Мифы и легенды народов мира. Том 12. Передняя Азия - Страница 10

Дочери Балу — Пидрай, Талай и Арцай[68] — как бы воплощали некоторые стороны деятельности и фигуры Балу: небесную росу, божественный свет и плодоносящую землю. Это были богини плодородия, и они вместе с Силачом Балу обеспечивали продолжение жизни на земле. Пидрай и Талай жили обычно с отцом в его дворце. Арцай же, более связанная с землей, по–видимому, обитала где‑то на земле, а может быть, и в подземном мире. Некоторые ученые даже думают, что Арцай была связана с богом смерти Муту и на каком‑то этапе мифотворчества ее восприняли как супругу этого подземного бога.

Были у Балу и братья — боги бури и плодоносящего дождя, как и сам Балу[69]. Но все они явно подчинялись Владыке Цапану, который мог даже выдать их богу смерти Муту вместо себя (хотя этого и не сделал).

Важную роль в Угарите играл бог Рашапу. Мифов о нем мы не знаем (возможно, что их и не существовало)[70]. Но в жизни угаритян он занимал значительное место[71]. Этот бог был связан с землей и подземным миром, он, считали угаритяне, насылал на людей болезни и эпидемии, но мог в случае обращения к нему и излечить от них. Действует он на людей, стреляя в них из лука; болезни — результат поражения человека стрелами Рашапу. На земле он чаще всего появляется во время заката, и поэтому его порой называют привратником Шапашу. Рашапу как бы возглавляет группу божеств, которых угаритяне явно не слишком любили и очень боялись. Эти божества, вероятно, тоже были связаны с болезнями и смертью. К таким божествам относили богиню Дадмишу, которая в списке угаритских божеств следует непосредственно за Рашапу. Она мыслилась воинственной богиней, уничтожавшей людей, и ее, может быть, угаритяне считали супругой Рашапу[72].

Значительное место в угаритской религии занимал бог Харану[73]. О нем мы знаем немного. Известно лишь, что этот бог излечивал людей и лошадей от действия змеиного яда. Возможно, Харану вообще был богом–целителем, но одновременно он мог и насылать болезни как на людей, так и на лошадей. В древности, в том числе и в Передней Азии, лошадь использовалась не в земледелии, а в армии, причем в отборных войсках, связанных с аристократией. Поэтому, может быть, и культ Харану в Угарите был больше связан с военной аристократией.

Поклонялись угаритяне и другим божествам, занимавшим в их духовной жизни меньшее место. Среди таких божеств был бог Йаву[74]. Известно о нем очень мало, а именно — что он как‑то связан с морским богом Иамму. По некоторым предположениям, Йаву — тот же самый бог, которого в финикийском Берите называли Йево и который в Библии именуется Иахве.

В угаритской религии и мифологии существовали и различные низшие божества, жившие между небом и землей. Они помогали или, наоборот, вредили людям, и им тоже поклонялись. Одних люди благодарили за помощь, просили и впредь помогать им, других они стремились умилостивить, чтобы те не насылали на них различные беды. Очень почитали угаритяне Благих богинь — Косаратум, чьими священными птицами считались ласточки. Эти богини, как представлялось, помогали при рождении ребенка[75]. В списке утаритских божеств присутствуют обожествленные музыкальные инструменты. Некоторые боги имеют своих слуг и вестников. Вестники не только связывают богов друг с другом, но порой являются посредниками между богами и людьми. Боги могут создавать особые существа для выполнения тех или иных поручений. Так, Илу создал демона Шатикату специально для излечения царя Карату. И весь этот пестрый божественный мир благочестиво почитался угаритянами.

С падением Угарита некоторые угаритские божества оказались забыты, другие, вероятно и прежде почитавшиеся ханаанеями, сохранили свой культ, но заняли более скромное место, чем это было в Угарите во II тысячелетии до н. э.; третьи продолжали пользоваться большим почитанием и в I тысячелетии до н. э.

Финикийцы почитали практически тех же или почти тех же богов, что и угаритяне. Но имена их они произносили в соответствии с законами своего языка. Так, бога Илу они называли Элом, а Балу — Баалом. Конечно, несмотря на то что и угаритская и финикийская религии относились к западносемитским и имели общее происхождение, полного тождества между двумя религиозно–мифологическими системами не было. Во–первых, финикийцы и угаритяне были хотя и близкородственными, но все же разными народами. Во–вторых, источники наших знаний о финикийских и угаритских богах относятся к разному времени. Правда, время появления сочинения беритского жреца Санхунйатона, скорее всего, совпадает с последним периодом существования Угарита и является, вероятно, не намного более поздним, чем время создания тех мифологических поэм, которые были записаны утаритским писцом Илимилку. Другими словами, если относить данные Санхунйатона ко II тысячелетию до н. э. (а это кажется вполне обоснованным), то можно рассматривать дошедшие до нас сведения об угаритской и финикийской религиях как почти одновременные. Но само сочинение Санхунйатона было в значительной степени переосмыслено Филоном Библским[76], жившим более тысячи лет спустя, и требуется значительная работа ученого, чтобы восстановить (хотя бы приблизительно) содержание и смысл произведения Санхунйатона. В нашем распоряжении имеются также свидетельства более позднего времени, уже I тысячелетия до н. э. Это и не всегда ясные сообщения греческих и римских авторов, и подлинные надписи, оставленные обитателями Финикии и ее колоний, особенно Карфагена, которые содержали те или иные известия о финикийских богах. Так что значительная часть наших сведений может отражать уже новый, по сравнению со временем Санхунйатона, этап истории западносемитской, в данном случае финикийской, религии.

Верховным богом финикийцев являлся Эл[77]. Правда, финикийцы, по крайней мере финикийцы I тысячелетия до н. э., со своими реальными нуждами мало к нему обращались. Эл, если можно так выразиться, царствовал, но не управлял[78]. Только на окраинах финикийского мира Элу еще достаточно активно воздавали культовые почести как Творцу творения. Возможно, что также в Библе и Берите[79] Эл еще почитался. Но в большинстве финикийских городов, включая колонии, «обязанности» Эла уже переходили к другим богам.

Одним из таких богов был Баал–Шамим («владыка небес»). Он занимал очень высокое место в мире финикийских божеств. Финикийцы помещали его во главе вселенной[80]. Резиденцию Баал–Шамима располагали высоко над землей. О нем рассказывали, что он один из самых древних богов и что люди первым начали почитать именно его. Связан был Баал–Шамим, видимо, и с морем, покровительствуя мореплаванию[81]. Баал–Шамим возглавлял весь список богов в самых разных финикийских городах — в Библе, Тире, Карфагене и других. Но, как замечает один французский ученый, в религиозной жизни, так же как и в политике, «популярность и официальное положение — две разные вещи». Особой популярностью Баал–Шамим все же не пользовался[82].

Наряду с Баал–Шамимом во главу своей божественной иерархии финикийцы помещали и других богов, которые, по–видимому, в I тысячелетии до н. э. также уже играли на деле сравнительно небольшую роль в религиозной жизни Финикии и ее колоний. Это были Баал–Малаки (или Баал–Малаге)[83] и Баал–Цафон. Баал–Малаки, вероятнее всего, еще одно морское божество, и покровительствовал он именно морским путешествиям. Возможно, именно в его честь финикийцы назвали один из городов, основанных ими в Испании, Малакой (современная Малага)[84]. Что же касается Баал–Цафона, то это очень древний бог. В Угарите, где его называли Силачом Балу, он, как мы уже видели, играл очень большую роль в религиозных представлениях, будучи богом дождя, оплодотворяющего землю, богом грома и бури, связанным и с морем. Видимо, и в Финикии он наделялся теми же чертами и функциями. Из этих трех богов Баал–Цафон был, вероятно, сравнительно более почитаемым. Религиозные почести воздавали не только самому богу, но и горе Цафон (угаритская Цапану), где, как предполагалось, находится дворец этого бога. Храмы Баал–Цафона имелись во многих финикийских городах, и финикийцы нередко включали в имена своих детей имя Цафон, ставя тем самым ребенка под покровительство этого бога. А соседи финикийцев, евреи, сравнивали гору Цафон со своей священной горой Сион.