Мисс Винчестер (СИ) - Страница 62
– «Автомастерская Фрэнка», механиком, – без запинки произносит он, делая небольшой глоток чая. – А что?
– Да? И как работается? – продолжила допрос с пристрастием я, проигнорировав вопрос подсудимого.
– Неплохо. Жалованье не баснословное, конечно, но хватает, – подозрительно глянул на меня отец, пытаясь понять, к чему я клоню.
– Как я рада, что тебя устраивает жалованье в разорившейся мастерской, – заявляю я, со стуком отставляя чашку, и наклоняюсь ближе к отцу, понижая голос. – «Автомастерскую Фрэнка» закрыли полтора месяца назад за неуплату налогов. Ты вернулся к охоте?
На секунду замешкавшись, Дин сразу же запротестовал против моих обвинений, отнекиваясь и активно жестикулируя, то и дело подергивая ворот рубашки или помешивая ложкой чай. Слишком активно для человека, говорящего правду.
– Мама знает? – спросила я, пропустив мимо ушей неиссякаемый поток оправданий.
– Нет, – виновато ответил мужчина, поняв, что я больше не намерена вестись на его уловки. Встретившись с моим осуждающим взглядом, он устало вздохнул и поднялся со стула, прихватив с собой чашку. – А зачем ей об этом знать? Даже если я скажу: «Милая, я снова вернулся к охоте, и сегодня меня чуть не порвал на куски вендиго», она всего лишь хмыкнет и начнет рассказывать, как тяжело работать официанткой и что Миранда с мужем едут в Малибу на следующей неделе, а я, такой подлец, никуда ее не вожу.
– Так тебе и надо, – заявила я, наблюдая, как чай отца благополучно выливается в раковину, а его счастливый обладатель рыщет в холодильнике в поисках пива. – По твоей милости, я жила с этим человеком десять лет в полном одиночестве, до этого ты хоть раз в пару месяцев принимал часть удара на себя.
Нахмурившись, Винчестер откупорил бутылку и, сделав глоток, наградил меня фирменным взглядом под названием «Опять вы, бабы, все портите»:
– Джен, кажется, ты пропустила ту часть, где жалеешь меня и всячески утешаешь.
– Ужас какой, как я вообще жить буду с такими-то грехами? – театрально ужаснулась я, но затем снова вернула себе серьезный вид. – Почему ты все еще с Эмили? Тебя рядом с ней ничего не держит, ведь вы даже не женаты!
– Держит, кое-что очень важное, что я бросил столько лет назад, – ответил охотник, грустно посмотрев на меня. – Тебе уже лучше? Ну, после того, что случилось с Лиз и…
– Да, лучше, – я поспешила его прервать, чтобы не воскрешать воспоминания о кладбище и постоянных видениях. – Наверное, я так наслаждалась своим горем, что просто перегорела.
– Я рад за тебя. Скучал по противному и наглому ребенку, который переворачивал всю мою жизнь с ног на голову и не давал спать, заставляя заниматься ночными рейдами по клубам, – ласково улыбнувшись, сказал Винчестер, устало облокотившись о кухонную тумбу.
– Пап… – задумчиво протянула я, вставая со стула, и неожиданно для самой себя крепко обняла отца. – Спасибо тебе.
– Господи, у меня украли ребенка, а нанятая похитителями актриса явно не справляется, – ошарашено заявил тот, но все же прижал меня к себе. – За что?
– За то, что ты рядом. Мне этого очень не хватало.
Мы просидели с отцом на кухне до самого рассвета и никак не могли наговориться, словно пытались наверстать упущенное за все эти годы холодной односторонней войны. Он рассказывал многочисленные охотничьи байки, говорил о нашей семье, о Касе, о бабушке с дедушкой и Бобби, который им с моим дядей стал роднее кровных родственников. Винчестер уснул перед самым восходом солнца во время моего рассказа о частной школе, и я, предусмотрительно убрав из его рук почти пустую бутылку, зашагала вверх по лестнице.
Тихонько войдя в комнату, я закрыла за собой дверь и прокралась к кровати, стараясь не шуметь. На небе только-только задребезжал рассвет, словно залив небо красно-желтыми разводами акварели, а в комнату начали пробиваться слабые лучи солнца. Мой ангел спал, немного хмурясь своим сновидениям, и был беззащитен, словно маленький ребенок. Опустившись на колени возле спящего Кастиэля, я поправила сползшее одеяло и осторожно коснулась указательным пальцем его раскрытой ладони, вырисовывая замысловатые узоры и округлые линии на мягкой коже. Рука мужчины дрогнула во сне от моих прикосновений, и он неохотно раскрыл глаза, с удивлением заметив меня.
– Джен? – тихо раздался хриплый спросонья голос. Тепло улыбнувшись сонному Кастиэлю, я прижалась щекой к его ладони, предварительно поцеловав ее:
– Да, она самая. Прости, я тебя разбудила… – немного смутившись, сказала я, заерзав на полу. Перехватив мою руку, Кас сжал ее в своей ладони и непонимающим взглядом уставился на меня.
– Так непривычно: ты разговариваешь и даже улыбаешься…
– Просто сегодня я наконец смирилась с тем, что люди уходят, а нам приходится жить дальше, – немного грустно сказала я, глядя на смятое покрывало, в котором, словно в гнездышке, уютно спал мой кот, свернувшись клубочком. Совсем как восемь лет назад, когда Розалин впервые принесла его к нам в дом, чтобы мне не было одиноко, когда она уедет из Вермонта. Правда, тогда он был маленьким испуганным комочком шерсти, а не злопамятным мстительным козлом.
– Я рад, что ты вернулась, – нежно проведя по моей щеке рукой, прошептал Кастиэль и потянул меня к себе на кровать. Ни мгновения не сопротивляясь, я уютно примостилась у него под боком, положив голову на плечо.
– Кас… Я хочу уехать отсюда, – через несколько минут молчания неуверенно сказала я, прижимаясь к ангелу крепче. Он ненадолго замолчал, но потом, поцеловав меня в макушку, спросил:
– Почему?
– Я не могу здесь больше оставаться. Слишком много воспоминаний, слишком много людей, которые никогда не поверят, что я могу измениться… Мы можем уехать в Нью-Гемпшир или Массачусетс, да хоть в Калифорнию, куда ты только пожелаешь! – я оживленно вскочила с кровати, размахивая руками, будто так мои шансы убедить мужчину росли. – Я поступлю в колледж, а ты устроишься на работу, и все. Все закончится, Кас. На меня больше не будут тыкать пальцем и считать проституткой, а ты избавишься от клейма педофила-психопата, – брови Кастиэля удивленно взметнулись вверх. Видимо, он даже и не думал, как наши отношения выглядят со стороны и что тривиальным обывателям это кажется немного странным. – Нас никто не будет осуждать, как в этом мелком городишке.
Тяжело вздохнув, Кас притянул меня обратно к себе и, обняв за плечи, тихо произнес:
– Мы уедем, если так тебе будет лучше. Не знаю, чем это закончится и как отреагирует Дин, но я сделаю все ради твоего блага.
Взглянув на ангела-хранителя с благодарностью, я наконец увидела, как он устал от постоянной опеки надо мной за эти месяцы: благодать больше не влияла на его состояние, поэтому отныне была заметна каждая бессонная ночь – опухшими веками, серостью лица, темными кругами под глазами она выдавала себя и заставляла меня стыдиться своей эгоистичности по отношению к человеку, столько сделавшему для моего спокойствия и продолжавшему идти на любые уступки. Именно из-за этого разъедающего изнутри чувства стыда и привязанности, я провела остаток раннего утра в постели, целуя ангела и неустанно шепча ему «Прости».
Этим же днем я обсудила с родителями свою дальнейшую судьбу и поступление в колледж в другом штате: удивительно, но отец почти не возражал, но для приличия все-таки недолго поворчал на то, что я спохватилась только сейчас, и шутливо предупредил, чтобы я стучала в двери, когда меня снова выставят из учебного заведения, и я вернусь домой. Окрыленная столь легкой победой, я выдвинула предложение о колледже в Санта-Монике, и мама сразу встрепенулась при одном лишь упоминании калифорнийских песчаных пляжей. Конечно же, ее согласие мне было не нужно, поскольку единственной целью бесшабашной Эмили было сплавить меня куда подальше, но чисто символическое одобрение уж точно не повредит. Скрестив за спиной пальцы, я обещала пригласить ее погостить, если все пройдет удачно, и началась беготня за справками и анкетами для поступления. К счастью, результаты моих декабрьских экзаменов были достаточно неплохи для зачисления, ведь летнюю сдачу я благополучно пропустила, находясь в почти что предсмертной меланхолии, так что оставалось лишь уладить вопрос с жильем, за которое неохотно взялось старшее поколение. Я же занималась прохождением медицинских обследований, являющихся обязательными при поступлении. Делать это в родном городе не хотелось из-за слишком частых появлений в больнице дорогих мне людей в самых разнообразных состояниях, поэтому было решено сделать все необходимые анализы в клинике Массачусетса, граничащего с Вермонтом.