Между строк (ЛП) - Страница 40

– О да, ты и твоё треклятое правило. Ну, поздравляю, Иззи, ты бросила перчатку, когда нам было шестнадцать, и ты победила. Но ты забыла одно, – я прохожу мимо неё, выходя из дома, не желая ни на секунду задерживаться в присутствии моей сестры.

– Да, и что же? – спрашивает она, пока Вик стоит в комнате, разрываясь между защитой своей девочки и интересами своего друга. Бедный парень просто только что вошёл прямо в дерьмовой шторм.

– Твоё дурацкое правило просто разорвало всё на части, потому что я люблю, Из. Я люблю её всем, кто я есть, и я никогда не говорил ей этого. А теперь она ушла.

 Дверь за мной захлопывается, но я не чувствую раскаяния. Боль в груди слишком сильна, чтобы беспокоиться о вмятине в стене или разбитой картинной рамке, которая могла упасть на пол. Моя сестра просто отказала мне в возможности сделать всё правильно с Куинн. Даже если бы она всё равно уехала, я мог бы воспользоваться шансом и объясниться с ней. Я не уверен, почему я сказал, что это просто секс, когда Иззи спросила. Может быть, я не полностью смирился со своими чувствами. Может быть, я пытался сохранить лицо после того, как был поставлен на место. Я не уверен. Но осознавать, что я обидел Куинн – хуже всего на свете. Она не заслуживает ничего, кроме счастья, и мне пришлось влюбиться в неё и позволить моей гордости контролировать меня.

– Эй, Тревор, – кричит Вик с крыльца, когда я иду по дорожке. – Ты должен попробовать аэропорт.

Я оборачиваюсь и удивлённо смотрю на него. Он кивает, и я понимаю, что Иззи сказала ему, куда направилась Куинн.

Я запрыгиваю в свою машину и собираюсь преследовать её или позвонить в департамент Хьюстона, чтобы выследить её машину и остановить. Это даст мне достаточно времени, чтобы всё исправить.

Но я не могу сделать это с ней. Я должен отпустить её. Я должен позволить ей двигаться дальше. Она должна быть с кем-то лучше, с тем, кто сможет любить её и дать ей всё, что ей нужно. Потому что она не найдёт того, о чём мечтает, с полицейским в маленьком городке, который напоминает ей обо всём, от чего она убежала. Я не хочу, чтобы она проживала свою жизнь, сожалея обо всём, сожалея обо мне. Но моё желание быть с ней слишком велико, и я не могу сдержать своё желание поспешить за ней, чтобы найти способ удержать её.

Глава 22

Куинн

Меня едва хватает на то, чтобы доехать до аэропорта Хьюстона. Не потому, что не могу физически продолжать движение на машине, а потому, что мой мозг превратился в кашу, и моё сердце – просто кучка пепла в груди. Уже стемнело, и я нахожу место для парковки машины, замечая имя механика на щите через улицу. Я записываю номер и надеюсь, что он сможет использовать машину или продать её по частям.

Беру свою сумку с сиденья и тянусь к бардачку, чтобы забрать всё, что мне потребуется, перед тем как закрыть дверь и отойти. В этом перемешанном беспорядке я нахожу прозрачный прямоугольник – свисающий брелок с изображением Иззи, Тревора и меня в парке развлечений летом перед нашим выпускным классом. Иззи и я крепко сжимали друг друга, глядя в камеру с глупыми улыбками на наших лицах. Тревор стоит по другую сторону от меня, держа пару кроличьих ушей над головой Иззи полностью вытянутой рукой. Я, должно быть, не слишком много думала об этом, когда была подростком, но, когда я смотрю ближе на лицо Тревора, я замечаю, что он не смотрел на Иззи, как я всегда верила, – он смотрел на меня с маленькой ухмылкой, которую я так нежно люблю.

Я пялюсь на это напоминание, отчаянно желая вернуться в то время, когда мы могли бы быть вместе без осложнений. Тревор повторял снова и снова, что мы не должны были проявлять чувств, но это не имело значения. Я была влюблена в него с тринадцати лет, и я была слишком наивна, когда три недели назад начала верить в то, что эти чувства изменились. Я думала, что они ушли, но они просто погребены глубоко внутри меня, ожидая шанса расцвести.

Три недели. Это время, которое я провела с Тревором, и всё же, как будто меня снова разбудили. Я чувствую вину за то, что произошло с Иззи, но забирая свою одежду из её дома, я сказала подруге, что ей нужно выбрать своего брата. Я не собиралась вставать между ними. Они слишком много значат для меня после этого. Она не спорила со мной, но даже если бы она попыталась – это было бы бессмысленно. Я не поменяла бы своего мнения.

Записка, оставленная Тревору, была короткой, и, к слову, в ней всего лишь несколько предложений о том, что я желаю ему всего наилучшего и надеюсь, что он и его сестра останутся такими же близкими, как раньше. Что я никогда не сожалела о времени, проведённом с ним, но я сожалею, что это разрушило мою дружбу с Иззи. Если он присмотрится достаточно близко, то он обнаружит, что моими слезами пропитаны чернила и бумага.

Первое, что я делаю, входя в здание аэропорта – это смотрю на её и Тревора номера, мой палец нависает над кнопкой «Удалить» с их контактной информацией. Я не хочу, чтобы у меня было искушение связаться с ними. Но я не могу заставить себя идти до конца – даже во всех этих смятениях они всё ещё остаются моей жизнью.

Я также узнаю, почему мой публицист не сообщил мне об этих фотографиях: мой телефон до сих пор не работает после ужина с семьёй Шоу прошлой ночью. У меня двенадцать пропущенных звонков от моего агента и пять от моего публициста. Я отправляю им обоим сообщения с просьбой на несколько дней вернуться на сцену Голливуда, прежде чем обращаться к таблоидам. Я просто надеюсь, что это не принесёт проблем Тревору.

Брелок остаётся в моих руках, пока я перемещаюсь по терминалам, и освобождаю его только тогда, когда я прохожу металлодетектор. Я натягиваю бейсболку на глаза, идя к воротам и замечая следящие за каждым моим движением взгляды.

Найдя место в углу, я наклоняюсь вперёд и позволяю брелоку качаться на моём пальце, наблюдая, как свет от потолка время от времени попадает на пластик. Я удивляюсь большому количеству приходящих и уходящих людей в аэропорт в столь поздний час, но, с другой стороны, я не очень много путешествую подобным образом, поэтому не знаю.

Я теряю счёт времени, загипнотизированная моей крошечной безделушкой, пока внезапно не слышу, как моё имя выкрикивают через терминал. И не просто крик, а крик чистого отчаяния.

– Куинн! – слышу я приближающийся ко мне голос и поднимаю голову, чтобы найти безумного Тревора, запускающего свои руки в волосы.

– Тревор?

Я встала со своего места, и он бросился ко мне, перепрыгивая через несколько стульев и пугая пассажиров авиакомпании, ожидающих своих рейсов.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я, когда он тянет меня к себе, прижимая мою голову к груди. Я вдыхаю его аромат, слушая биение его сердца. – Как ты прошёл пост безопасности?

Отстраняясь, я смотрю в его слезящиеся глаза, когда он держит свой значок в левой руке.

– Управление транспортной безопасности были очень любезны, особенно, когда их спросил, видели ли они торопящуюся знаменитость, – он делает глубокий вдох и проводит руками по моим волосам, затем по плечам и, наконец, по рукам. – Почему ты уезжаешь, Куинн? Почему ты убегаешь?

– Тревор, я не могу встать между тобой и твоей сестрой. Ты знаешь это. Вы оба слишком важны для меня.

 И, конечно, как только Тревор начинает отвечать, на посадку объявляется мой номер.

– Мне нужно идти, Тревор. Я сожалею об этой неразберихе, которую я вызвала.

– Куинн, ты не можешь уйти, – горячо заявляет он.

– Мне нужно идти. У меня есть фильм, в котором я должна начать сниматься, а у тебя есть жизнь, к которой нужно вернуться.

– Но, Куинн, я…

– Пожалуйста, не надо, – со слезами на глазах я продолжаю: – Пожалуйста, я не могу сделать это прямо сейчас, или я никогда не сяду на этот самолет. И мне нужно разобраться в этом.

Когда снова объявляется посадка на мой рейс, Тревор с тревогой оживляется: