Междумирье - Страница 4

Все их предосторожности не дали результата. Те, кто двигались дорогой, видимо, специально присматривали за следами: слышно было, как остановились, спешились – и двинулись по кустам. Памва с досадой дёрнул щекой, показал глазами: имитируем привал, разводи, Шио, костёр, а сам снял вьюки с коней, бросил под куст. Ничего особенного: господин и слуга отдыхают, благо время обеденное.

– Кто такие?! – грубо рявкнул первым вынырнувший из леса солдат, быстро обшаривая глазами поляну, лошадей, поклажу и неподвижно стоявших людей. Он громко свистнул, призывая остальных на место находки.

Памва молчал, давая понять, что будет разговаривать только с командиром, а отнюдь не с простолюдином. Воин нахмурился.

– Я сказал… – начал было он, но тут на поляну высыпало не менее двух десятков солдат. Предводительствовал ими, это чувствовалось сразу, широкоплечий офицер в чёрном плаще, не имевший, впрочем, никаких знаков отличия. Но то, что он здесь главный, бросалось в глаза – об этом свидетельствовали породистая лошадь, позолоченные шпоры и ещё несколько красноречивых мелочей.

– Кто вы и что здесь делаете? – спросил он глухим низким голосом.

Памва отметил, что солдаты вышколены отлично: мгновенно, не дожидаясь команды, они окружили путников, которые теперь находились внутри кольца, ощерившегося остриями коротких пик.

– Мы мирные люди, – сдержанно ответил он. И, испытующе взглянув в глаза чёрному офицеру, добавил. – Соблюдающие законы.

Офицер не обратил внимания на эти слова.

– Обыскать, – негромко скомандовал он. – Если найдётся предосудительное – повесить.

Памва безучастно наблюдал, как дюжие руки копаются в тюках. Протестовать было бесполезно, оставалось только смотреть. Он чувствовал, как напрягся Шио, и предостерёг того жёстким взглядом. Мальчик нахмурился и чуть заметно кивнул, что не укрылось от чёрного офицера.

– Милорд, не желаете ли взглянуть? – торжество на откормленной роже солдата читалось так явно, словно он прокричал об этом вслух. Солдат протягивал офицеру украшенный самоцветными камнями ковчег.

Шио рванулся и схватил офицера за руку, но в то же мгновение полетел наземь от увесистого тумака Памвы. Стальная рука рыцаря ухватила мальчишку за шею и согнула в позе покорности. Уж кто-кто, а Памва ар Болла знал, как следует обращаться со слугами. На теле человека тоже имеются некие точки, воздействуя на которые можно добиться полной недвижимости.

Чёрный офицер не моргнул глазом.

– Что в ларце?

– Ничего, – холодно ответил Памва. – Я понимаю, что эмблемы монастыря могут казаться вам подозрительными. Но ларец достался мне именно в таком виде.

– Открой.

Солдат откинул крышку. Ларец был пуст. Рыцарь почувствовал, как напрягся и потом расслабился Шио, и чуть ослабил хватку. Пусть приходит в себя. Теперь он уже не полезет на рожон.

– У тебя дела с монахами? Какие?

– Монахи имеют обыкновение платить, – уронил Памва. – Что же касается того, за что – это сугубо моё дело. Ларец дорог, и этого для меня достаточно. В ближайшем городе я обменяю его на золото.

Чёрный офицер кивнул – то ли соглашаясь с таким доводом, то ли просто принимая к сведению.

– У тебя не нашли ничего подозрительного, – сказал он. – В противном случае тебя бы ждала смерть. Ты свободен, – он перевёл взгляд на Шио и нахмурился. – Твой слуга за оскорбление дворянина умрёт. Прощай.

Офицер повернулся к строю.

– Убить, – негромко скомандовал он.

Из-за спины Памвы свистнул клинок – но тут уж сам Памва вступил в игру: на середине взмаха рука солдата оказалась намертво зажата его правой кистью. Лёгкий поворот – и сабля, звеня, упала на каменную плиту. Тут же строй вновь ощетинился пиками – у самого горла, даже царапая кожу – и рыцарь оказался обездвиженным из-за десятка вцепившихся чужих рук.

– Согласно дворянскому Уложению, – высокомерно уронил Памва, – только хозяин вправе наказывать своего слугу. Я требую соблюдения правила.

– Хорошо, – поджав губы, согласился офицер. – Хотя при тебе нет оружия, я поверю, что ты дворянин и рыцарь. Согласно тому же Уложению, ты обязан принять поступок слуги на себя. И ты знаешь, чему подвергается лорд, лакей которого не приучен сдерживать свои руки!

Вновь мелькнула сабля, и правая кисть Памвы отлетела в сторону. Хлынула кровь.

– Жаль, – уронил офицер. Он был уже снова в седле. – Мне бы доставило удовольствие помериться с тобой силами на турнире.

Он вскинул руку в насмешливом салюте и махнул солдатам – уходить.

Поляна опустела.

– Где Избавитель?! – прыгающими губами спросил Шио, как только к нему вернулась способность говорить.

– В надёжном месте, – отрезал Памва. – Ещё одно упоминание – и некто Флавиан будет подыскивать мне нового спутника, а болтливый послушник Шио всю жизнь будет чистить монастырские уборные. Если я взялся за дело – значит, всё, что мне поручено, в безопасности.

Памва сосредоточился. Кисть уже приросла, следовало восстановить кровоснабжение и иннервацию. Некоторое количество крови, конечно, он потерял, но такие незначительные травмы умел восстанавливать довольно легко.

Шио возбуждённо сопел, раздираемый противоречивыми чувствами. Судьба Избавителя значила слишком много, но раз уж артефакт, по словам Памвы, в безопасности… И ведь именно из-за его, Шио, несдержанности рыцарь лишился руки! Что теперь делать?! И что он делает, этот странный человек – неужели в самом деле надеется приживить отрубленную кисть?!

Памва завершил мысленное сращение ауры и, чуть отвлёкшись, негромко заговорил:

– В том, моём, мире я был инструктором боевых искусств. Существовал – да и сейчас существует, конечно – специальный отряд, задачей которого является безопасность нашего мира. И однажды на нас напали враги. Их называли зеркальники. Они были непобедимы, потому что каждый из них мог в точности копировать все способности того, кто выходил с ним на бой. И умел всё, что умели предыдущие воины, с которыми он сражался и победил. Что становилось известным одному – тут же становилось достоянием всех. Так что даже самые лучшие наши бойцы ничего не могли сделать. И всё же мы их одолели.

– Как?

– Добротой. Один из нас вышел на бой без оружия, без желания причинить вред. И они скопировали это поведение.

– Иал говорил – доброта побеждает всегда.

– Не буду спорить, – усмехнулся Памва. – Сейчас наши расы смешались и живут в мирном соседстве. Мы многому друг друга научили. В том числе и восстановлению отрубленных рук – это я говорю в применении к нынешней ситуации. Думаю, через час мы поедем дальше. Но, замечу, только в том случае, если мне никто не будет мешать. А завтра Избавитель снова будет у нас.

Шио кивнул, поверив сразу. Глаза его сияли.

Памва не пользовался волшебством, из-за этого местные специфические условия не оказывали на него никакого воздействия – ни ускоряющего, ни сдерживающего. Конечно, если бы он вернулся в свой мир, где к его услугам были совершенные медицинские восстановители… Но Энроф, конечно, ещё не знал подобных аппаратов, поэтому провозиться пришлось до вечера: оказалась задета кость. Шио терпеливо ждал, скорчившись в какой-то немыслимой позе. Всё это время он не отрывал глаз от рыцаря, который, разминая кисть, вооружился сухим сучком и старался добиться прежней идеальности фехтовальных движений.

– Слегка побаливает, но до завтра пройдёт, – заключил, наконец, Памва, бросая палку. – А сейчас, делать нечего, придётся заночевать прямо здесь. Разводи костёр, Шио, я проголодался. Этакое кустарное лечение, знаешь ли, требует немало сил… Да и ты тоже, небось, есть хочешь.

– Ещё как!

Глухой еловый лес, казалось, поднимался от земли до неба. Ветер в вершинах совершенно стих. В сумерках тишина становилась гнетущей. Костёр дотлевал, изредка потрескивая и вспыхивая слабыми синими языками; от этого темнота становилась всё более непроницаемой, скрывая грубые каменные мегалиты и вросший в землю алтарь в середине их полукруга. Вдруг на древнем камне появилось слабое сияние, сгустившееся в некое подобие человеческой фигуры.