Метро 2033: Холодное пламя жизни (сборник) - Страница 3

Если же на «Зиг Хайль» ты ответил тем же, то – ты пропал. Виталик берет тебя «покачаться на турнике». И все, можешь читать отходную, поганый нацист.

Кузьмич опешил.

– Почему сразу нацист-то? – обиделся он.

– А кто еще на «зигу» автоматически ответит «зигой»? – резонно заметил Убер.

– Ээ… хмм. Верно.

– В общем, зиганешь разок – и все. Кранты. Будешь висеть на турнике, пока не сдохнешь… Мы пару раз находили высохшие трупы на турниках. Умерли, а за перекладину продолжали держаться. Настоящие арийцы, ага!

– Тьфу на тебя, – сказал Кузьмич в сердцах. Отвернулся от скинхеда и начал есть.

После завтрака отец повел ее знакомиться с диггерами. Многих он знал, многие знали его. Убер оказался командиром «красных скинов» и старым знакомым отца.

– Это кто? – спросил Убер, глядя на Наташку. Голубые глаза его улыбались. – Что за пацан?

– Сам ты пацан, – огрызнулась девочка. Ей самой не нравилась короткая стрижка, но что поделаешь. Скинхед засмеялся, поднял ладони.

– Ну-ну, не обижайся. Ты все равно красотка.

– Наталья. Дочь моя, – представил отец. – Единственная. Вот, смену себе готовлю. Сегодня первая «заброска». Обучу ее, потом дело передам свое. Караваны водить будет.

– А жена твоя где, Игорь? А сын?

Отец молчал. Убер понял и кивнул.

– Прости, брат. Светлая память.

– Да, – сказал отец. – Да.

Наташка увидела, как плечи его едва заметно дрогнули. После смерти мамы и брата отец стал тревожным. Что-то в нем изменилось. А раньше он был безоглядно смелый и даже наглый – вот как этот Убер.

– Ух! – скинхед помедлил. – Так ты не пацан, а пацанка? Уважаю. Не забудьте отлить на «герму». На удачу.

– Это уж как положено, – сказал отец. Скинхед улыбнулся.

– Слушай, друг Наташка, – сказал он. – А ты слышала историю про неразменный патрон?

– Убер! Ты чего там опять сочиняешь? – отец забеспокоился. «Тревожный», опять подумала Наташка и устыдилась. – Ей отдыхать надо, а не байки твои слушать.

– Я хочу послушать, – сказала Наташка твердо. – Это ведь выдумка?

– Истинная правда, – поклялся Убер. – Все мои истории – истинная правда. Так хотите послушать? Садитесь и слушайте. Итак, неразменный патрон…

Наташка с отцом сели. От разогретых карбидных ламп шло приятное тепло. Скинхед устроился поудобнее и заговорил:

– Это такой патрон «пятерка». Калибра 5.45 для калаша. Гильза зеленоватая, словно окислилась давным-давно. На пуле небольшая царапинка и остатки зеленой краски – словно трассирующий. В общем, если вам такой попадется – осторожней.

Неразменный патрон потому и называется неразменным, что – зарядишь его, выстрелишь, а через некоторое время он у тебя снова окажется в кармане.

– Ну, так отлично же! – сказал отец. – Я бы хотел…

– Вы не поняли, – сказал Убер. – Расплатиться им нельзя. То есть, можно – но один раз. Больше он к тебе не вернется. А вот если выстрелить – во врага, то он снова тут как тут… То есть, если убил кого-то… или тяжело ранил.

– Идеально для убийцы, – раздался голос. «Опять этот Кузьмич», – подумала Наташка. Вот ему неймется.

– Да нет. Понимаете, дело должно быть – правое. Иначе он перейдет к другому. И возможно, попадет в тебя, – Убер помолчал. – В общем, сложное дело, эти волшебные предметы. Столько условностей, блин.

– Убер! Ты опять заливаешь? – спросил Кузьмич.

Скинхед развел руками.

– Я рассказал, вы услышали. А верить мне или нет – это уже ваше дело.

Смена караула. Диггеры снова бросили жребий, кто идет часовым, охранять лагерь. Выпало Святославу, помощнику отца.

Наташка решилась и подошла к Уберу.

Скинхед поднял голову. Наташка удивилась, до чего он длинный, – вот так, когда лежит на земле, вытянувшись. Огромный просто.

– А! Чего тебе? – спросил Убер. Он широко зевнул.

– Меня зовут Наташа, – зачем-то сказала она. «Дура, дура».

– Я знаю, – мягко сказал Убер. Улыбнулся ей. – Привет, Наташа.

– А это правда…

– Что именно?

– Вот эти все истории, что ты рассказывал… Это правда?

Убер поднялся на ноги, посмотрел на нее сверху вниз. Улыбнулся.

– Седой говорит, что так все и было, – сказала Наташка. Немного приврала, но суть ответа была именно такой: Убер никогда не врет.

– Седой говорит? Знаешь, что я тебе скажу, дорогая моя Наталья Игоревна?

– Что?

– Никогда не верь скинхедам.

– А тебе?

Наташка думала, что сейчас Убер скажет «а мне можно», но он снова усмехнулся.

– А мне – тем более.

Наташка повернулась, немного обиженная, и вдруг оступилась. Она начала падать – «дура, дура», но тут ее подхватили. Она даже испугаться не успела.

Убер поставил ее на ноги. Наташка поразилась скорости его движений. Кажется, он только что был в паре метров, а тут уже ловит ее в падении.

– Цела? – сказал скинхед. – Все, иди. Спать пора.

Она ворочалась, ворочалась, но так и не смогла уснуть. Стоило прикрыть глаза, как она видела чудовищ, что окружают ее на поверхности. Некоторые были до неба, а другие маленькие, смешные и жуткие. Наташка открыла глаза, села.

Она сунула руку в карман куртки. Что-то холодное, металлическое было там. Она сжала пальцы и…

Наверное, она изменилась в лице. Отец подступил к ней, наклонился.

– Дочка, что? Что, дочка? – в его голосе звучала тревога.

Вместо ответа она вытянула руку из кармана. На ладони лежал патрон – 5.45. Зеленоватая гильза. Знакомая свежая царапина на пуле. Неразменный патрон. Отец вдруг изменился в лице, заморгал.

– Вот так да, – сказал отец. Выпрямился. – Откуда это у тебя?

– Не знаю, – сказала Наташка честно.

– Нашла?

Наташка покачала головой. Нет.

– Спрячь, – велел отец. – И никому не показывай. Или… – он помедлил. – Или выкинь.

Наташка помедлила. Посмотрела на патрон. Неужели он действительно волшебный?

Она размахнулась, чтобы швырнуть патрон в глубину тоннеля, в темноту… Помедлила и опустила руку. Положила патрон в карман.

Может, он действительно волшебный?

Она помедлила, повернулась и пошла обратно к огню. Часовой, молодой диггер, смотрел ей вслед.

После сна – обед. Убер опять оседлал любимого конька.

– Ладно, хотите еще одну историю – напоследок? Вот уж точно истинная правда. Это не со мной произошло, если что. Мне один друг рассказал, но верить ему можно. Про Кровавый Винзавод все слышали?

– Убер, ты достал, – сказал Кузьмич. – Мы и так идем наверх, что тебе неймется-то? А?! Дай спокойно поесть!

– А я хочу послушать, – сказала Наташка. Все обернулись, до того странно прозвучал этот высокий срывающийся голос на фоне грубых мужских.

– Вот! – обрадовался Убер. – Слово женщины – закон в мужском обществе. Слушайте. Это сказка, рассказанная холодной и одинокой ночью в октябре, – начал Убер.

– Ты же говорил, правда?! – возмутился Кузьмич. – А почему тогда сказка…

– Слушай, не мешай рассказывать, зануда! Каждая история требует своей формы. Это сказка, рассказанная холодной и одинокой ночью…

– Один мой друг, назовем его, скажем, Костя. Костя был старым опытным диггером, провел не один караван, это точно. Много караванов. И вот однажды дали ему задание… Один метрошный богатей захотел выпить старого вина – по-настоящему старого. Вроде все просто, сейчас любое вино может считаться старым, но… Если вы не знали – отличие хорошего вина от плохого: хорошее за двадцать лет станет еще лучше, а плохое превратится в уксус. Богатей пообещал огромные деньги за одну-единственную бутылку.

И решил Костя рискнуть. Отправиться в то место, где действительно можно выбрать вино. Винзавод…

– Винзавод? Так он же далеко от города? – сказал Кузьмич. – Какой дурак туда попрется?

– Вот ты торопыга, Кузьмич. Безумству храбрых, и так далее… Не хочешь – не слушай, а врать не мешай. Отправился Костя на тот Винзавод. Взял с собой еще одного диггера в напарники, старого и проверенного.