Мифы древнего мира - Страница 10

Не успевший еще сплотиться и установить у себя ни общего государственного управления, ни общеобязательных законов, народ израильский скоро сделался добычей аммонитян, в особенности беспокоивших нападениями и грабежами колена по ту сторону Иордана. И не было в Израиле человека, который был бы в состоянии дать отпор разбойникам. Наконец такой человек нашелся: то был Иеффай – муж полный храбрости и отваги. Братья, чтобы не разделять с ним законного наследства, изгнали его из родительского дома, и Иеффай ушел в Аравию, где, возглавив одну разбойничью шайку, прославился необыкновенными подвигами. Когда бедствия отечества достигли необычайных размеров, а слава о храбрости Иеффая разнеслась повсюду, жители Галаада послали к нему послов с просьбой быть их вождем. Он согласился и вернулся на родину. Сначала он послал спросить царя аммонитян, по какому праву тот нападает на землю израильскую. Царь отвечал, что земля эта принадлежала ему ранее, чем дети Израиля завладели ею. Иеффай в пространном объяснении старался оправдать действия Моисея и Иисуса Навина, но аммонитянский царь не соглашался с его доводами. Тогда Иеффай с многочисленным войском пошел на него войной. Перед выступлением в поход он дал обет: если Иегова предаст аммонитян в его руки, он принесет Богу в жертву всесожжения первое, что выйдет к нему навстречу из дома его.

Нападение было совершенно неожиданно, и неприятель бежал. Иеффай преследовал его и отнял у врага 20 пастушеских селений, а когда прогнал его далеко, вернулся к себе в Массифу. Здесь навстречу ему с радостными песнями и плясками вышла дочь его, кроме которой он не имел детей. При виде ее безрассудный отец разорвал на себе одежды и воскликнул: «О дочь моя! Как сокрушаешь и печалишь ты меня!

Я дал обет Господу и не могу не исполнить его». Испуганная дочь отвечала: «Отец мой, если ты дал обет Господу, то поступи со мной по обету твоему, ибо Господь сотворил тебе отмщение над врагом твоим». Исполненная печали, просила она позволения отправиться в горы и пробыть там два месяца, чтобы оплакать с подругами девство. Она пошла в горы и, исполняя слово свое, вернулась через два месяца, чтобы умереть позорною смертью на костре. В честь ее девицы галаадские много лет ежегодно справляли праздник, в который отправлялись в горы оплакивать дочь Иеффая.

В другой раз несколько колен израильских оказались под властью филистимлян, прошедших вдоль и поперек всю страну и смотревших на имущество израильтян, как на собственное. Тогда спасителем явился происходивший из колена Данова знаменитый Самсон, история жизни которого увенчана ореолом народных сказаний. «Хотя его следует рассматривать как личность историческую, – писал один немецкий ученый, – описание подвигов его и страданий носит на себе печать легендарного характера; самая же смерть его производит сильное впечатление необыкновенно глубоким трагизмом». С самого рождения он был посвящен родителями Иегове – согласно обычаю, установленному еще Моисеем. Таких людей называли назореями (обособленный, обрученный Господу). Они были обязаны не есть некоторых кушаний как нечистых, и ножницы не должны были касаться их головы.

Выросши, Самсон получил исполинскую силу. Однажды, желая посетить невесту, он отправился в местечко Фамнаф. На дороге встретился ему молодой рыкающий лев. И дух Господень снизошел на Самсона, и он, не имея ничего в руках, растерзал льва, как лев разрывает ягненка. Затем он пришел к невесте, но ни ей, ни родителям ничего не сказал про свой геройский подвиг. Невеста Самсона была филистимлянка, поэтому брак с ней был неприятен его родителям. Они не знали, что на то была воля Господа, желавшего наказать филистимлян. Самсон же не поддавался увещеваниям их, потому им пришлось ему уступить. Несколько дней спустя Самсон снова пошел в Фамнаф и проходил мимо трупа растерзанного льва. И вот видит он рой пчел в пасти львиной с сотами, наполненными медом. Он вынул его, съел дорогой и явился в дом невесты. Брачное пиршество должно было продолжаться 7 дней, причем по восточному обычаю филистимляне приставили к нему 30 юношей – дружек жениха. Самсон, по обычаю Востока, задал им загадку о своей находке: «Слушайте: если отгадаете, то дам вам 30 пар верхнего и нижнего платья; не отгадаете – вы должны мне дать столько же». – «Скажи нам свою загадку». Самсон сказал: «От ядущего произошло ядомое, а от сильного – сладкое. Что означает сие?»

Прошло 6 дней, а 30 филистимлян не могли разгадать загадку. Наконец они вышли из себя и тайно сказали молодой жене Самсона: «Уговори мужа, чтобы он объяснил загадку, а то мы сожжем дом твой и все, что в нем есть. Разве для этого ты пригласила нас, чтобы мы сделались нищими?» Горько заплакала жена Самсона и стала просить мужа объяснить ей, в чем было дело. Тот долго не соглашался, но наконец сказал ей. Она передала это своим единоплеменникам, которые на 7-й день, с восходом солнца, сказали Самсону: «Что слаще меда и сильнее льва?» Он им ответил: «Если бы вы не пахали юницею моею, не отгадать бы вам моей загадки». Однако ему все-таки пришлось отдать им 30 пар платья. Тогда снизошел на него дух Господень, и пошел он в Аскалон, собственноручно убил там 30 филистимлян, снял с них платья и отдал их отгадавшим загадку. Потом, затая гнев в сердце, ушел оттуда и вернулся в дом отца. Жена его отдалась другому.

Через некоторое время, в дни жатвы пшеницы, Самсон вспомнил жену, посетил ее и принес ей козленка. Но ее отец не хотел впускать его в дом. «Мы думали, – сказал он, – что ты возненавидел ее и потому отдали ее другому. Но у нее есть еще младшая сестра и, если желаешь, возьми ее». Тогда сказал ему Самсон: «Я имею только одно истинное желание – причинить филистимлянам зло». Он вышел из города, поймал 300 шакалов, которые на востоке бродят большими стаями и легко попадаются в руки охотника. Он связал их попарно и привязал к хвостам каждой пары по горящему факелу. Со страшным воем побежали звери по полям, и огонь охватил снопы и колосья. Вся жатва погибла в огне, истребившем также масличные деревья и виноградники. «Кто сделал это?» – яростно восклицали филистимляне. «Самсон – за то, что у него отняли жену», – было ответом. Тогда филистимляне сожгли жену Самсона и отца ее. Но Самсон жестоко побил их и удалился. Филистимляне напали на колено Иудино и вторглись в их страну. «Чего вы хотите от нас?» – спрашивали израильтяне. «Самсона», – последовал ответ. «Он ушел в горы и поселился в пещере». Туда пришло 3000 человек из колена Иудина и сказали Самсону: «Разве ты не знаешь, что филистимляне напали на нас; зачем сделал ты это?» Он отвечал им: «Как они поступили со мною, так и я поступил с ними». На это ему ответили: «Мы пришли связать тебя и предать филистимлянам».

Самсон дал им связать себя по рукам новыми веревками. Тогда вывели они его из пещеры и привели к филистимлянам, возликовавшим при виде его. Но он, подойдя ближе, с такою силой разорвал веревки, что те распались, как нити, опаленные огнем. Тут нашел он челюсть от скелета осла. Он схватил ее и побил ею тысячу человек. Потом бросил челюсть и назвал это место Рамет-Лехи. Но тут он почувствовал страшную жажду и так воззвал к Иегове: «Рукою раба твоего совершил ты такое спасение; не дай умереть мне от жажды или упасть от утомления в руки филистимлян!» И вдруг увидел он, как разверз Иегова язву на челюсти и вода потекла из нее. И когда он утолил жажду, возвратился к нему дух его и он ожил. Поэтому источник этот и поныне зовется источником, «призывающим из челюсти». В другой раз пришел он в г. Газа и вошел в дом к одной женщине. Филистимляне, узнав об этом, заперли городские ворота и подстерегали его, говоря: «До света утреннего подождем и убьем его». Но Самсон не ждал так долго. Он встал в полночь, схватил мощными руками ворота, вырвал их с обоими столбами из земли, взвалил себе на плечи и отнес на высокую гору.

Но чем чаще избегал Самсон чудесным образом опасностей, тем более привыкал он полагаться на одну только силу, стал забывать Бога, убаюкивать себя ложной самоуверенностью в своей безопасности. Он позволил себе вступить в связь с хитрой Далилой. Об этом узнали филистимляне и обещали ей 1100 сребренников, если она просьбами и лестью выпытает от Самсона, в чем заключается его необыкновенная сила. Далила согласилась и спросила Самсона: «Милый, скажи мне, в чем твоя сила и чем можно связать тебя и смирить». Самсон ответил ей: «Если меня свяжут семью тетивами из сырого лыка, то я ослабею и буду как и всякий обыкновенный человек». Принесли филистимляне семь тетив из сырого лыка, и Далила связала ими Самсона. В комнате же были спрятаны люди, которые подстерегали Самсона. Тогда вскричала Далила: «Самсон! Филистимляне идут на тебя!» Но он разорвал тетивы, как простые нитки, и обманутые филистимляне убежали. «Видишь, ты обманул меня, – сказала ему Далила, – ты говорил мне ложь. Скажи же теперь, чем можно на самом деле связать тебя». Он отвечал ей: «Если свяжут меня веревками новыми, не бывшими еще ни разу в употреблении, то ослабею и буду как и всякий другой человек». Она сделала это. Пришли филистимляне, но он разорвал узы, как простые нитки. «Злой человек, – сказала ему Далила, – еще раз ты солгал мне! Скажи же теперь откровенно и не обмани меня на этот раз». «Хорошо, – ответил он, – если ты сплетешь мои волосы и пригвоздишь их колом к стене, пока я буду спать, я не в силах буду пошевелиться». Далила сделала и это. Но когда пришли филистимляне, Самсон пробудился и вырвал волосы вместе с колом. Тогда сказала ему Далила: «Как можешь ты говорить, что любишь меня, когда ты со мною не откровенен? Три раза обманул ты меня. Скажи же, наконец, мне правду». День и ночь преследовала она его льстивыми речами и мучила тем, что душа ее будет томиться до самой смерти. Наконец, раскрыл он ей сердце и сказал: «Никогда ножницы не касались головы моей, ибо я с самого детства посвящен Богу. Если я преступлю волю Божию, дам обрезать себе волосы, то отступятся от меня дух Божий и сила моя».