Мифы финно-угров - Страница 77

Торум велел стрелять в гусенка, и народ целую ночь палил в него из ружей, но тот целым и невредимым вышел на берег и, как ни в чем не бывало, направился в город отца. Там он схватился с прислужником и оторвал ему голову. Торум увидел, что сына ничем не проймешь, и изгнал его на землю — пусть будет повелителем земного народа.

Так сын бога оказался на земле, стал заботиться о народе и лечить его, народ же стал поклоняться ему как богу. Торум, оскорбленный тем, что народ на него больше не смотрит, решил устроить на земле огненный потоп и погубить людей вместе с их покровителем. Сын узнал о замыслах отца и пришел к нему просить за свой народ, который готов приносить богу жертвы, лишь бы он пощадил землю. Но Торум был беспощаден — через семь дней начнется огненный потоп.

Сын бога вернулся к своему народу и велел приносить жертвы ему самому: народ стал жертвовать коней (еще один атрибут Мир-сусне-хума), а также поднес покровителю семь черных лис, семь чаш золота и семь шелковых занавесей. Через семь дней, действительно, с неба загремел гром и засверкала молния, разбушевалась вода, но чудесный покровитель утешал людей: пока он жив, им нечего бояться. Как ни старался Торум, потоп не достиг земли. Изумленный бог глянул вниз и увидел, что между двумя ярусами — небом и землей — стоит огромное медное корыто, куда собралась вся небесная вода.

Вражда между старым и новорожденным героем — знакомый нам мотив: и Вяйнямёйнен, и Тюштян в конце концов вынуждены были уступить свое место молодым героям. Сюжет мифа о потопе перекликается с библейской традицией: библейский Бог истребил потопом поколение великанов, которое родилось от браков сыновей Божьих с детьми человеческими.

И все же конец света неизбежен. За семь лет до этого злые духи — кули и менквы — отправятся в преисподнюю, а по дороге будут пожирать людей. Во время огненного потопа спасутся лишь те, которые заранее подготовят плоты из семи слоев древесины: шесть слоев прогорят дотла, седьмой останется на плаву. Но тех, кто будет плыть на плотах без укрытия, будут пожирать гигантские комары. Спасшиеся проживут еще столько, сколько жили до потопа, а потом превратятся в водяных жучков и, наконец, обратятся в прах — это и будет концом света. Правда, согласно верованиям хантов, за огненным последует водный потоп, который все смоет, и тогда начнется новая жизнь омолодившихся духов — лунков.

Христианская мифология, в том числе апокрифические сказания, оказала влияние на мифы обских угров, хотя и меньшее, чем у других финно-угорских народов. Усилия миссионеров и государственных властей приводили, как и повсюду, к формированию синкретических верований. Мир-сусне-хум, как Сын Божий на земле, был отождествлен с евангельским Иисусом, Нуми-Торум — с Богом-Отцом, Калтащ-эква — с Богоматерью. Полум-Торуму стали поклоняться как Николе Угоднику: в начале XX в. охотник манси зарезал перед иконой Николы барашка, доверчиво ожидая от святого помощи в охоте.

Эква-пырищ остался излюбленным героем обско-угорского фольклора и в новейшие времена. Рассказывают, как он вступился за бедняков, когда купцы стали мучить их непосильным трудом, как герой отправился к главному купцу, чтобы установить справедливость. Купец отправил его работать — прессовать уголь — на ту сторону Ледовитого моря. Мостом на ту сторону моря служила большая рыба. Эква-пырищ позвал всех людей обратно — в гости к хозяину, а сам ударил молотком по рыбе, так что мост, ведущий в Землю тяжкого труда, пропал. Герой же раздал товары людям и предрек, что скоро уже настанет «древнее время жизни человеческой», когда народу не нужно будет работать ни на купцов, ни на царя.

Слова сказочного плута напоминают прорицания «Кузьки — мордовского бога» — так же, как и других реформаторов религиозных и прочих идей. Но сказочный сюжет развивается по собственным канонам, и Эква-пырищ направляется к самому царю.

В царском дворце он, конечно, поражает воображение царской дочери (лишь царские да купеческие сыновья видят в нем сопливого мальчишку) и добивается невиданных успехов на дворцовой конюшне — лошади у него тучнеют, хотя сам он все время спит. Очевидно, магическая власть всадника Мир-сусне-хума над лошадьми была унаследована и нашим сказочным героем. Более того, скоро он и сам становится царем, хотя не может забыть о своей земле и воде.

Способность Мир-сусне-хума проникать во все миры, включая небесный, получила замечательную трактовку в космическую эру: старики считают, что именно он надоумил людей строить самолеты, а также запускать спутники.

Ближайшие родичи обских угров — венгры (в русских средневековых летописях они тоже называются угры) — в X–XI вв. приняли христианство. В их фольклоре сохранились лишь отголоски древних мифов. Представляют интерес и средневековые предания, повествующие одеяниях венгров, о происхождении народа.

В «Деяниях венгров» автор XIII в. Шимон Кеза, как и прочие средневековые хронисты, начал историю своего народа с библейского всемирного потопа. Потомком Иафета, одного из спасшихся от потопа сыновей Ноя, был гигант Менрот. После того, как люди попытались построить Вавилонскую башню и Бог смешал их языки, Менрот ушел в землю Эвилат, которую теперь именуют Персией. Там он произвел от своей супруги Энет двух сыновей — Хунора и Могора: от них и произошли гунны, или угры-венгры. У Менрота родилось еще много детей от других жен, но два брата были первенцами, они быстро отделились со своими шатрами от отца, поселившись в Скифии.

Другой анонимный автор XIII в. считает (по созвучию) Могора потомком сына Иафета Магога, «первого короля Скифии». Потомками Магога были и властитель гуннов Аттила, и предок венгерских королей Юдьек. Предки венгров обитали в Скифии, но, сильно умножившись, вынуждены были искать новые земли.

Однажды братья вышли охотиться на болота Меотиды (Азовское море) и увидели самку оленя, которую принялись преследовать. Олень исчез, но братья обнаружили, что земли, на которых они оказались, изобилуют травой, деревьями, дичью и рыбой. Туда они и переселились с разрешения отца. Здесь братья нашли себе жен среди народа алан (вспомним предания о великанах алангасарах), умножились и стали могучим народом, расселившимся по всей Скифии.

Тогда гунны и их шесть вождей-братьев избрали себе судью, который должен был разрешать все споры, и двинулись на запад. Гунны со своим правителем Аттилой подчинили полмира, но, в конце концов, были разбиты. Вновь вернуться в Европу из Скифии гуннам-венграм удалось лишь в конце IX в. — там они обрели новую родину, Венгрию. По одному из преданий, они купили эту землю у моравского князя Морота, заплатив за нее небольшую цену — белого коня с уздой и седлом (венграм с древних времен было известно коневодство). И в этом походе венгров возглавляли всего семь вождей во главе с Арпадом.

Венгерский средневековый историк, как и все авторы того времени, не был оригинален. Он начинал историю своего народа с библейской легенды о разделении языков и отождествил венгров с более древним народом, гуннами, — благо, их имена в латинской передаче (а Кеза пользовался латинским языком) были похожи: hunni и hungari. Деяния гуннов также были описаны им в соответствии с историей знаменитого автора VI в. Иордана: даже легенда о чудесном олене, показавшем путь гуннам, была заимствована из этой древней истории. Но вот имена героев начальной венгерской истории не были выдуманы Кезой: Менрот и особенно его жена Энех — персонажи древней легенды. Имя прародительницы венгров восходит к древнемадьярскому слову юнё — «корова»: это была, судя по всему, тотемическая прародительница.