Мифы древнего мира - Страница 11

Вероломная Далила запомнила это и известила филистимлян, которые тотчас пришли и принесли с собой деньги. Она усыпила его, велела остричь ему волосы, и сила отступила от него. «Самсон! Филистимляне идут на тебя!» – воскликнула она громко. Самсон проснулся и подумал: «Я встану, как прежде, и разгромлю их». Но он не знал, что Иегова отступился от него. Филистимляне схватили его, выкололи ему глаза, отвели в Газу и заковали в цепи. И должен был он в темнице вертеть ручную мельницу. Но в темнице у него снова отросли волосы. Между тем филистимляне собрались для принесения великой жертвы своему богу и, радуясь, говорили: «Наш бог предал нам в руки величайшего врага нашего, опустошавшего нашу страну и убившего многих наших единоплеменников. Пусть теперь приведут его, чтобы мы могли насмеяться над ним». И они привели Самсона из темницы и заставили его плясать перед ними. Слепец сказал мальчику, ведшему его за руку: «Подведи меня к главным двум столбам, что поддерживают дом, чтобы я мог прислониться к ним». Дом же был полон мужчин и женщин. И внутри, и снаружи, и на гладкой крыше – все кишело филистимлянами. Самсон в душе обратился к Иегове и так воззвал к нему: «Господи, вспомни обо мне, укрепи меня только на этот еще раз, чтобы я мог воздать им одним отмщеньем за оба глаза мои!» Потом уперся он в средние колонны – в одну правою, а в другую левою рукою – и воскликнул: «Здесь хочу я умереть вместе с филистимлянами!» В одно мгновение потряс он колонны, и все здание рухнуло со всем, что было в нем и на нем. При этом филистимлян погибло больше, чем он убил их за все время жизни. Он был судиею Израиля 20 лет.

Наступившие после смерти Моисея времена отнюдь не соответствовали тому, что предопределял он своему народу. Деятельность описанных вождей проносилась в истории Израиля лишь быстрыми блестящими метеорами, а духа и чувств, завещанных Моисеем, в народе уже не было. Идолопоклонство постоянно одерживало вверх над истинным служением Иегове. Сознание единства исчезло, и государство ко времени первосвященства Илии пришло в величайший упадок. У народа не было сильного правителя. Сыновья Илии оскверняли скинию завета, которая со времени переселения в Ханаан оставалась в Силоме, в колене Ефремовом, и предавались алчности и распутству так, что приходившие для жертвоприношений благочестивые люди сталкивались в этом священнейшем месте лишь с оскорблением чувств.

С того времени, когда из-за общения с местными племенами прекратилось религиозное единство, стало рушиться и единство политическое. Начались междоусобицы, и народ сделался добычей ханаанитян и в особенности – филистимлян. Израильтяне были разбиты во многих сражениях. Тогда для большого воодушевления войск киот завета перенесли в стан и дали еще одно сражение, но и оно было проиграно, причем сама святыня попала в руки неприятеля и оставалась у него, пока филистимляне не возвратили ее сами. В то время вновь явился муж с духом и мощью Моисея – знаменитый Самуил. Он был посвящен Богу и помещен в Силоме благочестивой матерью: она родила его в преклонных годах и потому смотрела на рождение его, как на особую милость Божию. Здесь, через Божественное откровение, Самуил был призван к служению народу израильскому, чтобы привести его к более счастливой жизни. Он воспользовался возвращением киота завета, чтобы созвать израильтян на всенародное собрание и торжественным обещанием снова обратить их к служению Иегове. При этом Самуил, как достойнейший, был избран народом в судии и впоследствии, всю долгую жизнь мудростью, энергией и примерным поведением и исполнением высокой должности не переставал доказывать, что был вполне достоин такого выбора.

Когда израильтяне соединились между собой, старинные внешние враги их, филистимляне, составили грозный союз и напали на них. Но Самуил нанес им такое поражение, что с тех пор они не только не отваживались переступать израильские границы, но потеряли один за другим все города, отнятые ими у израильтян. Плодом этой победы был почетный мир и с другими соседними народами. Внутреннего взаимного согласия колен Самуил достиг правым судом. Духовному же развитию народа способствовал учреждением так называемых школ пророков. Преподавали в этих школах прежде всего закон Моисеев и его толкования; в круг занятий входили также религиозная музыка и песнопения. Школы эти стали рассадниками способных правителей, судей, учителей и разных должностных лиц.

Необходимо различать пророков, выходивших из этих школ, и пророков в собственном смысле слова, каковыми были Илия, Исайя, Иеремия и др. Все они, как непосредственно избранные Богом, являлись провозвестниками слова Божия: они пророчествовали не от себя, а их устами вещал сам Бог. Они хранили законы, дополняли заповеди и объясняли народу их сокровенное значение. Они возвещали Божественные предопределения, заключавшие в себе как благословение, так и наказание. Блюдя священную неприкосновенность государственных установлений, они напоминали народу о его религиозных и политических обязанностях. Речь их, как излияние вдохновенного чувства, была возвышенна, полна смелых образов и так же цветиста, как речь поэтов.

Состарившись, Самуил поставил судиями двух сыновей – вероятно, чтобы сделать это достоинство в семействе наследственным. Но сыновья не пошли по стопам отца, а творили суд неправый. Из-за этого, а быть может, и от зависти к колену Ефремову израильтяне заставили Самуила оставить себе судейское достоинство. Убедившись на бесчисленных примерах соседних народов, что лучшее средство в общественных бедствиях – самодержавный властитель или царь, они обратились к Самуилу: «Дай нам царя, который выводил бы нас из затруднений, когда мы ведем войну, и какого имеют все язычники». Самуил же доказывал, что установление царской власти будет равносильно отпадению от Иеговы, и со всем жаром свойственного ему красноречия старался убедить народ остаться при прежнем образе правления. В доводах Самуил опирался главным образом на основное положение Моисеева закона: народ израильский, будучи избранным народом Божиим, составляет вместе с занимаемой им Ханаанской землей собственность самого Иеговы и поэтому должен иметь царем только Бога, но никак не человека.

Но доводы Самуила не имели успеха. Народ не отступил от своего намерения, и Самуилу пришлось согласиться на избрание. Выбор его – конечно, не без благоразумного умысла – пал на одного человека из слабого колена Вениаминова и, притом, из самой незначительной семьи этого колена. Тот назывался Саулом, был прекрасен собой («целою головой выше всего народа») и храбрости необыкновенной. Посланный отцом отыскать пропавших ослиц, Саул, не найдя их, пришел к пророку Самуилу, чтобы спросить его. Самуил принял его дружески и помазал священной миррой в цари израильские. Затем велел ему вернуться домой и сказал, что он должен будет предстать пред собранием пророков. Удалившись, Саул поступил так, как приказал ему Самуил. Пророки встретили его и приветствовали вдохновенными песнопениями. Дух Божий снизошел на Саула, и он стал пророчествовать пред ними словами древних. Тогда все, знавшие его раньше, восклицали в изумлении: «Разве Саул из числа пророков?» Но изумление это достигло высших пределов, когда Самуил в созванном вслед за этим всенародном собрании представил этого самого Саула как их будущего царя. Вместе с радостными криками народа: «Да здравствует царь!» многие говорили: «Чем может он помочь нам?» К нему отнеслись с пренебрежением и не принесли ему никаких даров. Однако Саул, о чем и сам прежде не имел никогда в помышлении, благодаря своим подвигам, сделался дорогим для угнетенного отечества.

Саул вел целый ряд счастливых войн против аммонитян при царе их Наасе, против филистимлян и амалекитян. Но когда он не послушался приказания Самуила истребить амалекитянского царя Агата со всем его народом и со всеми стадами его, дух Божий отступился от него, он был отвергнут, и царем, по повелению Иеговы, был тайно помазан Давид. Однако Давиду, прежде чем весь народ признал его царем, пришлось многое испытать: претерпеть несколько гонений и подвергнуться неоднократным покушениям на свою жизнь, а после самоубийства Саула в битве с филистимлянами вести упорную борьбу с полководцем его Авениром и старшим сыном Саула Иевосфеем.