Мисс Винчестер (СИ) - Страница 56
Так, Джен, вспоминай «Доктора Хауса», это же почти медицинское образование. Если человек без сознания, а дыхания нет, то нужно делать что? Правильно, искусственное дыхание! Бинго! Осталось вспомнить, как это вообще делается. Начнем с простого: расстегнуть ворот рубашки (и когда его там обратно одеть успели?) и развязать галстук. Так, ладно, дальше-то что делать, мать вашу Гигиею*! Здесь определенно нужен эксперт.
– Поднимайся, у нас ЧП, и мне… – выпалила я, без стука врываясь в комнату родителей, чтобы вытянуть отца. – Блин, серьезно?
Картина Репина «Не ждали», современное видение. В темноте я различила только мать, лежащую на кровати, отца же видно не было.
– Дженнифер, не могла бы ты… – сдавленно прошептала Эмили, прерываясь на стон. Кажется, она только что выдала дислокацию рядового Винчестера.
– Прости, мам, но сейчас есть дела поважнее, так что… Ку-ку, папуль, – сказала я, приподнимая одеяло. Ну кто бы сомневался… – Закончишь потом, дамский угодник, – брезгливо поморщившись, я закрыла глаза рукой, а свободной вытянула Дина за плечо на свет божий.
– Что ты творишь, сумасшедшая?! – запричитал он, соскальзывая на пол. Я молча схватила отца за руку и повела в свою комнату, и он заткнулся сразу же, как только увидел истекающего кровью ангела, лежащего на полу. – Что с ним? – нервно бросил бывший охотник, подбегая к другу. Проверив зрачки, пульс и дыхание, он запрокинул голову Каса, положив тому под затылок ладонь.
– Ты будешь делать ему искусственное дыхание? – бесцветным голосом спросила я, садясь на пол по другую сторону от ангела-хранителя. От вопроса старший Винчестер странно дернулся и, судорожно сглотнув, задержал взгляд на мне.
– Я буду делать массаж сердца, а ты – искусственное дыхание. Скорую вызвала? – уточнил отец, расстегивая рубашку лежащего перед ним ангела.
– Да.
– Хорошо. Все остальное обсудим потом. Начинай, – строго приказал Дин, кивая головой на Каса.
Закрыв нос мужчины рукой, я глубоко вдохнула и резко припала к его губам, выдыхая воздух. Почему-то именно в тот момент захотелось снова рыдать, так и не поднимая головы, но отец потряс меня за плечо, чтобы я наконец отлипла от ангела. Послушно поднявшись, пять бесконечных секунд я молча наблюдала за тем, как Кастиэлю делают массаж сердца, пока Винчестер снова не крикнул: «Давай».
Пугающий с детства запах хлорки и медикаментов, суетливо снующие туда-сюда врачи и медсестры, звонки, доносящиеся со стойки регистратуры – все это сбилось в одну кучу ощущений, на которой я и пыталась сконцентрироваться последние полчаса. В городской больнице я была редким посетителем, и этот прием явно не запомнится ничем хорошим, как и все предыдущие. Я была тут всего четыре раза: дважды, когда сломала ногу в десять лет, один раз при наркотическом отравлении и при плановом школьном медосмотре среди старшеклассников. Вряд ли все это можно отнести к разряду приятных воспоминаний.
– Держи, – обессилено свалившись в соседнее кресло, отец протянул мне один из картонных стаканчиков с кофе из стоящего поблизости автомата.
– Спасибо, – вяло отозвалась я, выдавливая из себя жалкое подобие улыбки. Да уж, настолько жалкое, что меня и саму передернуло, стоило увидеть свое отражение в стекле, отделяющем реанимационное отделение от коридора: на меня смотрело беспомощное существо, лицо которого больше напоминало личико фарфоровой куклы с трещиной у рта, которую я так ласково и самоуверенно назвала улыбкой. Оставалось надеяться, что изображение искажено, и на самом деле мои глаза не сияют холодом и пустотой, а кожа не приобрела такой мертвенно-белый оттенок.
– Если честно, мне даже отчитывать тебя не хочется, хотя надо бы, – произнес Винчестер, опираясь локтями о колени. Казалось, он хотел спрятаться, уронив голову на руки, но что-то не позволяло ему сбежать из сложившейся ситуации, держало здесь, в реальности. – Сама ведь знаешь, что все это твоя вина.
– Знаю, – согласилась я, нервно барабаня пальцами по картонному стаканчику, – Прости меня. Прости за то, что убила твоего лучшего друга.
– Не смей так говорить, слышишь?! Не смей! – прорычал отец, поднимая на меня глаза. – Он все еще жив и таким и останется.
– Я тоже на это надеюсь, – прошептала я, разглядывая всхлипывающую женщину, сидящую в дальнем углу коридора. Вся ее изможденная фигурка сотрясалась из-за рыданий, а лицо было почти полностью закрыто платком. Что-то внутри меня кольнуло от вида безутешности, видимо, эмоции начали возвращаться.
Не выдерживая длительного бездействия, я встала и подошла к стеклу. Врачи и медсестры сновали по помещению, загораживая собою лежащего на операционном столе Кастиэля, но это было к лучшему, ведь я боялась представить, какой будет реакция, если я его увижу. В данный момент я была слишком отрешенной, не чувствовала ни боли, ни страха, одну лишь усталость от бесконечного ожидания. Сделав небольшой глоток горячего кофе, я скрестила руки на груди, цепляясь пальцами за ткань пиджака. Хм, тот самый, в котором я сбежала из дома, угнав папину тачку. Погодите-ка…
Засунув руку во внутренний карман, я вытащила оттуда перо. Иссиня-черное, идеально гладкое, оно заставило меня вздрогнуть и наконец понять, что все может закончиться прямо сейчас. Мой ангел может лишиться жизни за этой стеной, а я даже не успею извиниться перед ним. И в этом некого обвинить, кроме меня самой.
Вскоре двери распахнулись, и вышел один из врачей, мужчина лет пятидесяти с поседевшими висками. Я мгновенно подскочила к нему, не давая пройти, и почти сразу же ко мне присоединился старший Винчестер.
– Доктор, как он? – спросила я, чувствуя, что вот-вот упаду в обморок от нагрянувшего волнения.
– Мне очень жаль, но мы сделали все, что в наших силах. Мистер Новак скончался от остановки сердца несколько минут назад… Простите, мисс, но почему вы улыбаетесь?
– Как бы вам это объяснить? Знаете, у меня хоть и нет медицинского диплома, но я все же рискну с вами поспорить насчет смерти вашего пациента, – едва сдерживая смех, проговорила я, глядя за спину врача.
– Простите мою дочь, это ужасный стресс для ребенка, вот она и… – начал оправдываться Дин, устало вздыхая, но вскоре его челюсть медленно поползла вниз, угрожая полу неминуемым столкновением. – Святой ежик!
– Я понимаю, это очень тяжело принять. Может, вам принести успокоительного и… Что там происходит? – испуганно спросил мужчина, увидев визжащих медсестер, в ужасе выбегающих из операционной. Заглянув в палату, он отшатнулся назад, начиная креститься. – Господи Иисусе!
Через несколько мгновений с жутким грохотом в коридор ввалился Кастиэль, по пути пытаясь освободиться от намертво прицепленной капельницы. Очумевшими глазами он водил туда-сюда, пытаясь сфокусироваться, но это ему не удавалось, поэтому траектория движения была действительно странной. Мечась по помещению, мужчина то и дело натыкался на кресла, автоматы с напитками и даже на медицинский персонал, который в ужасе вылетал прочь при приближении новоявленного мертвеца. Моя реакция на происходящее была довольно неоднозначной: с одной стороны меня одолевал истерический хохот от лицезрения картины, а с другой я была до слез счастлива, что ангел-хранитель все еще жив, даже несмотря на мои «старания».
– Нам нужно уходить отсюда, пока эти идиоты-медики на органы его не растащили с помощью полиции, – шепнул мне отец, пытаясь оторвать от себя вцепившуюся в его рубашку медсестру, которая лепетала что-то о зомби-апокалипсисе.
– Хорошо, – кивнула я, убегая к восставшему из мертвых. – Кас, это я, – пытаясь привлечь внимание щелчками пальцев прямо у носа мужчины, я трясла его за плечи, приводя в чувство. Судя по его нервозности и расширенным зрачкам, ему вкололи нехилую дозу адреналина.