Мифы и легенды народов мира. Том 12. Передняя Азия - Страница 51

При всем своем консерватизме арамейская религия развивалась, и позже стали строить более обширные и более украшенные святилища, вполне сравнимые с храмами других стран и народов. Таким был, например, храм Атаргатис в городе Бамбике, или Священном городе, как его еще называли, в Северной Сирии. В нем почитали не только эту богиню, но также Хадада и Сайм. Но главной богиней там была все же Атаргатис. Этот храм находился на высоком холме в центре города. Священный участок был огорожен высокой оградой, вход в которую был оформлен огромными украшенными воротами высотой несколько менее 18,5 метра, а в них стояли колонны размером около 5,5 метра. Во дворе стоял бронзовый алтарь, украшенный различными мифологическими сценами, а уже дальше находился сам храм. Во дворе перед храмом бродили прирученные жрецами животные, посвященные богам. Если вход в священный участок располагался с севера, то само храмовое здание было обращено к востоку. Храм поднимался на площадке высотой в 3 метра, на которую вела каменная лестница. Вход в храм открывался дверями, покрытыми золотом. И само храмовое помещение, даже его потолок, было украшено золотом.

В храме стояли статуи богов. Хадад восседал на троне, по бокам которого находились быки. Позолоченную статую Атаргатис, украшенную драгоценными камнями, несли фигуры львов. Между ними находилась статуя Сайм с золотой фигурой голубя на голове. Кроме них слева от входа в храм находился трон солнечного бога Шамаша, хотя самого изображения бога не было; такое положение относительно часто в западносемитских культах (например, пустой трон мог у финикийцев символизировать Астарту). Вероятно, симметрично ему стоял подобный трон бога луны Шаггара. За тремя главными статуями находилась статуя какого‑то бородатого бога, которого греческий автор называет Аполлоном. В Пальмире, как мы видели, с Аполлоном сравнивали месопотамского бога Небо. Может быть, и в Бамбике речь шла о нем же. Некоторые ученые думают, однако, что это был Ил. Стояли в храме и статуи некоторых других божеств.

Небольшой вход открывал доступ в отдельное помещение, доступ в которое был зарезервирован только для некоторых жрецов. Это явно была Святая Святых— особое помещение, характерное и для финикийских храмов, и для построенного по их образцу Иерусалимского. Вероятно, статуи в главной части храма, доступ куда был открыт не только для жрецов, но и для всех верующих, служили лишь символами божеств, в то время как в Святая Святых непосредственно обитала сама Атаргатис, и поэтому только те жрецы, которые ее непосредственно обслуживали, и могли туда входить. Важным элементом святилища являлся бассейн, в котором плавали рыбы, посвященные Атаргатис. Несмотря на его глубину, в его центре был воздвигнут большой столб, увенчанный алтарем, так что казалось, что этот алтарь плывет по воде бассейна.

С течением времени роскошь храмов увеличивалась, и их устройство становилось все сложнее. В Дамаске был сооружен самый обширный храм арамейской Сирии. Там высокое ограждение окаймляло обширное пространство, вход в которое украшали две огромные квадратные башни. За этим входом открывался двойной двор, за котором уже поднималось само святилище. В нем стояла статуя не только Хадада, но и Атаргатис, которая, правда, появилась там позже, чем изображение главного бога. Еще пышнее были пальмирские храмы; они многое заимствовали из римской архитектуры, но сохранили при этом основные черты сирийских храмов. Так, храм триады Бела — Йарихбола — Аглибола состоял из обширного двора, окруженного высокой оградой, бассейнов для ритуального омовения и очищения, алтарей и, наконец, самого храмового здания. Вход был украшен восемью колоннами и фланкирован башнями и состоял из трех дверей. Огромный двор был размером 200 на 220 метров. На выступах колонн, идущих вдоль внутренней стороны ограды, стояли бюсты почетных граждан. Это были «спонсоры» строительства, богатые люди, на чьи средства храм воздвигался. Стены двора и само храмовое здание были украшены различными рельефами, представлявшими различных богов и богинь. Как и в Бамбике, сам храм стоял как бы поперек двора, так что вход в него не соответствовал входу во двор. Храм был разделен на три части, и каждый член триады имел в нем собственное помещение.

Ярким примером сирийских храмов первых веков нашей эры является храмовой комплекс в Баальбеке на пути между Дамаском и Тиром. Он состоит из трех храмов. Большой храм сам представляет собой целый огромный комплекс связанных друг с другом сооружений. Широкая и высокая лестница из 42 ступеней вела к мощным воротам, украшенным 12–колонным портиком, треугольным фронтоном и двумя башнями по бокам, а из ворот через три арочных проема открывался вход в шестиугольный двор. Между воротами и двором располагался высокий порог, разделявший эти два сооружения. Этот порог, как и в древних финикийско–палестинских храмах, отделял священное пространство двора от «светского» окружающего мира. Общий план двора и храма напоминает план Иерусалимского храма, построенного финикийским архитектором. Об этом же говорят две отдельно стоящие колонны и два бассейна. За этим двором тоже через три арки человек проходил в огромный прямоугольный двор размером 88 на 100 метров, в центре которого находились два алтаря: сначала более монументальный, а затем на единой оси с ним менее крупный. Двор был окружен высокой стеной с колоннадой, вдоль продольных стен располагались два бассейна, а недалеко от них стояли две отдельные, ни с чем не связанные колонны. В глубине двора, возвышаясь над ним, поднимался сам храм, также окруженный колоннадой, размером 40 на 90 метров. Общая высота храма достигала 40 метров над уровнем двора. В храме на высоком постаменте стояла статуя бога. Статуя стояла на постаменте, по бокам которого находились два быка, которые ясно говорят, что это был древний Хадад, хотя в то время уже приравненный к греческому Зевсу и римскому Юпитеру. Бог был одет в узкую, еще более сужающуюся книзу одежду, украшенную розетками и бюстами мужских и женских божеств. Голову украшал особый головной убор — калаф в виде слегка расширяющейся кверху корзины, украшенный растительными мотивами. В левой руке, прижатой к телу, он держал сноп колосьев, а правой размахивал бичом.

Статуя бога Беса с головой льва украшала храм обелисков в Библе. XIX‑XVIII вв. до н. э.

Малый храм раньше был посвящен, скорее всего, какому‑то молодому богу, сравнимому с римским Меркурием. Вероятнее всего, это был Сайм. Этот храм был воздвигнут рядом с Большим храмом строго параллельно последнему. Он тоже достаточно большой — 34 на 66 метров, со всех сторон окружен колоннами, в нем широко использована Ордерная система, его подиум не столь высок, как у Боль-шого храма. Но местные черты ясно видны и в этом сооружении. К ним относятся трехнефная недоступная Святая Святых (греческий адитон), размеры промежутка между колоннами, каменные плиты потолка, украшенные плоским геометрическим орнаментом. Но, пожалуй, самое яркое проявление восточного наследия — это огромный дверной проем размером 12,6 на 6,3 метра с богато орнаментированными боковыми наличниками, ведущий во внутреннее помещение храма. Этот величественный вход, абсолютно не требуемый никакими реальными нуждами, призван был подавить человека и подчеркнуть его ничтожество перед величием божества, как это было обычно в финикийских и других ближневосточных святилищах. Круглый храм стоит несколько особняком и как будто вне общего ансамбля. Он самый поздний и, пожалуй, самый «римский», хотя богиня, там почитаемая, видимо, Атаргатис. Храмовая архитектура Сирии теряет свои оригинальные черты.

Место, на котором стоял храм, было священным. И поэтому переносить храм на другое место было нельзя. Если храм по каким‑либо причинам ветшал, его могли отстроить заново, но на том же самом месте. Так, когда в Пальмире старый храм Бела и его триады то ли пришел в негодность, то ли показался современникам слишком скромным, новый и более пышный был воздвигнут на руинах старого. Святость места распространялась на все, связанное с храмом. В Дамаске за счет храма рядом с ним были построены лавки, и они тоже считались священными, и на них, как и на храм, даже распространялось право убежища. И память о святости места оставалась даже тогда, когда сменялась сама вера. В Дамаске на месте храма Хадада позже был построен собор Святого Иоанна, а после арабского завоевания на месте этого собора была воздвигнута главная мечеть города, известная под названием мечеть Омейядов (от имени арабской правящей династии).