Мифы и легенды народов мира. Центральная и Южная Европа - Страница 63

— А как его звали? — спросила девушка.

— Звали его Хорандом, и был он родом из Дании. Хотя и не носил он короны, но корона вполне пристала бы ему. Правда, теперь мы чужды друг другу, но когда–то мы вместе жили у Петеля прекрасного.

Узнал и Морунг камергера, и слезы полились из его глаз. Королевна ласково смотрела на витязя; камергер тоже заметил, что он плачет.

— Признаюсь тебе, госпожа, — сказал камергер, — это мои родичи. Не дай им погибнуть тут, позволь мне самому охранять их.

При этих словах камергера у витязей стало легче на сердце.

— Позволь мне, госпожа, поцеловать этих витязей, — продолжал камергер, — давно уже не приводилось мне расспрашивать хегелингов о короле Хетеле.

— Если эти гости твои родичи, то они мне еще милее; замолви же о них слово перед королем, чтобы он постарался удержать их здесь и не отпускал бы так скоро за море.

Тем временем приезжие рыцари успели потихоньку посоветоваться между собою, и Морунг сообщил камергеру, что приехали они в эту землю за Хильдой и что послал их за нею сам король Хетель.

— Со всех сторон тяжко мне, — сказал камергер, — не знаю я, как спасти короля моего от бесчестия; не знаю, как и вас избавить от смерти, — не вернуться вам живыми на родину, если только узнает Хаген, зачем вы приехали.

Тут рыцари открылись ему во всем и просили его помощи в этом деле.

Хитрый человек сумел так вывести их из дому, что король не узнал о их посещении. Дома тайно рассказали они Вате, как благосклонно отнеслась к Хетелю дочь Хагена, и стали совещаться с ним, как бы увезти им ее к себе домой.

— Лишь бы вышла она за ворота замка, — сказал Вате, — а там, какая бы жаркая сеча ни предстояла нам, молодой королевне не вернуться уж в дом своего отца.

Однако до поры до времени они решили молчать и сказали о том только воинам, спрятанным в кораблях. Обрадовались воины этой вести, давно уже скучали они в своем заключении.

На четвертое утро витязи поехали ко двору, чтобы перед отъездом проститься с королем и его воинами.

— Я ли не старался всеми силами удержать вас в своих владениях? — сказал им Хаген. — А вы все–таки хотите ехать!

— Прислал за нами сам король хегелингов, — отвечал Вате, — ни о чем не хочет он и слышать, пока не помирится с нами; сильно скучают по нам также и дома; потому–то и хочется нам поскорее ехать.

— Жаль мне вас, — продолжал Хаген, — так примите же от меня коней, платье, золото и драгоценные каменья, чтобы я мог хоть чем–нибудь отплатить вам за ваши великие дары. Иначе люди осудят меня.

— Я слишком богат, чтобы взять с собою твое золото, — отвечал Вате, — богатый Хетель никогда не простил бы нам этого. Об одном лишь попрошу я тебя, король, и ты сделаешь нам честь, исполнив нашу просьбу, — приезжай взглянуть сам на наши запасы; их, право, с лихвою хватило бы года на три. Теперь же, уезжая домой, мы раздаем их всем, кто пожелает. Да хранит вас здесь Господь! Мы же не можем более медлить. Хотелось бы нам очень, чтобы дочь твоя и королева сами приехали взглянуть на наше достояние. Если исполнишь ты нашу просьбу, король Хаген, то мы поднесем тебе там богатые подарки.

— Ну, если уж нельзя вас удержать, то завтра утром прикажу я оседлать сотню лошадей для молодых девушек и дам и сам поеду с ними, — хочется мне взглянуть на ваши корабли.

Ночью поехали они к морю и вынесли на берег бывшие с ними прекрасные вина и съестные припасы и таким образом значительно облегчили свой корабль.

На другое утро все молодые девушки и женщины наперебой спешили одеваться: король Хаген обещал взять их с собою на берег; тысяча лучших ирландских воинов должна была их сопровождать.

После ранней обедни отправились все к морю. На берегу королеве Хильде и ее дамам помогли сойти с лошадей. Ящики с товарами стояли раскрытые: тут–то могла королева насмотреться чудес.

Хаген и сам со своими спутниками осматривал товары: было тут много драгоценностей, которые ценились очень высоко. Осмотрев все, позвали они молодых девушек и посоветовали им выбрать себе получше запястья. Затем король отправился осматривать торговые суда. Тем временем у Вате якоря были уже подняты, и все было готово к отъезду. Воспользовавшись удобной минутой, королеву оттеснили от дочери; спрятанные воины выскочили из своей засады, подняли паруса, столкнули прямо в воду замешкавшихся спутников Хагена, и корабль, как птица, понесся вдоль берега.

— Скорей! Мое копье! Никто из них не уйдет живым! — не помня себя от гнева, кричал свирепый Хаген. Воины Хагена начали вооружаться. Битва казалась неизбежной. Люди Хетеля, бывшие на торговых судах, схватились за весла и оттолкнулись от берега. Отважный Вате, все еще находившийся на берегу вместе с пятьюдесятью воинами, прыгнул на барку и поспешил догнать Хильду. Тем временем Хаген успел вооружиться, и неизвестно, чем кончилось бы дело, если бы Вате еще промедлил: в сильнейшем гневе был Хаген и высоко над головою держал он свое копье. Громко скликал он своих людей, приказывая им торопиться, чтобы настичь его гостей: великую обиду нанесли они ему, и хотел он их перебить или забрать в плен. Живо собрал он огромное войско, но не удалось ему сейчас же броситься преследовать гостей в бурном море: корабли его прогнили и не были готовы к плаванию. Когда доложили о том Хагену, от гнева не знал он, что делать, пока не принялся сам со своею свитой помогать маете–рам тут же на берегу строить новые корабли и сейчас же спускать их на воду. На помощь к нему спешили все, и много приобрел он тут новых добрых воинов. На седьмое утро покинули они Ирландию. Одну лишь тысячу воинов снарядил король Хетель, чтобы похитить Хильду; Хаген же собрал и вез с собою целое тридцатитысячное войско.

Между тем хегелинги послали вперед послов к Хетелю с вестью, что везут они с собою в его землю дочь Хагена.

— Миновала наконец моя печаль! — воскликнул король Хетель. — Дорога мне служба, что сослужили мне мои воины в земле короля Хагена. Если только правду говоришь ты, гонец, и не лжешь, что сам видел молодую девушку с моими друзьями, то я щедро награжу тебя за эту весть!

— Не солгав говорю я тебе, что сам видел молодую девушку, — так подтверждал гонец свои слова, — и молодая королевна, отъехав несколько миль, сказала: «Одного только боюсь я, — как бы не настиг нас отец со своими кораблями».

Щедро наградил Хетель гонца, а бывшие при нем рыцари подарили ему, с своей стороны, шлем, меч и несколько хороших щитов.

Хетель стал готовиться к встрече и для того собрал к себе тысячу своих друзей. Когда вышли они из дому, вся окрестность огласилась звоном их оружия; все горы и долины, лежавшие на их пути, были полны народа, сбегавшегося посмотреть на разодетых воинов.

Но вот престарелый Вате, воин Штурменланда, вышел уже в Валейсе на берег. На дружеском берегу нашли они пристанище для Хильды, а для воинов старика Вате раскинули палатки на морском побережье. Так покойно и мирно отдыхали они после трудного пути. Но вот дошла до них новая весть: сам король хегелингов, Хетель, идет со своими витязями навстречу своей невесте. Никто уже не ждал больше битвы. Воины мирно проводили время. Всего было у них вдоволь: и всяких яств, и вина — местные жители доставляли им все, что было им нужно. Наконец увидали они и короля Хетеля с его блестящей свитой.

После долгожданной и радостной встречи король стал расспрашивать витязей об их поездке.

— Милый посол мой, — заговорил он, обращаясь к Вате, — сильно заботила меня ваша участь: опасался я, как бы воины мои не очутились в плену у Хагена.