Между двух огней (СИ) - Страница 21

— Я его организовывала, поэтому и тебе не звонила. Приползала домой еле-еле и сразу спать. А что? — настороженно поинтересовалась Эмма.

— Да туда мечтает попасть каждый бизнесмен в этом городе. Это, как бы тебе объяснить, супертуса, где все друг друга знают и, если ты оказываешься там, то построить бизнес-отношения с любым из гостей тебе ничего не стоит. Это как элитный клуб. Туда допускаются только самые проверенные партнеры, даже со всем влиянием моего отца, он не может достать на нее приглашение уже какой год. Да и мужчины там шикарные, можно было классного жениха себе найти. Но ты, похоже, вляпалась в Громова? Так?

Эмма согласно кивнула, раздумывая над тем, в какого из Громовых она там «вляпалась». Такое чувство, что не в того, о ком сейчас думает Лара.

— Слушай, подруга, если ты собралась встречаться с Марком, забудь об этом. Он бабник вселенского масштаба. Заваливает в койку все, что движется и имеет красивые ноги.

— Я в курсе, — выдохнула Эмма, решив, что про Даниила рассказывать не стоит. Раз подруга так возбудилась от одного упоминания о вечеринке, рассказывать про пасту среди ночи, белое вино, Шекспира и ляпнутого в запале эпитета про ослика не стоит. Вдруг инфаркт хватит, а подруга единственная из адекватных — беречь надо. — Он сегодня обещал отказаться от других навсегда, но я не могу понять, можно ли ему доверять.

— Исключено. Врет. Ты и глазом не моргнешь, как окажешься в его спальне.

— Лар, маленькая проблема. В его спальне я уже была.

Пришлось рассказывать подруге краткое содержание предыдущих глав её скомканного бульварного романа с Марком Громовым. Вопреки всему, своего мнения Лариса не изменила и, тряхнув кудряшками, подвела итог — никакого доверия этому кобелю. Внутри Эммы поселилось сомнение, что подруга чего-то не договаривает.

***

Светлая моя, Марк снова запрещает писать. Порвал мою предыдущую тетрадь. Ты удивишься и будешь на меня злиться, сегодня впервые в жизни я ударил нашего сына. Ты не терпела насилия и отказывалась его оправдывать, я помню. Но сегодня, когда я попытался научить его заботиться об Эмме, он взбесился. Сказал, что мне нужно забыть тебя и отпустить. Ты умерла. Как будто об этом можно забыть, как будто это можно простить.

Наверное, тебе интересно с чего все началось? Наш сын решил обвести меня вокруг пальца. Сделал вид, что строит с Эммой серьезные отношения. Сказать честно, я на несколько дней поверил. Но подозрения не оставляли меня ни на секунду, и я попросил охрану присмотреть за ним. Вчера ночью Михаил принес отчеты. Он такого не ожидал и допустил ошибку. Марк пришел на вечеринку вместе с Эммой, но это не помешало ему развлекаться в кладовке с другой. Да, это не честно. Но честно ли обманывать такую наивную девочку, как Эмма? Я разозлился. Самое странное и страшное — Эмма его защищала. Тот танец, она затеяла его, чтобы я не вошел внутрь и не увидел их. Я боюсь предположить, что испытала в тот вечер бедная девушка. Как можно было так обидеть её? Сейчас во мне клокочет гнев, какого я давно не испытывал.

И еще, сегодня я проштрафился. Опять начал курить, спешу напомнить, что продержался два года. Но сегодня — это был слишком большой шок. Я многое хочу написать тебе, дорогая, но не могу собраться с силами. Снова эта боль, даже этот дневник не помогает унять её. Вино и Шекспир сделали жизнь чуть легче, но Эмма быстро уснула.

Я не чувствую в себе сил. Совсем. Кажется, мне нужно опять съездить к доктору. Третий визит за две недели. Что-то пошатнуло моё так тщательно выстроенное равновесие, но как понять, что именно?

***

Эмма не послушала Лару, которая требовала срочно бросить Марка и поберечь нервы. Девушке казалось, что подруга стала жертвой слухов и стереотипов, ведь она совсем не знала Громова-младшего. «А знаю ли я этого парня?» — думала Эмма, садясь в понедельник утром в его машину. Чужими духами в ней больше не пахло.

***

Понедельник. Вторник. Среда. Три дня девушка боролась с бешеным потоком звонков. Все хотели видеть Даниила Громова, он же не появлялся на работе и даже не звонил. Раньше, когда босс уезжал, то всегда предупреждал заранее и просил быть на связи, чтобы в любое время получить документы из офиса. Сейчас же он просто исчез: не оставил никакого письма, ни даже записки, на входящие звонки и электронные письма не отвечал.

Марк выглядел совершенно спокойным. Несколько раз Эмма заводила разговор о его отце, но неизменно получала ответ: «Все в порядке. Он просил переводить все звонки на меня. Ситуация под контролем». Да какое ей дело до ситуации в компании? Какое это имеет значение, когда вздрагиваешь от каждого телефонного звонка и с надеждой смотришь на дверь приемной по сотне раз в день?

Четверг. Пятница. Марк организовал для неё прекрасное свидание на крыше одного жутко дорогого ресторана. Ночь, свежий ветерок, играющий с волосами, горячие поцелуи и вкусный ужин. Какое это имеет значение, когда не можешь пить кофе? Какое это имеет значение, когда неосознанно заказываешь официанту пасту с морепродуктами? Какое это имеет значение, когда понимаешь, что скучаешь?

Суббота. Воскресенье. За все выходные Эмма не написала ни строчки, просто смотрела на монитор и прокручивала колесиком мыши ранее написанное. Её не вдохновило даже то, что количество просмотров прибавилось и появились новые положительные комментарии под её романом. Читатели отмечали интригующий сюжет и хорошее описание чувств. Кто-то даже отлайкал все её романы.

Но какое это имеет значение, когда в воскресенье стоишь перед домом босса, держишь в руках сырный пирог и понимаешь, что всего шаг отделяет тебя от увольнения?

Глава 17. Литературная беседка

Дрожащими пальцами Эмма нажала на прохладную кнопку звонка. Тихий жужжащий звук привлек внимание, заставил поднять голову вверх и взглянуть испуганным взглядом в камеру наблюдения. Что-то пискнуло и ворота открылись.

— Здравствуйте. Рад видеть вас снова, — из небольшого строения рядом с воротами вышел её старый короткостриженный знакомый.

— Добрый день, могу я увидеть Даниила Сергеевича? — спросила Эмма, предугадывая отрицательный ответ.

— Он запретил принимать посетителей и отвлекать его, — мужчина подмигнул, — но я ему позвонил. Вы можете войти. Поднимитесь на третий этаж.

Её пустили. Эмма старалась унять безумное сердцебиение, пока шла по уже знакомой гостиной, бледнела и краснела, пока поднималась по знакомой лестнице и окончательно испугалась, когда оказалась на третьем этаже. Здесь она еще не была. Витая лестница привела её в небольшую прихожую. Ручка двери была прохладной, но её ладони оказались еще холоднее. Собрав в кулак всю смелость, девушка вошла внутрь и замерла на пороге.

Даниил сидел за…гончарным кругом. Ногой нажимал на педаль, придавая скорости, длинными пальцами медленно формировал податливую глину. Несколько секунд она, как зачарованная, смотрела на мужчину. Волосы забраны назад, плотная тканевая повязка мешает выстриженной челке попасть в глаза. Руки. Они мягко прикасаются к глине, точно там, где нужно, чтобы мягкий материал принимал форму изогнутого графина.

— Здравствуйте, Эмма. Что-то случилось? — он спросил, не отвлекаясь от наблюдения за серой мягкой глиной.

Девушка стояла на месте и удивленно вглядывалась в мужчину, не в состоянии сказать ни слова. Опять, все вышло точно, как с тем танцем.

— Я не знаю, — ответ теперь был точно невпопад. Сначала сделала — потом начала разбираться. Это было необычно и ужасно пугало. Она держала в руках пирог, смотрела на Даниила Сергеевича и боролась с желанием его обнять. Радость заполняла всё вокруг. Это конец.

Круг остановился. Серая глина замерла, оставшись лишь тенью неслучившейся красоты. Эмма стояла в дверях и боялась пошевелиться. Она дождалась, пока мужчина дойдет до умывальника, смоет с рук глину и, небрежным жестом освободив волосы от повязки, подойдет к ней.

— Эмма, что вы здесь делаете?

— Я не знаю, — продолжала повторять она. Он несколько секунд рассматривал напуганную девушку, судорожно прижимающую к себе помятый пакет. Эмма понимала, что это всё. Сейчас сердце окончательно вырвется из груди, пирог превратится в лепешку, а Даниил отравит её писать заявление об уходе.