Мифы Чернобыля - Страница 1

Чернобыльская катастрофа или авария? Драма или трагедия? Жертвы науки, управления или советского (москальского) геноцида? Прошло двадцать лет. Сменилось поколение. Поколение это сколько? Правильно ли мы помним то, что помним? Кто и что помогает нам забыть? Кто отвечает за «правильность»? А «гуманизм с человеческим лицом» — вы его видели? А вы?

Те же люди вокруг темы дня, месяца, года, эпохи… Вспоминающие, помнящие, непомнящие. Не слишком-то одни, другие и третьи любят друг друга. Конфликт поколений никуда не делся.

Семинар наш упрямо катится по дороге из желтого кирпича в постиндустриальный мир. Мы, сорокалетние, стоим на страже Перевала. Арба вспоминающих, запряженная прежней онтологией, тянет нас вниз с горы, обратно; мы на самом деле сами очень хотим туда: там наши отцы, наши принципы, наша мораль и наше компактифицированное знание, структура которого утеряна, и мы это понимаем не хуже «их», атомщиков времен Чернобыля, настоящих, советских. Индустриальная держава, которой нет равных, — вот настоящая мечта отцов. Мы по-прежнему всей страной проигрываем олимпийский хоккейный матч. И сетуем, что наша авиационка не в состоянии сделать этот окаянный «немецкий боб». Или у нас уже нет шпионов за технологиями? Так наймем японцев, что ли? Це, Боже ж мой! И даже Украина уже почти за холмом… Там, где начиналась когда-то русская земля.

3. Бжезинский предупреждал мировых проектантов: Украина — точка сборки славянской идентичности. Только бы не возникла сборка России и Украины!

А по нам — только бы возникла и ширилась. Тогда прорвемся! Превратим Чернобыль в лабораторию, замкнем там все мыслимые и немыслимые «ядерные циклы», построим «Атомный университет» и выйдем на мировой рынок со своими реакторами — русской сборки или украинской сшивки. «Господь узнает своих». Куда там! «Оранжисты» знают про американские деньги, и на дворе Двадцать Первый век, — лозунгами народ не подобьешь на подвиги. А денег хватает только на водку. Как в старом анекдоте. Нам с Перевала видно, но мы, как те собаки: видим, да сказать, докричаться не можем.

По Его Величеству Большому Сюжету Чернобыльская катастрофа случилась на Украине. Она, фактически, сгубила Михаила Горбачева и весь его запал, а заодно и финансовый резерв, свела на нет ресурс развития… Однажды Горбачев «уговорил» съезд партии. Еще он сказал странам СНГ: «Идите и будьте свободными!» Ему не простили! Потом от рака умерла жена уже бывшего к тому времени реформатора. Что это? Месть? Чья?

— У меня две головы! Я из Чернобыля! Ха-ха-ха!

— И что они носятся с этим Миннспред? Звучит, как Минвред!

— Волга впадает в Каспийское море. Сталин был диктатором.

— Конечно, Македонский — герой, но зачем же стулья ломать?

— Плутоний — это из фильма «Назад в Будущее»: «У вас, в 1985 году, плутоний, наверное, продается в каждой аптеке, а у нас его ТРУДНО достать…»

— Атомную бомбу изобрели американцы.

— От них все зло. Тупые, как ихний Буш.

— Но сноубордисты и горнолыжники у американ классные. Нас сделали.

— А катастрофа? Ну да, знаю. Все облучились. Но все это было до моего рождения, а значит — не существенно.

«Титаник» затонул со сливками индустриального общества, и тут вскоре началась Первая мировая война, до ужаса неэстетичная, с применением оружия массового поражения, с четырехлетним «стоянием (в грязи) на Эне», с погибшими надеждами на Золотой век.

Про «Титаник» все смотрели фильм и плакали по молодым и красивым жизням, загубленным по цепочке ошибок, словно специально все сыграли нужные им роли: и конструкторы, и рулевые, и капитан.

Чернобыльский эксперимент не был показан в красивой мелодраме и остался темным пятном, исчезающим из памяти у молодых. Вместе с образом советской державы, который искажают сегодня все, кому не лень. Да и сами мы, вправду сказать, интерпретируем события в угоду собственной сегодняшней аналитичности. Трудно признавать, что под влиянием идеологии — иногда не жили и вовсе. Тоталитарный режим свободы не оставляет, и мы оказались достойными заложниками своих вождей и правителей. Это — нехорошо и не плохо. Это — факт такой исторический. Зомбификация прошла, но не на всех повлияла одинаково. Многие оказались устойчивыми. Написали про «Полдень. XXII век». Заметьте, не про XXI… Неужели, так долго ждать?

«Дети оттепели» привыкли к клиповому, визуальному ряду. Они взрослели уже в эпоху воинствующего потребления. Идеология сменилась на капиталологию оберток. Сущности, скрупулезно собираемые нами на книжных рынках, стали доступны, но потеряли актуальность вместе с рискованностью их добычи. Классическое образование советской школы пало. Мы, это сами допустили. Теперь, вот, загораем на Перевале и думаем, как бы спасти индустриальное знание, чтобы, к 2012 году не пришлось отстреливать собак по ночам и давать «тепло и свет» от угольной топки два раза в сутки. В феодализм не хочется. По некоторым сценариям — придется.

Мы стоим на Перевале, потому что дети счастливо уверовали, что несмотря на бардак — все как-то образуется. Армяне, сидевшие два холодных года без света, утверждают, что не образуется…

Писатель Г. Медведев вроде бы поддерживает нас:

«— Реактор разрушен, Саша… Надо уводить людей с блока…

— Реактор цел! Мы подадим в него воду! — запальчиво возразил Акимов. — Мы все правильно делали. Иди в медсанчасть, Валера, тебе плохо… Но ты перепутал, уверяю тебя… Это не реактор, это горят строения, конструкции. Их потушат…»

Любимое словечко детей: не парься!

Родителям хочется облечь это в другую конструкцию: не парься вблизи сложных систем, они мстят некомпетентным. Мы — зануды. Но нам нужно удержаться от безопасности во имя безопасности, и мы прилежно учимся у молодежи ее веселому пофигизму. Мы караулим границу. Умер К. Булычев, написавший «Перевал». Аркадий Стругацкий ушел раньше. Может быть, не хватило сил каждый день наблюдать, как блекнет образ Будущего, в котором хочется жить.

Сегодняшний студент, найдя на улице светящуюся штучку, вряд ли подумает, что «это радиоактивно»: никто не ждет беды. К легкому возбуждению вокруг института ГОИ в Санкт-Петербурге как-то попривыкли — дай кто его замечает? Там — фон. Все знают. И граниты у нас в Питере радиоактивные… Жители Припяти ходили по кускам графита и вопрошали, что же это такое? Откуда?… История обросла мифами и страшилками. Из нашего поколения, те, кто не на Перевале, ставят детишкам защитные экраны на компьютерные мониторы, потому что радиация… и вопят о вреде мобильников… Это — жертвы рекламы, и двоечники. Они учились в отличной школе и закончили вузы, в которых преподавались основы теории ошибок измерения, должны, по идее, знать, что такое «превышение точности». Но это люди, которые решают, как нам жить — со светом или без света. И армянский эксперимент с выключенной АЭС убедительно показал, что без света плохо. Но показал пока только армянам, увы…

Мы стоим на Перевале, и нам видны неясные очертания когнитивного мира: вот сноубордист взлетает в небо, и потешное выражение на его лице близко видно — японец или китаец? Города? Есть ли там города? Мировые ли? А АЭС? Где они на будущей карте? Там ли, где мы запланировали их в своем геополитическом снобизме последними усилиями существующего в воспоминаниях МИНСРЕДМАША? На Перевале дует. Нас ругают атомщики снизу. Непомнящие смеются откуда-то сверху, постоянно оставляя в воздухе «улыбки без кота». У них там, в «Магазинчике БО», продаются «приколы» на вес и «офигение» на час. Мы не хотим фигеть. Мы — корабль конвоя. Для нас Чернобыль был величайшим событием, разрывом истории, точкой бифуркации. Это событие образо-вало для нас Перевал, который называется теперь в прессе «постиндустриальным барьером». Мы даже не знаем пока, как спуститься по ту сторону, потому что не умеем летать на досках. И потом, вдруг они там, в Будущем, такие же плохие, как в фильме про крутых копов, где бьют самого Джеки Чана, который вроде из наших убеждений о справедливости… Хотя и китаец. Китайцы, прилежно строят у себя Советский Союз. Счастливые люди, у них впереди «призрак коммунизма». А у нас впереди или светлое, или темное будущее — куда не очень хочется, с одной стороны, и неясно, как попасть — с другой. Или откат с горки, сшибая отцов, к стаям собак и «новому средневековью» с трехсотлетним собиранием пазлса из знаний об индустриальном мире. Исламисты нас похвалят, они как раз наверху феодализма устроились, в долине нас ждут, чтоб на штыки поднять. На кой ляд им гости из чужого настоящего и будущего. У них пока хорошо с нефтью. А телевизор можно смотреть и при свечах — как сказал однажды Леонид Кучма, какой никакой, а местный украинский политик, а не американский ставленник, и не апельсиновый Шрек.