Меж двух огней (СИ) - Страница 54

— Ага. Требует, чтоб его не связывали. Чтоб кормили не галетами, а выдавали тушенку, как всем остальным. Морда наглая, блин.

— И я так понимаю, это еще не все, — сказал я, глядя на душмана.

Сахибзад, почувствовав на себе мой взгляд, кажется, смутился. Если сначала он не таясь наблюдал за нами, то сейчас опустил глаза, не решался взглянуть на меня.

— Он еще что-то хочет? Так? — спросил я у Мухи.

— Даже рассказывать стыдно, — несколько иронически заметил старлей. — Хочет, чтоб я ему слово офицера дал, что, когда война кончится, его в родной кишлак отпустят. Ну представляешь, а? Ну не гад ли? У него должны быть очень… прямо-таки очень ценные сведения, чтоб такое заявлять.

Я саркастически улыбнулся.

Муха цокнул языком, покачал головой, а потом что-то сказал Сахибзаду. Сахибзад недоверчиво глянул на Муху в ответ. Некоторое время молчал, потом что-то пробурчал.

— Даже так? — удивился Муха.

Я вопросительно глянул на старлея.

— Говорит, — начал Муха, — что мы обязательно должны принять все его условия, если не хотим, чтобы в ближайшее время на нас напала вооруженная группировка душманов.

— Напасть на нас могут не просто в ближайшее время, — ответил я, — а в любую минуту. Если он таким образом хочет показать нам свою ценность, то ценности явно маловато.

— Я ему тоже точно то же самое сказал, — согласно покивал Муха. — Руки ему никто развязывать не будет. Но на банку тушенки в сутки рассчитывать может. Только зараза эта что-то не соглашается.

Слушая легкомысленный тон Мухи, Сахибзад насупился, а потом что-то проговорил. Улыбка сползла с лица старшего лейтенанта.

— Что он сказал? — спросил я.

— Да брешет, поди, — недоверчиво ответил Муха. Потом глянул на меня. Уловил в моем взгляде вопрос, вздохнул. — Говорит, что девчонка это — дочка одного душманского главаря бандитов. Он видал ее неделю назад, когда его отряд столкнулся с каким-то…

Муха поморщился, видимо припоминая названное Сахибзадом имя. Не припомнил. Переспросил душмана. Сахибзад ответил. Ответил одним словом.

— Мирзак, — проговорил он.

Дальше разговор пошел через Муху.

— Мирзак, — сказал Сахибзад. — Неделю назад, когда я с отрядом только выдвинулся из пещер, нам приказали патрулировать дорогу, по которой ходили грузы. На второй день мы наткнулись на Мирзака. У него был небольшой отряд, человек двадцать пять. Но у меня всего лишь двенадцать. Я сначала думал тихо мимо него пройти, а потом доложить, что на чужих в ущелье наткнулся. Но видит Аллах, Мирзак очень хитрый, а еще очень наблюдательный человек. Заметил нас. Тогда пришлось договариваться.

— Именно тогда ты и увидел девочку? — догадался я.

Душман странно сморщился, как-то нерешительно сжался, отведя взгляд, и замолчал.

Тогда Муха сказал ему на дари что-то вроде «Сказал 'А», говори и «Б».

— Скажите своим особистам, что я сотрудничал, — заявил Сахибзад через Муху. — Что помогал вам. Что предостерег от опасности.

Голос душмана дрожал, и все же в его тоне проскакивали решительные, пускай и несколько обидчивые нотки.

— Ты смотри, падла. Не унимается, — пренебрежительно поморщился Муха. — Дальше требования свои выставляет.

— Пусть расскажет, кто такой этот Мирзак. А тогда и подумаем, стоит ли замолвить о нем словечко перед начальством, — пожал я плечами.

Муха передал духу мои слова не сразу. Несколько мгновений он думал.

— Думаешь, — начал старлей, — американец у этого Мирзака? Думаешь, именно с его людьми ты сцепился на склоне?

— Я видел следы, — покивал я. — По ним ясно было — его взяли. Видел душманов. А потом и вовсе наткнулся на них.

— Может, это дружки американца? Из пещер? — спросил Муха задумчиво.

— Нет. Конвой автоколонны был вооружен очень хорошо. А эти — оборвыши. Видно, что сидят тут, в горах, без снабжения.

— Сидят, но видишь, не уходят, — засопел Муха.

— Значит, у них тут какое-то дело, — кивнул я.

Я поднял в памяти воспоминания о том, как духи попытались устроить на меня и Махваш засаду. Когда они схватили девочку, то не причинили ей вреда. Хотя могли бы расправиться тут же.

Сначала я думал, что они хотят использовать Махваш как приманку. Но теперь мне кажется, что гораздо проще было бы просто прикончить ее, чтобы лишний раз не возиться. А ведь и правда, убей они девчонку немедленно, то могли бы занять более выгодные позиции во время засады. Скажем, просто залечь ниже по склону и подстрелить меня с расстояния. Но они этого не сделали. Не сделали из-за того, что были заняты девочкой, а скорее ее сохранностью. И тогда им пришлось рисковать.

— Я знаю, о чем ты думаешь, Саша, — мрачно посмотрев на меня, потянул Муха. — Знаю… Прекрасно знаю. Даже и не смей, даже и не помышляй об этом.

— Я еще пока ни о чем не помышляю.

— Крутишь… Ой, крутишь, — недоверчиво покачал головой старлей. — Слушай вот что: я против. Приказ начмана ясен и точен — ждать и не предпринимать никаких решительных действий. И я…

— Спроси у него, кто такой этот Мирзак, — перебил я Муху. — Пусть расскажет, если хочет, чтобы мы упомянули начальству о том, что он поделился информацией.

Когда Муха передал Сахибзаду мои слова, душман думал долго. Долго решался.

Он сидел на камне, обнимая собственные плечи и понимал, что находится в слабой позиции. Что у него нет достаточных аргументов, чтобы выторговать все, что он хотел. Все же, понимал и я — Сахибзада был когда-то торговцем и, несомненно, умел торговаться. А как известно, чтобы выторговать хоть что-нибудь, вначале нужно задрать планку до неба.

— Я не знаю его полного имени, — наконец сказал Сахибзад. — Хотя мы знакомы достаточно давно. Несколько лет. Когда-то Мирзак работал у Абдул-Халима. Когда я сам поступил на службу к Халиму, Мирзак уже занимал пост начальника охраны. Он и его люди сторожили склад с оружием, который Абдул-Халим организовал в одном кишлаке недалеко от границы. Подробности я не знаю, однако спустя какое-то время Мирзак попал в немилость к Халиму. Как потом судачили командиры, все потому, что Мирзак попытался продать на сторону несколько ящиков патронов и гранат. Но он не успел. Кто-то из его людей доложил Абдул-Халиму, и тогда Мирзак был изгнан.

Сахибзада замолчал, взгляд его нерешительно скакнул от Мухи ко мне, а потом к земле. Когда Муха закончил перевод его слов, я подогнал душмана. Сказал, чтобы он продолжал.

— Как я уже сказал, — продолжил Сахибзада, — пять дней тому назад я встретил Мирзака в горах. Я не знаю, зачем он пришел сюда. Не знаю, какая у него здесь цель. Но я видел при нем эту девочку. Он всюду таскал ее с собой и не отпускал ни на минуту. Девчонка постоянно была под присмотром. Сначала я подумал…

Сахибзад повременил говорить, несмело глянул на меня, словно бы опасаясь того, как я могу отреагировать на его последующие слова. И все же под моим суровым, свинцовым взглядом он решился продолжить.

— Сначала я подумал, что это рабыня. Ведь я знаю, как одиноко бывает мужчине в горах. Но мне хватило ума не задать этот вопрос Мирзаку… А вот у одного из моих людей — нет.

Муха хмурился, переводя эти слова душмана. Когда закончил, сплюнул. Чертыхнулся себе под нос.

— К несчастью, один из моих людей, Абдул, никогда не отличался особым умом, — выдохнул Сахибзада. В этот раз он заговорил сам, мы его не подгоняли. — Абдул спросил у Мирзака, не продается ли эта девочка. И это привело главаря бандитов в ярость. Мирзак обругал Абдулу. Сказал, что он оскорбил его дочь. Сказал, что теперь он за это заплатит.

Сахибзада вздохнул.

— Началась перестрелка, — догадался я, когда Муха перевел Сахибзадовы слова.

— Да. Я старался сгладить ссору, — покивал Сахибзад, — но не вышло. Мы еле ушли. У них был… численный перевес. Бодаться я не собирался. Хотел лишь скорее доложить командиру, что в ущелье появилась чужая банда. Видит Аллах, наши воины хорошо потрепали Мирзака и его отряд после того случая. Но вести о том, что они ушли и все еще крутятся в горах, я получал до самого моего попадания в плен.