Метель в моем сердце - Страница 22
– Тревожная? Ты встревожена? Ты не считаешь, что со мной ты в безопасности?
– В безопасности? Да, конечно. Кто сказал хоть слово о безопасности? Просто дело в том…
– В чем?
Вопрос повис в воздухе.
– Нам нельзя углубляться в личные отношения. Я считаю, что этого следует всячески избегать, пока мы здесь. Давай оставим все личное в покое и сосредоточимся на практических делах.
Тирни, казалось, готов был спорить, но она добавила «пожалуйста», и это смягчило резкость ее тона.
– Ладно, давай вернемся к практическим делам, – неохотно согласился Тирни. – Могу предложить одно сугубо практическое дело.
– Какое, например?
– Обыск.
Тирни предложил обыскать комнаты в надежде обнаружить что-нибудь, забытое раньше, когда она вывозила вещи из коттеджа. Сам он решил начать с кухни и, отвернувшись от нее, заковылял туда.
– Тирни?
Он вернулся.
– Ты с ними потом встречался? – спросила Лилли, не давая себе времени передумать или потерять решимость.
– С кем? – удивленно спросил он.
– С девушками из колледжа. Ну, с теми, из джипа. Ты еще сказал, что от таких только и жди беды. Когда я отклонила твое предложение встретиться и выпить вместе, ты поехал за ними?
Он смерил ее долгим взглядом, повернулся и направился в кухню.
– Проверь, может, что-нибудь полезное найдешь в спальне или в ванной.
В спальне обнаружились только три заколки-невидимки, застрявшие в щели одного из ящиков комода. Она принесла их Тирни.
– Вот и все. Были еще два дохлых таракана под кроватью. Я не стала их трогать.
– Они могут нам понадобиться. Как-никак протеины. – Тирни почти не шутил. Сам он обнаружил две свечки. Искривленные, они тем не менее могли оказаться незаменимыми, если вдруг отключат электричество. – Они были в ящике буфета. Закатились к задней стенке.
Он тяжело привалился к буфетной стойке. Его глаза были закрыты.
– Тебе бы лучше прилечь, – сказала Лилли.
– Нет, я в порядке, – пробормотал Тирни, открывая глаза.
– По-моему, ты сейчас перевернешься килем вверх.
– Просто еще один приступ головокружения. – Оттолкнувшись от стойки, он подошел к окну и отодвинул занавеску. – Я тут подумал…
Лилли ждала, пока он выскажет свою мысль. У нее было скверное предчувствие.
– Если вслед за этим дождем пойдет настоящий снег, – а на такой высоте этого следует ожидать, – наша ситуация станет почти безнадежной. Меня беспокоит пропан. Если он весь выгорит, нам понадобится топливо. – Тирни повернулся к ней лицом. – Сейчас еще ничего, потом будет хуже. Я пойду в сарай и принесу дров. Сколько смогу.
Лилли взглянула на окно, потом перевела взгляд на Тирни.
– Ты не можешь туда идти! Ты едва на ногах держишься! У тебя сотрясение мозга, в конце концов!
– Вряд ли это будет иметь значение, если мы тут замерзнем насмерть.
– Забудь об этом. Ты не можешь идти. Я тебя не пущу.
Он улыбнулся ее горячности.
– Я не спрашиваю у тебя разрешения, Лилли.
– Я сама пойду.
Но ей стало страшно при одной только мысли о том, что придется покинуть безопасный и сравнительно теплый коттедж.
Тирни смерил ее критическим взглядом.
– У тебя сил не хватит принести, сколько нам нужно. У меня тоже сил немного, но уж побольше, чем у тебя. Да и сапоги у тебя мокрые, можешь пальцы отморозить. Придется мне идти как ни крути.
Они проспорили еще минут пять, и все это время, несмотря на все ее доводы, он готовился к выходу.
– В сарае есть еще что-нибудь полезное? Санки, например? Что-нибудь, на чем можно подтащить дрова?
Лилли перебрала в уме содержимое сарая и покачала головой.
– К сожалению, мы с Датчем давно уже забрали все, кроме нескольких самых простых инструментов. Как войдешь, справа от себя увидишь большой деревянный сундук. Мы его использовали для хранения инструментов. Может, найдешь что-нибудь полезное. Там есть топор, это я точно знаю. Настоящий колун, не то что топорик на крыльце. Ты же говорил, что дрова надо расколоть. Захвати топор, если сможешь.
– Значит, я спускаюсь с крыльца и поворачиваю вон туда, верно? – Тирни показал рукой общее направление.
– Верно.
– Есть что-нибудь по дороге, чего мне следует опасаться? Ну, например, пень, яма, валун?
Лилли задумалась.
– Нет, по-моему, ничего такого нет. Дорога ровная. Но как только ты пересечешь прогалину и углубишься в лес…
– Знаю, – ответил он мрачно. – Будет гораздо тяжелее.
– Как ты там что-нибудь разглядишь?
Тирни извлек из кармана куртки миниатюрный фонарик. Лилли сочла его ненадежным.
– А вдруг батарейка сядет? Ты можешь заблудиться.
– У меня есть шестое чувство, я умею ориентироваться. Если я сумею туда добраться, значит, сумею и вернуться. Но если свет в доме погаснет, пока меня нет… Я жду этого с минуты на минуту. Обледенение проводов – штука скверная, – пояснил Тирни. Лилли согласно кивнула. – Ну, словом, если свет в доме погаснет, зажги одну из свечей и поставь ее на подоконник.
– У меня нет спичек.
Он вытащил коробок из другого кармана и протянул ей.
– Держи спички и свечи под рукой, чтоб не шарить в темноте, когда они тебе понадобятся.
Ее вдруг с новой силой поразило все безумие затеи с дровами.
– Тирни, прошу тебя, не ходи. Мы можем сломать мебель и пустить ее на растопку. Полки, кофейный столик, дверцы шкафов. Нас спасут раньше, чем топливо кончится. Пропана может оказаться больше, чем мы думаем.
– Я не хочу полагаться на случай. И нет смысла крушить мебель без крайней необходимости. Со мной все будет в порядке. Я бывал и не в таких переделках.
– Под ледяным дождем?
Вместо ответа он взял свою вязаную шапочку. И тут же гримаса исказила его красивое лицо.
– Она вся задубела от крови. Можно мне одолжить твой плед?
Лилли помогла ему соорудить из пледа накидку с капюшоном, но, когда он двинулся к двери, все-таки пустила в ход последний аргумент:
– Человеку с сотрясением мозга нагрузки противопоказаны. Ты можешь потерять сознание, твое шестое чувство может отказать, ты можешь заблудиться и сорваться с утеса или замерзнуть насмерть.
– Мы, идущие на смерть… – продекламировал он замогильным голосом и отсалютовал ей.
– Не шути так!
– Да я и не думал шутить. – Тирни обмотал нижнюю половину лица шарфом и взялся за дверную ручку, но помедлил, повернулся к Лилли и стянул шарф со рта. – Если я не сумею вернуться, знаешь, о чем я больше всего буду жалеть? Что так и не поцеловал тебя.
В его глазах словно запрыгали озорные искорки. Его дерзкий взгляд приковал ее к месту. А Тирни как ни в чем не бывало снова натянул шарф на подбородок. Когда он открыл дверь, порыв ледяного воздуха ударил ее по лицу, как пощечина. Тирни переступил через порог наружу и плотно закрыл за собой дверь.
Бросившись к окну, Лилли отдернула занавеску, чтобы свет из окна освещал ему дорогу. Он обернулся и показал ей большой палец в знак благодарности. Лилли перешла к другому окну, отдернула занавеску и там, а потом стала следить за Тирни сквозь обледенелое стекло. Он осторожно ставил одну ногу впереди другой и при каждом шаге проверял, имеется ли под ногой твердая опора, прежде чем перенести на нее вес.
Освещенные окна бросали квадраты света на пространство перед домом, но вскоре Тирни пересек это пространство и вошел в полосу тени. Лилли нетерпеливо стерла туманный осадок, образовавшийся на стекле от ее дыхания, и разглядела слабый лучик фонарика, беспорядочно пляшущий в струях ледяного дождя.
А вскоре и он пропал из вида.
Они нашли Кэла Хокинса там, где и предполагал Уэс.
Это было в лесу, где грунтовая дорога упиралась в отвесную стену двухсотфутовой высоты. Вот под этой стеной и ютилось одноэтажное строение без окон, похожее на коробку из-под печенья.
В середине плоского фасада имелась исцарапанная железная дверь. Освещение давала голая электрическая лампочка, ввернутая в патрон над дверью. Перед сооружением стояли три пикапа. Судя по толщине наледи на ветровых стеклах, они стояли здесь довольно давно.