Метеорит не оставляет пепла - Страница 11

Взрыв произошел в десятке километров, значит, звуковая волна дойдет секунд через тридцать, ударная почти через минуту. Успеваем, но будет ли этот взрыв единственным?

Бросился в кухоньку. Надежда с тарелкой в руках и Женька с полотенцем радостно обернулись. Надежда собралась сказать что-то смешное, уже и улыбнулась ехидненько, но я разом отмел шутливое настроение:

– Девчонки, улыбаться вслух над начальством не принято. Налет! Давайте за мной, – для верности схватил за руки, потащил к дверям, отмечая мимоходом, как радостно вспорхнуло на молочных бедрах серенькое с блестками платье.

Мы нырнули в бункер, Сашка, ожидавший нас на входе, уже закрывал толстую бронированную дверь, я остановился помочь и на меня налетела бежавшая следом Надежда. Пришлось обхватить ее руками за талию, чтобы не свалиться. Сашка насмешливо зыркнул глазами на наши объятия и повернул штурвал запорного устройства. Свистящий настильный звук, многократно приглушенный бетоном, волной прошел над нами. Погас свет, но еще раньше я заметил прожигающий взгляд Вики. Теперь у моей бывшей два врага.

Принцип работы частотно-шаговой бомбы в создании волны определенной частоты, как правило, частоты колебаний железо-бетонных конструкций. Волна извне накладывается на волну собственных колебаний сооружения, возникает мощный резонанс, и на месте падения бомбы остаются только обломки разрушенных зданий. Оружие считается «гуманным», так как людей эта штука специально не убивает, только заваливает обломками, ослепляет светом да оглушает звуком. Очень современный гуманизм: после одного взрыва тысячи искалеченных, полуслепых, полу оглохших бомжей.

– Все от стен. Стоять на одно ноге! – крикнул в темноту, хотя уверен, – космолетчики – народ обученный, – все именно так и стоят.

Сверху послышался грохот рушащихся конструкций. По-счастью, подземные сооружения, чаще всего, почти не страдают, видимо грунт глушит колебания, но тряхнуло впечатляюще. Взрыв нужно пережидать, стоя на одной ноге, чтобы не попасть в «шаг волны». Сердце, конечно, не камень, но и судьбу лучше не испытывать.

– Отбой! Леха, будь добр, включи аварийное питание.

– Уже включаю, – Леха щелкал тумблерами в углу убежища.

Мигнули, погасли и загорелись «дневные» лампы, осветив сводчатые потолки, панели управления по стенам и нас, стоящих разрозненной толпой в центре большого зала.

– Света, можно расслабиться и успокоить Серегу. Верни парню осмысленную улыбку.

Шутка «прошла», народ заулыбался на краснеющие щеки влюбленных. Будто специально в пару искренних и застенчивых подбирали.

– Леха, узнай обстановку, свяжись с живыми, с начальством, – я кивнул на панели. – Есть предложение, побольше улыбаться перед лицом опасности и поддерживать друг друга. Катрин, помоги коллеге.

Девушка быстро подошла к Лехе. В четыре руки застучали по голографическим клавиатурам. Серега, открыв оружейную пирамиду, раздавал экипажам лазерные автоматы – бластеры – самое скверное из человеческих изобретений: после трех выстрелов, десять минут на подзарядку, после тридцати – можно выбрасывать.

У меня трофейный АК-47, с Планеты Негодяев, когда кончаются патроны, можно использовать как дубину – оружие на все времена. Подумав, забираю из пирамиды лазерный револьвер, – в ближнем бою эффективное оружие.

– Мне нужно наверх, – Вика перещелкнула предохранитель бластера, проверяя заряд, и, взяв оружие наизготовку, направилась к двери.

Серега побледнел и рванулся останавливать. Ну что за парень? Выражает чувства всем своим существом, да еще лицо, как доска объявлений: все переживания на нем крупными буквами.

– Серега, приглуши свои порывы. Вика, тебе наверх по делу или это очередной фортель по демонстрации своей значимости?

– Я не обязана перед тобой отчитываться! – оскалив до некрасивости свое милое лицо, с упорством, достойным лучшего применения, она пыталась повернуть штурвал запорного устройства. – Девчонки, помогите мне, а эти трусы пусть дожидаются, пока их освободят, чтобы продолжить унылое существование вдали от опасности.

– Не примут тебя, Вика, – я подержал паузу, – в общество бескорыстных улыбок.

– Из бескорыстия вырастают лохи и быдло, – Вика будто нечаянно направила на нас бластер. – Девчонки, помогайте.

Света и Женька быстро подбежали, неловко перехватывая и мешая друг другу, попробовали крутить. Надежда осталась на месте, глядя на меня своими неповторимыми задумчивыми глазами. Сделала два шага вперед, будто протанцевала, и оказалась рядом:

– С тобой спокойно.

Иногда нужно просто быть рядом, и человечек обретет уверенность и сделает нужный шаг. Такое выражение «чувствовать плечо друга». Тяжело приспосабливаться к женщинам: взгляд невольно задерживается то на форме полуоткрытой груди, то на высококачественных, чего греха таить, супер сексапильных ногах. Это потом они примелькаются, а пока мужское начало явно превалирует у меня над деловыми мыслями.

– А вот с тобой не очень, – шутка получилась пошловатой, но искренность ответа заставила Надю улыбнуться. Легким движением она тронула мой локоть и слегка прижалась плечом.

– Леха, что там? – попытался я за строгостью спрятать смущение.

– Пока глухо. Попрятались в укрытия и ждут следующего взрыва.

– Следующего? – переспросила Надежда. – А сколько всего?

– Обычно – два, – не отрываясь от клавиатуры, ответил Леха. – Серега, за временем следишь?

– Полторы-две минуты у нас есть.

– Слыхал, типа, такие бомбы самые современные, – подал голос Сашка механик. – Техническое достижение.

– Которое испытывают на нас, – я усмехнулся. – Увы, Сашок, – это, всего лишь, отсутствие нравственного начала у наших правителей.

– Бросай пустое занятие, Катрин, – Леха отвернулся от панели и потянулся с хрустом мышц. – Черт меня дернул пойти в космонавты.

– Не переходи на личности. Я только предложил, а выбирал, согласиться или нет – ты. Привыкай не жалеть о сделанном выборе, чтобы не известись в печали. Рассредоточиться! Отойти от стен и дверей! – В упор глянул Вике в глаза, пытаясь разбудить здравый смысл.

Похоже, все ее достоинства на фундаменте упрямства. Надо иногда попадать в экстремальные ситуации, чтобы до конца понять человека. Все, девушка, ты мне не интересна.

Вика захлопала ресницами. Я достал сигарету, прикурил. Подошел Сашка, жестом попросил зажигалку. Выпустив густую струю дыма, насмешливо глянул на девчат и вразвалочку – он всерьез считал, что бывалые космонавты должны ходить «вразвалочку» – отправился на середину подвала. Недоуменно оглядываясь на Вику, туда же потянулись девчата.

– Ты долго собираешься командовать? – снова бросилась в наступление Вика. – Мой экипаж подчиняется только…

– Заткнись! – я прыгнул вперед, отшвырнул ее от двери, и тут же, ощутимо тяжело придавливая крышу бункера перекатывающимся гулом, над убежищем прошла звуковая волна. Вика обиженно прессовала красивой попой пол и упрямо не желала подниматься. Я подхватил ее на руки, плотно прижал к себе и остался стоять на одной ноге.

Как и следовало ожидать, второй взрыв пришел с другой стороны бункера. Тряхнул стены, сжал в крепеньком кулачке и, подержав минутку, отпустил сердца. Входная дверь, как в замедленной съемке, плавно ввалилась внутрь, следом мелким песком осыпались бетонные столбы дверного проема.

Отпустив Вику, я передернул затвор автомата и бросился в открывшийся проход, рядом карабкались по обломкам Сашка и Серега, залегли в камнях слева и справа от меня. Азбука боя: кто после взрыва первым выскочит из укрытия на позицию, тот и будет хозяином положения. Однажды этот прием помог нам не стать погибшими героями космоса и продолжить «унылое существование».

Но, кажется, сегодня никто не собирался работать на добивание. Небо посветлело, потянуло прохладным ветерком – утро. Перед нами расстилалась усыпанная ломаным бетоном и разбитым кирпичом равнина. Моему экипажу случалось бывать под такой бомбежкой и на этот раз все сработали не «отлично», даже с Викиными «фортелями» разобрались достойно.