Миссия сдвига на Фа# - Страница 14

Переводчица подошла к водителю и, пролопотав с ним на тюркском диалекте три минуты, сообщила всем, сидевшим в автобусе, то, что было ясно и без перевода – придётся ждать другую машину, так как эта сломалась.

Совсем неподалёку виднелось величественное сооружение купольной базилики, внушавшее уважение своей основательностью и древностью.

– Все желающие могут пройти и осмотреть Айя Софию. Эта византийская базилика, а затем – мечеть знаменитый на весь мир памятник архитектуры. С 19 века она превращена в музей. Только возьмите с собой телефоны, пожалуйста! Если потеряетесь, звоните, не стесняйтесь. Мы поднимались на холм с южной стороны, а вход в базилику – с западной. Приятной прогулки! В любом случае, жду всех здесь у машины через полчаса.

Народ решил держаться вместе, и, отловив на входе в храм русскоговорящего гида, все устремились на осмотр. Войдя внутрь мечети, экскурсовод начала свой рассказ:

«Построенная при императоре Юстиниане в 537 году и освящённая в честь Софии Премудрости, базилика пережила и расцвет Византийской империи, и бесчинства крестоносцев, отправленных папой Иннокентием Третьим на расправу с ненавистным ему городом, и приход турок. Надо отметить, что даже турки-мусульмане, овладевшие Константинополем в 1453 году, не нанесли такого урона греческим храмам, как, братья по вере, крестоносцы. Мусульмане просто превратили базилику Святой Софии в мечеть, достроив четыре минарета и поменяв крест на полумесяц. Освободители же Гроба Господня, нанесли всему городу непоправимый урон, не щадя ни людей, ни христианские святыни. Ослеплённые золотом, серебром и драгоценными камнями в оправах икон и алтарях, обезумевшие варвары рубили мечами изображения тех, кому возносили каждодневные молитвы, ради того, чтобы урвать свой кусок из византийской сокровищницы. Даже мощи святых были выброшены из драгоценных саркофагов, разбитых на части ради дележа. Правда, потом, останки столпов веры всё же собрали. Варвары осознали, что и лишенные драгоценностей мощи представляют собой огромную ценность для истинных христиан. Их завернули в рогожку, погрузили в трюмы с солью и, как вяленое мясо, отправили в города западной Европы.

Так Константинополь утратил и свои несметные богатства, и свою святость, являвшуюся объектом паломничества. Они перекочевали в закрома Ватикана и в карманы псов-рыцарей. Именно на этих кровавых трофеях, в дальнейшем, стала быстро подниматься и развиваться западная Европа. Восточная же, потеряв могущественный оплот христианства, подверглась вторжению кочевых племён монголов, а затем, – турецкой экспансии. Таков был итог исторического раскола церкви Христовой 1054 года. Кровожадное копьё Марса и безжалостное остриё серпа Луны извели под корень царственное золото сердца империи Константина».

Войдя под огромный свод, Константин Дмитриевич попытался представить, какой она была – обитель Софии Премудрости при правлении последнего славного басилевса из рода Комнинов – Мануила Первого, труды которого ему довелось изучать в годы студенчества.

Из, осветившейся янтарным светом, ниши, расположенной в северо-восточной части базилики, вышел, одетый в белую монашескую ризу, пожилой человек греческой наружности и направился в сторону Снопова.

– Здравствуй, Мануил! – обратился он к Константину.

– Вы обознались, преподобный. Я думал о Мануиле, правда, но я – Константин.

– Может быть и так. Давно живу! Мог и обознаться. Так ты хочешь увидеть былое величие? – Что ж, смотри! – с этими словами незнакомец прикоснулся к солнечному сплетению гостя.

Многоголосное пение славило Бога на Небе и царя на земле, отражаясь от стен и устремляясь ввысь, туда, где парил под куполом белый голубь Святаго Духа. Свет, льющийся через многочисленные окна барабана, подпирающего свод, создавал иллюзию, что сам купол невесомо завис в воздухе.

Алтарная часть сочилась золотом и серебром. Сверкающая солнечная смальта, служила фоном для икон и портретов царственных особ. Сами иконы, выложенные многоцветной мозаикой, из-за своей удалённости от зрителей, выглядели ожившими ликами гигантов. Колонны были отделаны различными сортами мрамора.

Свет струился внутрь, казалось, отовсюду. В какой-то момент Константин Дмитриевич, стоящий в потоке падающего света, и всматривающийся в лик Святой Софии, почувствовал, что его лёгкие словно распирает от воздуха, и он возносится к небесам, к глядящему на него лику.

Пробив низкую пелену черноты, Константин воспарил в яркой голубизне. Высоко над собой он увидел огромное полевое образование в виде змея Кадуцея. Присмотревшись, Снопов понял, что черно-бурые клубящиеся облака исчезают в основании парящего золотистого «жезла», словно мусор в жерле пылесоса. Стоило ему переместиться поближе, как его тоже захватил гигантский смерч и втянул внутрь «чистилища». От ужаса Костя закрыл глаза. Он ощущал себя разгоняемым снарядом внутри нарезного ствола орудия.

Вдруг, всё стихло, ускорение и бешеное вращение прекратились. Константина обняла чёрная бездна, усыпанная яркими тонами удивительных звёзд. Планета Земля превратилась из синего в оранжевый мяч, вокруг которого вращался маленький бледно-фиолетовый шарик Луны. Удаляясь в сторону полярной звезды, Снопов смог разглядеть всю Солнечную систему. Стоило ему лишь выразить намерение оказаться у крайней из планет-гигантов, как он узрел синий Нептун, неспешно движущийся по своему самому удалённому кругу, в сопровождении свиты спутников. Ближе к Солнцу, разлёгшись на боку, плыл голубой Уран – Владыка сферы неподвижных звезд древнего мира. Внутри его орбиты виднелся зеленовато-жёлтый волчок окольцованного Сатурна. Юпитер – самый близкий к Солнцу из Титанов и самый могучий – предстал взору наблюдателя в царственном блеске желтого яйца магнитосферы, раздуваемой дыханием солнечного ветра почти до орбиты Сатурна. Пройдя черноту, заполнившую область пояса астероидов, Снопов миновал кроваво-красный Марс и вернулся в исходную точку своего путешествия, к рыжефиолетовой паре Земля-Луна.

Устремив курсив своего намерения в сторону Солнца, Константин остановился, зачарованный глубиной синего сапфира Венеры. Вдоволь налюбовавшись сиянием Афродиты, он продолжил полёт к светилу. На его пути возник Меркурий, одетый в голубую мантию магнитосферы, вращающийся по вытянутой орбите. Юдоль Гермеса то ускорялась, приближаясь к Солнцу, то замедляла свой бег. Движение быстроногого Вестника Богов явно было подвержено воздействию какого-то третьего небесного тела, помимо Солнца.

«А ну, пойдём, поглядим, какой там Сухов!» – проговорил Снопов, устремляясь ещё ближе к светилу. Вскоре, новоявленный «Вояджер» ощутил всей своей иллюзорной плотью мощь ударного излучения Солнца и понял, что его тонкое тело просто сгорит, двинься он дальше. Но прежде, чем повернуть назад, исследователь бросил беглый взгляд в сторону Гелиоса и закричал от радости: «Эврика!»

На самой границе солнечной короны, светилась бирюзовая сфера, размером с Луну – воспетая древними планета Вулкан – обитель бога Аполлона и кузнеца Гефеста. Совершая своё движение в такт, с вращением газовых слоёв небесного гиганта, она воспринималась удалёнными наблюдателями как гранула фотосферы.

«Ну вот, а то всё – «искривление пространства, подтверждение гениальной теории Эйнштейна»! Энштейн, конечно, гений, но причём тут Ньютоновская механика? Неравномерность ускоренного движения Меркурия в тех областях, где оно должно быть, априори, предсказуемым, согласно закону Кеплера, не может быть вызвана силой, постоянно действующей изначально, какой является притяжение Солнца или его гравитационной линзы. Есть планета-то. Видимо радарам и телескопам очень трудно писать против солнечного ветра такой силы. Что-то у Венеры нет такого шатания при вращении по орбите, и у Земли тоже нет. Потому, как любил говаривать сторож Даньки: «Брехня! Всё равно, – брехня!» ваше объяснение, уважаемые. Искать надо лучше!»

С чувством выполненного долга наблюдатель устремился назад к Земле.

Картина быстро свернулась, словно кто выключил телевизор с эффектом 3Д.