Мифы и легенды народов мира. т.3. Древний Египет и Месопотамия - Страница 67
Как и в других теогониях, в хеттском мире богов одни поколения сменяются другими. Сначала на небесах царил Алалу, отец Кумарби, его сменил Ану, затем, свергнув Ану, воцарился Кумарби, проглотивший семя Ану, из которого родился бог Грозы, оттеснивший Кумарби и прочно занявший место на небесном престоле.
Наряду с богами, олицетворяющими небесные явления и стихии, имелись многочисленные боги, управляющие чувствами (Желание, Страх и Ужас), боги — священные предметы (Престол, Щит), боги-злаки (Зерно), боги-профессии (Пастух, Кузнец).
Хетто-хурритская мифология оказала значительное влияние на греческую, и нетрудно понять, каковы пути проникновения этого влияния. Греки еще во II тысячелетии до н. э. заселили берега Малой Азии и прилегающие к ней острова и общались там и с хеттами, и с народами, находившимися в сфере хеттской государственности и культуры, — лидийцами, ликийцами, фригийцами, карийцами и киликийцами.
Царствование на небесах[280]
В давние времена был на небесах царем Алалу[281]. Восседал он на троне, и даже могучий Ану[282], первый из богов, стоял перед ним, склонялся к его ногам и протягивал ему чашу с питьем. Девять веков[283] царил Алалу на небесах. Но на девятом веке Ану вступил с ним в битву и победил его. И Алалу пришлось спасаться бегством, и бежал он подальше от Ану, вниз, в земные глубины[284]. Скрылся он в подземном мире, а на трон воссел Ану.
Сидел Ану на троне, и могучий Кумарби стоял перед ним, склонялся к его ногам и протягивал ему чашу с питьем. Девять веков царил Ану на небесах. Но на девятом веке чашник его Кумарби начал с ним битву. И не выдержал Ану, и бежал от могущества его рук[285]. Пытался скрыться он на небе, но устремился Кумарби вслед за Ану, догнал его и сбросил вниз на землю. Оскопил он Ану[286], укусив его острыми своими зубами, и проглотил его семя, силой его мужской овладев. Соединилось семя Ану с внутренностями Кумарби, как медь соединяется с оловом, чтобы образовать бронзу.
И безумная радость охватила Кумарби, и смеялся он, радуясь, что открылся ему небесный престол[287].
Повернул к нему голову Ану и проговорил:
— Вот веселишься ты, радуясь, что проглотил силу мою мужскую. Ликуют и потроха твои. Рано веселишься ты, Кумарби. Отяжелеет твое чрево, в которое вошло семя мое. Забеременеешь ты могучим богом Грозы Тархунтом[288], и неотразимым Аранцахом[289] забеременеешь ты, и могучий Ташмишу[290] рожден будет тобой из моего семени, проникшего тебе в чрево, и еще двух страшных богов, словно гири, поставил я в твоем чреве. И не вынесешь ты этой тяжести. И разобьешь ты голову себе о скалы горы Ташша[291].
И до того устрашили Кумарби слова Ану, что захотел он избавиться от семени Ану. Попытался выплюнуть он его. Но глубоко в чрево проникло семя Ану, и не удалось Кумарби избавиться от него[292].
Вскоре почувствовал Кумарби, что зарождается жизнь в чреве его, и направился в Ниппур[293], чтобы провести там месяцы своей необычной беременности.
И вот наступило время схваток. И возлег он как роженица, завопив что было мочи. Не хотели сыновья покидать чрево его. И пришли ему на помощь четыре великих бога, среди них Ану, презревший свою обиду, Мардук и владыка мудрости Эа[294]. Владели искусством магии боги, и стали они взывать к чреву, прося выпустить находящихся внутри сыновей, торопить и самих их выйти наружу.
— Выйди наружу из его тела через череп его, или же выйди наружу через рот[295], или же через положенное место! — обратился один из них[296] к тому, кого хотели увидеть первым.
Не внял словам этим ни один из богов, находившихся в чреве Кумарби, не поторопился выйти наружу.
Хеттский царь
И тогда начал вещать Мардук. Говорил он, обращаясь к Кумарби, но на самом деле речь была к чреву его, и пользовался он словами бога Грозы, что был внутри, словно сам бог Грозы пророчествовал о своем будущем:
— Привет тебе, владыка источника мудрости! Земля мне даст свою силу, небо мне даст свою доблесть, Ану мне даст свое мужество, Кумарби мне даст свою мудрость, Энлиль мне даст свою мощь[297].
Но и магические слова Мардука не ускорили рождения ни одного из богов.
И стали повторять их поочередно Ану и Эа, соблюдая положенный магическим словам ритм:
— Выйди наружу! Выйди наружу!
Львы, когтящие зебу, и маски. Оттиск печати из храма Иштар-Шавуки Нузийской
Заколебался было владыка мудрости Эа, дал выход мыслям своим и сомнениям, но все же не переставал повторять:
— Выйди наружу! Выйди наружу!
Ану же стал искать другие слова убеждения:
— О выйди, выйди! Он подобен женщине. О выйди же наружу! О, бог Грозы великого города, выйди через рот, а если не хочешь — через положенное место.
И добавил Эа, как это сделал до него Мардук, слова от имени еще не родившегося бога:
— Если я выйду через ухо, это осквернит меня. А если я выйду через положенное место, будут ли у него боли, как у женщины?
Пока раздумывал бог Грозы внутри Кумарби, ища выход, другой бог отыскал место для выхода — он пробил череп Кумарби, расколол его, как раскалывают камень, и через него выбрался наружу[298]. Это был Кацал, царь и герой[299]. И едва поднявшись на ноги, предстал он перед Эа. Кумарби же согнулся и упал на землю, потеряв сознание. А придя в себя, стал призывать богиню Намше, свою союзницу, и требовать, обращаясь к Эа:
— Дай мне рожденного мною, чтобы я мог его сожрать[300].
Не стал спорить Эа, но вместо ребенка вручил камень Кумарби[301]. И стал вгрызаться Кумарби в то, что считал своим сыном. Но крепок был диорит[302], и он лишь обломил об него зубы. И с воплем от боли выплюнул Кумарби камень.
Священным стал этот камень, побывавший в устах великого бога[303]. Эа установил его почитание, определив жертвоприношения, которые должны совершать люди в соответствии со своими возможностями: люди богатые — приводить быков и овец, бедные — приносить ту пищу, которую едят сами.