Мисс Винчестер (СИ) - Страница 3

– Гребаная дверь, я же закрыла ее изнутри! Срань Господня, почему я такая тупая?! – шепотом ругаюсь я, пытаясь протаранить дверь сначала грубой силой, а потом и испепеляющим взглядом. Бросив безнадежные попытки, спускаюсь на кухню за ножом, чтобы попробовать открыть им дверь. Ну или, на крайняк, покромсать колбаски. Но даже лестница сегодня против меня. Споткнувшись о складку ковра, я лечу кубарем вниз, истошно матерясь и проклиная всю эту сраную планету. Удачно приземлившись на особо мягкое место, я продолжаю свою экспедицию за ножом, потирая ушибленные места и все так же матерясь. Честное слово, я бы дошла до кухонной тумбы и спокойно взяла бы этот дурацкий нож, но мне на глаза попался Он. Этот самый Он посылал мне недвусмысленные сигналы, маня своим шармом и очарованием. С замиранием сердца подхожу к нему, цепкие пальцы хватаются за холодную оболочку, но в ответ не получаю ничего, кроме волны леденящего сердце игнора. Ну, мой милый, мой любимый холодильник, неужели мои чувства совсем не взаимные?! Ну и насрать, лучше колбаску пожую, гад бесчувственный.

Вцепившись зубами в несчастную палку колбасы, я наконец-то добираюсь до ножа и с чистой совестью возвращаюсь на второй этаж, посылая холодильнику взгляды, полные нежности и презрения. Так, теперь самое сложное. Вставляю лезвие ножа в отверстие между дверью и косяком, пытаясь поддернуть щеколду. Но, видимо, секретный агент из меня никудышный - все попытки заканчиваются беспощадным провалом. Начинаю материться в голос. Совсем отчаявшись, я начинаю колотить в дверь руками и ногами, надеясь на какое-то чудо или благословение свыше. Никакой реакции. Ну и отлично! Ложусь на пол, прислоняясь к стене, и с маниакальным выражением лица впиваюсь зубами в колбасу, гипнотизируя дверь. Вдруг коридор озаряется яркой вспышкой света и надо мной нависает темная фигура. Ослепленная лампочками, я сначала не разбираю очертаний этого человека, но через пару секунд я смогла узнать отца. На его заспанном измученном лице читалась ярость и искреннее недовольство.

– Колбаску будешь? – спросила я, невинно хлопая глазками. Винчестер лишь устало вздохнул и уселся рядом со мной на пол. – Эй, это царское место! Поднимай свою задницу, холоп несчастный, и шуруй обратно в комнату! Нечего прерывать мое одиночество.

– Может, ты заткнешься и объяснишь мне, какого черта ты носишься по дому в четыре часа утра? – спросил отец, недовольно глядя на меня.

– Прости, но я физически не могу заткнуться и начать тебе что-то объяснять!

– Так, прекращай умничать!

– Да, прости, в твоем присутствии просто невежливо выглядеть умной, – протянула я, отвлекшись от многострадальной колбасы. – В общем, я закрыла дверь изнутри и теперь не могу ее открыть.

– И при этом ты считаешь меня тупым? – фыркнул Дин, поднимаясь на ноги.

– Так, попрошу! Я проводила эксперимент, и он неудачно завершился. Это научная ошибка, не путай ее с врожденной формой идиотизма! – я тоже встала и всучила Винчестеру колбасу. – Вот, покушай, а то ты что-то злой какой-то.

– Отстань от меня со своей жратвой, – прошипел отец, пихая мне в руки этот подарок судьбы. – Лучше нож мне дай.

– Ага, размечтался! Чтобы ты меня порешил прямо здесь?!

– Неплохая идея, но я хотел помочь с дверью.

– А, тогда ладно, – сказала я, передавая холодное оружие. Одним легким движением отец отпирает дверь.

– Иди спать. Насчет того, где ты провела эту ночь, поговорим завтра утром, – устало произнес он, впихивая меня в комнату и захлопывая дверь.

– Какие мы грозные, я прямо обосралась от ужаса предстоящей казни! – прокричала я вдогонку мужчине. Ладно, идея сна не такая уж и плохая. Раздевшись до белья, я падаю на кровать, крепко прижимая к себе остатки колбасы, и мгновенно засыпаю.

– Солнышко, пора вставать. Уже половина одиннадцатого, а ты все еще в постели! – комната наполнилась маминым щебетом и ярким солнечным светом. С каких это пор она будит меня по утрам, да еще и солнышком называет?

– Изыди, женщина, я сплю! – вяло отвечаю я, закапываясь с головой в одеяло.

– Джен, мы с папой хотели с тобой серьезно поговорить, вставай.

– Ах, вот оно что? Он тебе настучал на меня? – сказала я, грозно помахивая перед носом матери изгрызенной палкой колбасы.

– Боже мой, это здесь откуда? – запричитала Эмили, отбирая у меня единственное ночное пропитание. – И Дин мог мне даже ничего не говорить, я и так слышала весь тот грохот и мат, которым ты ознаменовала свое присутствие.

– Не ругайся, мать, так уж и быть, осчастливлю вас возможностью лицезреть мой прекрасный лик, – уже более оживленно отзываюсь я, медленно сползая с кровати. Натянув огромную белую футболку, я спускаюсь в гостиную, где уже собрались родители. Увидев их серьезные лица, я еле сдержала улыбку.

– Ну и зачем вы меня оторвали от столь важного занятия?

– Мы хотели обсудить с тобой вчерашний день, милая, – отозвалась мама, обеспокоенно вздохнув.

– А что случилось? Разве у нас какие-то проблемы? – невинно спросила я, с улыбкой поглядывая на отца.

– Да, у нас проблемы. Почему ты так неуважительно к нам относишься, особенно к отцу?

– Мамочка, а ты случайно не знакома с принципом талиона? Я знаю, что он присущ первобытным народам и это все пережитки далекого прошлого, но практика доказывает эффективность этого приема, раз вам так неприятны наши отношения, – глянув на пораженное лицо Винчестера, я прямо вышла из себя, так меня бесила его беспросветная тупость. – Слушай, может специально для тебя субтитры включить? А то ты с первого раза видимо не догоняешь.

– Прекрати делать из меня идиота!

– Ничего я из тебя не делаю, в данном случае я работаю с готовым материалом, – недовольно фыркнула я. Как же они оба меня бесят! Шило в заднице вдруг начало проявлять небывалую активность, а тут я попалась, как всегда вовремя. И почему им на старости лет захотелось в родителей поиграть? Причем именно тогда, когда мне это совершенно не нужно. Если бы это все случилось лет семь назад, я бы была безумно счастлива, но не теперь, когда мне хочется лишь свободы.

– Почему ты так пренебрежительно ко мне относишься? Я же все-таки твой отец, и ты на меня так сильно похожа…

– Ну, за это вообще отдельное спасибо! Благодаря тебе у меня внешность просто очешуенная!

– По-моему, ты на самом деле очень красивая, Джен, – попыталась вставить словечко мама, но я прервала ее жалкую попытку.

– Красивая?! Да меня даже в толпе не отличишь от тысяч таких же барышень с дурацкими русыми волосами и невыразительными глазами! Знаешь, как мне было обидно, когда я читала всю эту сопливую лирику?! Там такие описания женской красоты, что мне хотелось рыдать: «волосы цвета воронова крыла», «локоны пшеничного цвета», «волосы, словно луч предрассветного солнца»… А мне, русой, что делать? Как такие волосы опишешь? Ну…эм, ну такие…эмм, коричневые! Классно, поэтикой так и прет! А глаза - вообще отдельная тема! – завелась я, но мои восклицания прервал Дин.

– Так, глаза не трожь, они столько дамочек с ума свели!

– Странные вкусы у женщин твоего поколения, мам. Сходить с ума от глаз цвета фекалий, покрытых зеленым болотным мхом, не каждому дано! А про эти идиотские веснушки я вообще молчу - выгляжу, как деревенщина! Но за одно я просто вечно буду Господа благодарить: за то, что у меня ноги не твои, а мамины!

– Вот с ногами моими что не так?

– Да ничего, ковбой, просто у меня есть теория, что Бог взглянул на твои ноги и создал колесо.

– Все, истеричка, успокойся! Я понял только то, что ты закомплексованная наркоманка-алкоголичка с кучей детских обид,– подытожил отец, вставая из кресла.

– Ой, ну спасибо, таких комплиментов я давно не получала, – презрительно фыркнув, я уже собиралась покинуть комнату, как мужчина схватил меня за запястье и притянул к себе.

– Прости меня, Дженнифер, это я во всем этом виноват. Если бы я был нормальным отцом, с тобой сейчас было бы все хорошо. Но я все исправлю, слышишь? Я все исправлю, обещаю тебе, милая, – я чувствовала его горячий шепот на своей шее. Мужчина обнял меня за плечи, крепко прижимая к себе.