Мифы и легенды народов мира. Том 6. Северная и Западная Европа - Страница 96
Что–то звало, что–то влекло его в ту часть леса, которая примыкала к огромному парку графа Фитцуолтера.
Он замер на месте, вдруг услышав цоканье лошадиных копыт. В такую рань? Странно! Он спрятался в листве и стал ждать.
Вот послышались голоса. В поле зрения появился рыцарь в кольчуге, за ним следовали человек шесть вооруженной охраны. Рыцарь вел под уздцы легкую лошадку для верховой езды. А в седле сидела девушка. Как только она делала движение, чтобы соскочить с лошади, охранник наставлял на нее копье. Она явно была пленницей.
Робин Гуд присмотрелся. Гай Гисборн! А кто же эта плененная всадница?
— Мэриен! — вырвалось у него.
Он давно ее не видел. Боже, до чего ж она стала хороша!
Робин Гуд был в лесу один. Правда, он был вооружен. Подав три призывных сигнала своим неизменным серебряным рожком и не дождавшись, когда прибудет подмога, Робин Гуд выскочил из–за кустов. Он выхватил уздечку из рук рыцаря.
— Остановись, ты, рыцарь без стыда и совести! — закричал он. — Оставь в покое эту благородную леди!
— Ну–ка прочь отсюда, мелкая тварь! Ты забыл, с кем разговариваешь?! Я — барон Гисборн!
— Не забыл ли и ты, что я — Робин Гуд, король Шервудского леса?
И Робин так огрел рыцаря дубинкой, что тот вылетел из седла и распластался на траве. Робин Гуд, не оглядываясь, быстро повел лошадь к лесу.
И сам сэр Гай и его охрана на мгновение растерялись.
Но минуту спустя сэр Гай Гисборн уже командовал:
— Догнать мерзавца! Взять его живым! Задержать девчонку!
И небольшой отряд во главе с Гисборном ринулся в погоню.
Внезапно дорогу Робин Гуду и Мэриен преградила река. Слава богу, невдалеке виднелся дощатый мост. Только они успели торопливо перебраться на другой берег, как Гай Гисборн поравнялся с мостом. Но как раз в этот момент подоспела подмога. С той стороны моста, где были Мэриен и Робин, на доски уже ступил отец Тук, размахивая тяжелой дубинкой. Следом спешил Маленький Джон, на бегу прилаживая стрелу и прицеливаясь в самого сэра Гая, вслед за ним, выхватывая меч из ножен, выступил Вилли Скарлет и еще дюжины две молодцов, одетых в зеленое сукно.
— Негодяи! Предатели! — кричал отец Тук, потрясая своей тяжелой дубинкой. — А, барон Гисборн, рыцарь, не знающий чести, друг принца Джона, ждущий только, чтоб ему за дружбу заплатили пожирнее!
— С дороги, беглый поп! — кричал сэр Гай. — Леди Мэриен, вернитесь сейчас же, иначе ваш отец разгневается и вы не избежите кары!
— Ошибаешься, — вопил отец Тук, не переставая размахивать дубинкой. Он уже швырнул с моста одного стражника, перебив ему при этом парочку ребер. — Ошибаешься! Это не леди Мэриен! Это прекрасная пастушка, ты обознался!
В это время Маленький Джон ухитрился насквозь прострелить второго воина из сопровождения рыцаря, и тот замертво рухнул на землю, а острая стрела Робина впилась в правую руку самому сэру Гаю. Уцелевшие остатки его свиты, спасаясь, ударились в бегство, и самому рыцарю, извергавшему проклятия и угрозы, ничего другого не оставалось, как отступить.
Робин предложил Мэриен проводить ее в отцовский замок.
— Нет, Робин, — мягко сказала она. — Родной отец продал меня этому черному интригану. Я никогда больше не вернусь назад.
— Но, Мэриен, — возразил Робин, — я ведь больше не граф Хантингдон, а бедный изгнанник.
— Ты больше чем граф, Робин, — возразила она. — Ты — король!
— Но, милая, ты ведь выросла в замке, как же ты будешь жить в лесу, в пещере?
— Я сильная и здоровая, — сказала Мэриен. — Разве не лучше быть счастливой под зелеными кронами деревьев, чем жить в унынии и тоске хоть бы и в роскошных палатах, при дворе?
Сумерки сгущались, когда они вернулись на поляну, где рос огромный дуб.
Друзья разложили костры. Готовился богатый свадебный пир! Король Шервудского леса, благородный и доблестный Робин Гуд брал в жены прекрасную Мэриен.
Отец Тук, надев облачение священника, в лесном храме свершал таинство венчания.
— Господи, благослови брак Роберта Фитцутса, графа Хантингдона, и леди Мэриен Фитцуолтер и ниспошли на них Свою небесную благодать! — произнес он торжественно и поднес новобрачным кубок с вином. И они пили из одного кубка в память о браке в Кане Галилейской, на котором присутствовал сам Господь наш, Иисус Христос.
