Миссионерские письма - Страница 65

Благословение Божие Вам и Вашим детям.

С Рождеством Христовым, чада Божии! Вот и наступил Благой день. Наш народ называет Благим днем каждый большой церковный праздник. Рождество — первый христианский Благой день, который осветил своим светом детей Адама и внес радость в их души, первый сладкий день после многих горьких дней безбожия.

Рождество — Благой день прежде всего из-за того, что в этот день пришел в мир благий Царь. Города вписывают в каменные летописи зданий и памятников дни, когда посещали их земные цари. А мы впишем в сердца свои день посещения Царя Небесного. Дерево истлеет, камень разрушится, а то, что хранится в сердце, преодолеет смерть и обручится с вечностью. Святые люди вспоминают имя Царя Христа так же естественно, как дышат. Когда звери растерзали святого Игнатия в Колизее, сердце его было найдено невредимым, и на нем были как будто вырезаны две буквы И(исус) Х(ристос).

Рождество — Благой день и из-за явленной Христом жизни вечной. До этого дня лишь крошки падали в мир, чтобы напомнить людям о трапезе небесной жизни. Люди судорожно хватали их, не зная, ни откуда, ни от Кого они. Христос пришел в мир, чтобы открыть людям неиссякающую трапезу жизни и позвать их на вечный пир. И каждый, кто принял приглашение и поверил Непогрешимому, начинал чувствовать голод полноты жизни, голод Божественной обильной трапезы жизни. Когда святому мученику Зиновию предложили выбирать между жизнью и смертью, он ответил: “Жизнь без Христа не жизнь, но смерть, а смерть ради Христа не смерть, но жизнь” (Пролог, 30 окт.).

Рождество — Благой день и из-за явленной во Христе любви. Смотрите, какую любовь дал нам Отец, чтобы нам называться и быть детьми Божиими, — пишет видевший Христа (1 Ин. 3, 1). До явления Христа человеческий род не знал о любви Отца к детям и детей к Отцу. Но с рождением в нашем мире Сына Божия Единородного открылись человеческие глаза на единого Родителя Небесного и на Его, до той поры не познанную, любовь небесную. Не этой ли небесной любовью согретая, святая великомученица Екатерина отвергла земной царский венец и приняла смерть через усекновение главы? И какое множество мучеников вслед за ней пошло на смерть, сбрасывая оболочку плоти, словно ветхие одежды.

Наконец, Рождество — Благой день, ибо с явлением Сына Божия — Царя и Слуги, Господина и Мученика, Любящего и Гонимого, Распятого и Воскресшего — открылись людям сила, и мудрость, и благодать, и полнота других Божественных даров.

Да откроет и Вам Господь зрение духовное, да видите все блага, явленные и принесенные нам рождением Сына Божия.

Почему это песнопение поется при венчании и при преломлении славского хлеба? Думаю, что смысл его Вам известен. Да ликует пророк Исаия об исполнении своего пророчества. Пророческое слово, которое произнес Исаия перед царем Ахазом и всем народом, гласит: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил (Ис. 7, 14). Еммануил означает “с нами Бог”. По-сербски это имя звучит — Манойло. Рождение Христа от Девы и Духа — самое святое рождение из всех рождений, совершившихся на земле. Через него явилась тайна любви Божией к людям: Господь облекся в человеческую плоть, чтобы спасти людей. А поскольку брак предназначен для чадородия, то поется песнопение: “Исаие, ликуй”, чтобы напомнить жениху и невесте о чистоте и святости брака, о Промысле Божием, по которому рождаются дети. Чтобы супруги имели страх Божий и духовное и нравственное значение брака ставили выше телесного.

Крестная Слава — это церковный обычай нашего народа. Почему при преломлении славского хлеба поется: “Исаие, ликуй”? Думаю, потому, что Христос Себя назвал Хлебом: Я есмь хлеб жизни [287]. И еще: Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек (Ин. 6, 51). При преломлении славского хлеба — хлеба земного — Церковь спешит напомнить нам о Хлебе жизни — о вечно живом Спасителе Христе, напомнить нам о пище духовной.

В обоих случаях таким образом Церковь хочет возвысить наши мысли от телесного к духовному. В первом — от телесных уз к узам, связующим душу с Богом, во втором — от телесной пищи к духовной.

Мир вам и радость от Еммануила.

Ибо алкал Я, и вы дали Мне есть, — скажет Господь на Страшном Суде милостивым [288]. Ты удивляешься, читая Евангелие: когда Господь алкал на земле? Он говорит это не только о времени Своего телесного пребывания на земле, но о всех временах, до конца. И не только о милостивых людях того времени, но о милостивых всех времен. Он и ныне чувствует голод алчущих, как Свой голод. Он голодает в каждом нищем на земле, в каждом сироте, в каждом отверженном и презренном. Их голод — Его голод. Пусть они отвержены миром, но они Богом избраны, чтобы испытывать сердца богатых. Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне [289]. Он, великий и неисчерпаемый, отождествляет Себя с самыми бедными и слабыми в этом мире, называет их Своими братьями, чтобы умягчить сердца богачей и привести их ко спасению. Ибо с помощью слабейших Он хочет спасти сильнейших мира сего. Таков Его путь спасения людей. За беззащитными — Его могущественная рука. Он хочет, чтобы все зависели друг от друга и помогали друг другу. Но тот, кто дает, пусть дает со страхом, как будто опускает в ладонь Самому Христу. Подающий пусть подаст ради Христа, а приемлющий да приемлет ради Христа, чтобы благословение Божие имели и тот, и другой, но слышнее Творцу молитва нищего.

Когда подаешь бедному, скажи: помолись обо мне Господу Иисусу Христу!

Мир тебе и радость от Господа!

Пишешь о смерти своего отца. Он был известным и состоятельным человеком, имел много влиятельных и богатых друзей. Но перед смертью он не хотел видеть никого из них. Он часто просил позвать к нему сапожника Крсто. А этот Крсто не имел ничего, кроме душевной доброты и чистой веры. Когда он приходил, умирающий ничего не говорил ему, он просто брал его за руку и молча держал ее. Если же приходил кто-то из его прежних состоятельных друзей, отец только махал рукой, чтобы тот ушел. Ты спрашиваешь, что это значит.

Это значит, дитя, что человек перед смертью не лукавит. Он не дает лицемерию касаться его души. При разлуке с этим миром душа ищет в нем лучшего. А лучшее — доброта и вера. Яко лучши милость Твоя паче живот, — говорит пророк (Пс. 62, 4). Правда, он обращается к Богу. Но доброта Божия светится и в человеке. Склонись над одром умирающего и назови ему имена великих земных царей, завоевателей, ученых, художников — и увидишь, что ничего, ничего не говорят ему их имена. Они далеки от души его, как давно забытый сон.

Одному умирающему правителю рассказывали о подобных ему великих людях, он со вздохом сказал: “Не говорите мне о тех, кого оставляю, расскажите о тех, к кому иду”. А другой умирающий, известный русский князь, грозно крикнул льстецам, которые продолжали льстить ему и в смертный час: “Довольно, прошло то время, сейчас говорите о тех, кто лучше меня!”.

Перед лицом смерти человек искренен и прежде всего ищет огонька доброты, чтобы он осветил, ободрил и обогрел его.

Чего ты испугался? На твое богатство нищие восстали, а тебе стало страшно? Так всегда было: бедные на богатых косо смотрят. Твоя вера охватывает все: небо и землю, жизнь и истину, справедливость и радость, свет и Ангелов. А кто не имеет этого, восстает на тебя, обладателя сокровищ. Если бы они против себя восстали и хотели, подобно тебе, стать духовно богаче, мы бы радовались. Но нет. Они хотят, чтобы ты стал таким же нищим.