящие барские имения. В Одессе в разные годы ходили легенды, скажем, о даче Энно по Мало-фонтанской дороге (Французский бульвар). Могу предположить, что связаны они с наличием тут пространных старых винных погребов, устроенных в свое время французским виноторговцем Нуво, и одно время заброшенных. Много преданий в свое время сопровождало дачу масона Евгения Гогеля на Балковской улице. Говорили, между прочим, что брат и сестра Гогель умерли от одной и той же травмы в один и тот же день с разницей в год. По сию пору можно слышать россказни о привидениях на руинах знаменитого в старину садоводческого заведения Дайбера, который снабжал превосходными саженцами всё градоначальство.

Наконец, немало страшных сюжетов с привидениями привязаны к старым городским некрополям, прежде всего — к Старому кладбищу в начале Преображенской улицы, когда-то простиравшемуся до самой Чумки (Караимский, Еврейский участки, участок для захоронения самоубийц, Магометанское кладбище). Заслуживают внимания занимательные именные (!) притчи «Могила вампира», «София», «Надгробье Маюрова», но эти истории выходят за рамки проблематики «домов с привидениями» и будут изложены нами в свое время.