Мичман Флэндри - Страница 29

— Э… сэр, — Флэндри сомневался.

— Последнее время, когда ты говоришь «сэр» в неофициальной беседе, я чувствую, что тебе что-то нужно, — сказал Абрамс, — ну, выкладывай.

— Э… в общем, не могли бы мы пригласить с собой донну д'Ио? — Флэндри почувствовал, что покраснел. — Ей, должно быть, очень одиноко, ведь Его Светлость с помощниками уехали из города.

Абрамс ухмыльнулся.

— Что, я недостаточно красив для тебя? Ну, извини. Нет, это ни к чему, пойдем.

Флэндри смотрел на него. Сейчас он уже знал этого человека. По крайней мере мог определить, когда тот затевал что-нибудь непозволительное. По спине его пробежала дрожь. Вернувшись с докладом из своей поездки, он ожидал, что его снова засадят за канцелярскую работу, скуку которой можно было изредка развеять с наступлением ночи. Но, должно быть, наконец пришла пора действовать. Как бы Флэндри не сетовал, как бы не ворчал саркастически по поводу очаровательной жизни в романтических чужеземных столицах, он не был уверен, нравится ли ему эта перемена.

— Хорошо, сэр, — сказал он.

Они вышли из офиса и пошли по переходу в гараж. Мерсеянские техники периодически осматривали роскошный корабль, выданный Абрамсу в пользование, но сегодня дежурил лишь один гуманоид. От зависти он пустил большую голубую слезу, сверкнувшую на солнце. Абрамс и Флэндри поднялись на борт, загерметизировали двери и уселись в кресла.

— Гетвидский лес — главная парковая зона, — сказал Абрамс, — пятьсот километров в час, высота любая.

Машины связались между собой. Разрешение на полет было получено и маршрут утвержден. Корабль бесшумно поднялся в воздух. На Земле за подобной процедурой можно было следить по мониторам, но надменные мерсеянские военачальники не позволяли встраивать подобные приспособления, чтобы их невозможно было использовать против них самих. Контроль движения за пределами определенных секторов был автоматическим и анонимным. Офицеры безопасности не смогли бы держать корабль под наблюдением, если не установить прослушивающие устройства или просто не следовать за ним по пятам. Абрамс заметил, что это ему, в принципе, нравится, а также — удобно.

Он полез в карман мундира за сигарой.

— Мы могли бы выпить, — предложил он, — мне виски с водой.

Флэндри налил ему виски, а себе — крепкого коньяка. К тому времени, как он вернулся из бара, они находились на высоте около шести километров и направлялись на север. С такой скоростью им понадобится пара часов, чтобы добраться до заповедника, который Вах Датир открыл для публики. Флэндри уже ездил туда на праздничную экскурсию, которую Оливейра устроил для Хоксберга и его компании. Ему запомнились величественные деревья, птицы с золотистыми перьями, запах перегноя и ощущение буйства весны. Особенно отчетливо он помнил узоры солнечного света на тонком платье Персис.

В широкий иллюминатор ему видны были изогнутость планеты, отблески океана, оставшегося западнее, лабиринт мегаполиса, уступающий место полям и одиноким замкам.

— Садись, — сказал Абрамс, похлопав рукой по соседнему креслу. Сам он развалился в своем, дым окутал его.

Флэндри опустился в кресло и смочил губы.

— У вас ко мне дело, не так ли? — спросил он.

— Ну, прямо сразу отгадал! Ладно, ну а чтобы получить значок «Юный шпион» и карманный декодер, ответь-ка мне на вопрос: что такое слон?

— Что, сэр?

— Слон — это мышь, сделанная по инструкциям правительства, или лучше так: мышь — это транзисторный слон. — Абрамс совсем не выглядел веселым. Он все тянул время.

Флэндри нервно отхлебнул коньяк.

— Если все это конфиденциальный разговор, тогда почему мы здесь?

— Здесь безопаснее, чем в посольстве, маловероятно, что там удалены все подслушивающие устройства, во всяком случае, я не уверен в этом. И подслушивание у дверей еще не совсем вышло из моды.

— Но мерсеянский корабль…

— Мы в безопасности, поверь моему слову. — Абрамс смотрел на сигару, катая ее между пальцами. — Сынок, мне нужно, чтобы ты сделал одну работенку, причем очень важную, она может быть опасной и наверняка неприятной. Ты готов?

У Флэндри екнуло сердце.

— В моих интересах быть готовым, не так ли?

Абрамс повернул голову в его сторону.

— Довольно находчивый ответ для девятнадцатилетнего, но до конца ли ты искренен, скажи мне?

— Да, сэр, думаю, что до конца.

— Я верю тебе. Я должен верить тебе, — Абрамс выпил и глубоко затянулся. Затем неожиданно сказал: — Слушай сюда, давай рассмотрим все обстоятельства, какие есть. Я думаю, что у тебя хватает природного здравого смысла (это видно по твоим глазам), чтобы понять, что у Брехдан нет ни малейшего намерения урегулировать ссору на Старкаде. Некоторое время я думал, что он рассчитывает предложить нам мир в обмен на что-то другое, очень необходимое ему; если бы дело обстояло так, он не выбрасывал бы столько средств на переговоры, а пришел бы к соглашению с минимумом затрат. Мерсеяне, в отличие от нас, людей, не получают удовольствия, упражняясь в искусстве спора. Если бы Брехдан хотел заключить сделку, Хоксберг был бы уже дома с предварительным докладом. Вместо этого говоруны Брехдана затягивают переговоры бесконечными увертками и неуместными вопросами. Даже Хоксберг уже по горло сыт этим. Вот почему, я думаю, Брехдан лично пригласил его со свитой в Дангодхан порыбачить да поохотиться недельку-другую. Частично потому, что это само по себе оттягивает время, а частично — чтобы успокоить чувства виконта «жестом доброй воли», — Абрамс очень точно спародировал Брехдана. — Меня тоже пригласили, но я отказался, сославшись на то, что хочу завершить свои исследования. Если бы Брехдан хорошенько подумал, он наверняка бы нарушил традицию и пригласил Донну Персис — как дополнительный стимул задержаться еще ненадолго в горах. Пока же он не побаловал своих гостей большим разнообразием. Ты ведь знаешь, у мерсеян на службе есть и земляне.

Флэндри кивнул. На секунду он почувствовал разочарование. После его возвращения отсутствие Хоксберга было для него предпочтительнее, чем постоянное пребывание того в Ардайге. Но потом к Флэндри пришло сожаление: придется забыть о Персис — она была чудесным развлечением, но только и всего.

— Мне бы хотелось думать, как Его сиятельству, что Брехдан изначально искренен, — сказал Флэндри. — Однако я уверен, что он обыкновенный мерсеянин.

— Я уверен, что вы оба правы, и отсюда громадная разница в подходе.

— Но как бы то ни было, Старкад имеет слишком большое значение. Неужели вы не говорили этому иди… лорду Хоксбергу об этом?

— Я уже устал ему говорить, — ответил Абрамс, — и еще спорить с чужими предубеждениями.

— Я удивляюсь, почему Брехдан сразу согласился принять делегацию.

— О-о! Видимо, легче принять, чем отказать, да и это вполне могло соответствовать его планам. Он пока не хочет тотальной войны. Мне кажется, вначале он собирался поскорее отослать нас домой. А это заставляет думать, что у него изменились планы, что он затеял совершенно иной ход, не совсем выгодный Старкаду, и рассчитывает получить свои дивиденды, разыгрывая перед нами добродушного хозяина. Один бог знает, как долго он нас еще продержит здесь. Может быть, несколько недель. — Абрамс подался вперед. — А тем временем что-нибудь может случиться; я приехал сюда в надежде продемонстрировать, так сказать, высший пилотаж. И поначалу все обнадеживало. Мы могли докопаться до истины о Старкаде. Однако дело затянулось, ситуация изменилась, а мои возможности могут иссякнуть. Мы должны действовать быстрее, или наши шансы будут ничтожны.

«Так вот в чем дело», — подумал Флэндри и где-то в глубине души презрительно усмехнулся банальности сказанного, но в то же время он ждал, затаив дыхание.

— Не хочу говорить тебе больше, чем должен, — продолжал Абрамс, — скажу только одно: я узнал, где находится сверхсекретная картотека Брехдана. Это было нетрудно. Все знают о ней. И я надеюсь, что смогу внедрить туда агента. Следующая и самая сложная проблема — добыть информацию, причем так, чтобы никто не узнал. Я не могу ждать, пока мы все отправимся домой. До этого слишком много времени, и слишком многое может пойти не так, как надо. Сам же я тоже не могу уехать пораньше. Они меня подозревают, и это будет выглядеть так, как будто я закончил то, что должен бы сделать. Сам Хоксберг может запретить мне уезжать хотя бы потому, что считает, будто я отправлюсь портить его мирную миссию. Или другой вариант: меня могут отправить с системы с мерсеянскими пилотами. Громилы Брехдана предусмотрительно организуют несчастный случай. Или постараются похитить меня и отвести в комнату гипнозонда, а что там случится со мной не будет иметь ни малейшего значения в сравнении с тем, что может произойти с нашими вооруженными Силами впоследствии. Я не впадаю в мелодраматизм, такова уж изнанка жизни.