Месторождение №3. Спящий дракон - Страница 2

Беримир, впрочем, вполне мог поддаться приступу своего извечного человеколюбия и взять найденыша отлеживаться к себе домой. Но у него комната в общежитии при госпитале, и он там и так живет не один…

Я с сомнением оглянулась на заднее сиденье.

Найденыш был бледен, как смерть, и вдобавок мокр: иней и налипший снег стаяли, и графитово-серая парка казалась черной от сырости, а ресницы слиплись и топорщились темными иголками. Я осторожно стянула с его лица намотанный до самого носа шарф и с сомнением хмыкнула, наткнувшись взглядом на длинный шрам, единым росчерком пересекающий губы и взлетающий, постепенно истончаясь, к левому глазу. Рубец обрывался аккурат по линии шарфа, будто незнакомец кутался не столько от холода, сколько из-за необходимости скрывать увечье.

– Где же это тебя так… – пробормотала я и поспешно отдернула руку, невольно потянувшуюся к основанию шрама.

Кажется, до увечья он мог похвастаться идеально очерченными губами, которым позавидовала бы и Первая Дама. Но это определенно не то, что должно было прийти мне в голову посреди пустой улицы морозной ночью!

Я решительно отвернулась и вцепилась в руль, кляня себя последними словами.

Жила я в условно привилегированном районе. Заселение сюда стоило намного дороже, нежели в типовые дома в центре: индивидуальный климатический купол, законопослушно приподнятый на метр над землей, увеличивал стоимость стройки вдвое, но внутри стоял все тот же легкий каркасник с двумя жилыми комнатами и одинокой печкой-буржуйкой.

Будь я более морозостойкой, хватило бы и ее одной. Но благодаря климатическому куполу, обеспечивающему меня еще и доброй соткой свободного пространства вокруг домика, мне было куда деть найденыша, не таща его к себе в спальню, даже не познакомившись. А что за эту роскошь мне предстоит работать еще десять лет на проектное бюро и мотаться с месторождения на месторождение… ну, можно подумать, я умела что-то еще.

Что ж, сегодня сибаритство и законопослушность встали на пути человеколюбия непреодолимым препятствием высотой в семь ступеней, на которые нужно было затащить не самого мелкого на моей памяти мужчину.

Сначала я поднялась сама, открыла дверцу купола и с надеждой обернулась, но купол ниже не стал. Зато навстречу припозднившейся хозяйке выскочила Тайка, но за пару шагов до выхода шлепнулась на задницу и истерично замела хвостом, поскуливая от восторга. Приближаться даже не пыталась: еще помнила, как холодно бывает за куполом.

Я с сомнением осмотрела собаку. Теоретически Тайка считалась ездовой; на деле последние полгода она таскала исключительно пустую миску – причем с чрезвычайно назидательным видом (и при полном попустительстве безответственной хозяйки). Но сама я найденыша точно не подниму, а купол, в отличие от автосаней, автоматическим пандусом не оборудован.

…как выяснилось, на случай внезапного приступа благотворительности все-таки следовало заказать пакет «молодой мамы» вдобавок к прочей комплектации купола. Или, по крайней мере, завести трех-четырех ездовых псов, потому что вдвоем с Тайкой мы смогли только аккуратно прислонить найденыша к крутой лестнице, уперев лыжами в снег.

На мое счастье, сдавленная ругань и восторженный лай заинтересовали мою ближайшую соседку, и пять минут спустя, выяснив, что происходит, она… нещадно поржала надо мной.

– Ну, инженер! – восторженно воскликнула Велислава и, махнув рукой, скрылась в своем куполе.

– Так проектировщик же, – сказала я в свое оправдание, когда соседка вернулась с велосипедом, автосанным тросом и двумя упорами. – Конструктор из нас двоих все-таки ты.

– Тогда ты будешь рабочей силой, – постановила Велислава, все еще посмеиваясь, и вручила мне упоры, а сама отправилась обвязывать найденыша тросом – прямо поверх самодельных волокуш и уже обмотанного вокруг него собачьего поводка. – А ты, Тайка, – почетным помощником инженера!

Собака от таких карьерных перспектив пришла в восторг и, забывшись, выскочила наружу, чтобы лично облобызать благодетельницу. Впрочем, наступив в похрустывающий от мороза снег, Тайка поняла, что не настолько благодарна, и с жалобным визгом взлетела обратно в купол, стараясь поджать все четыре лапы одновременно. От ее энтузиазма найденыш поднялся на целую ступеньку, но тут же съехал обратно.

– Может, попробовать удержать ее снаружи в течение восьми минут, и не париться? – задумчиво предложила Велислава, едва не получившая лыжей по валенку, но все-таки затащила внутрь велосипед – и через три минуты найденыш возлежал у края купола. За время транспортировки он успел заново заиндеветь и теперь мог снова похвастаться слипшимися от воды ресницами и мокрым мехом на капюшоне парки. Велислава машинально стряхнула капельки на пластиковый пол купола и велела: – Звони Беримиру.

– Подождешь его вместе со мной? – малодушно попросила я, доставая переговорник. – Как-то мне не по себе немного.

Соседка с сомнением оглянулась на свой купол, и я поспешила намекнуть на пряник:

– Мне родители сухофрукты прислали. Попьем чаю на террасе?

– Уболтала, чертяка языкастая, – хмыкнула Велислава и принялась расстегивать парку.

Тайка едва не взвыла от восторга: эта хитрая морда точно знала, кому достанется все внимание гостьи, пока хозяйка будет суетиться на кухне. Соседка хмыкнула, огляделась – и вскоре собака носилась по всему куполу, неизменно притаскивая Велиславе мячи (не всегда те, которые она бросала). А я набрала знакомый номер и ушла в дом, прижимая трубку плечом.

– Как раз вовремя, – бодро откликнулся Беримир на пятом гудке. – Куда ехать?

Я нервно сглотнула.

– Ко мне.

Будь это кто-то другой, я бы услышала целую отповедь. Среди ночи тащить незнакомого раненого парня к себе домой – вполне объяснимый поступок для мужчины, но никак не для одинокой девушки; я не знала, что найденыш примется делать, очнувшись, не знала, что он делал в районе будущей прокладки магопровода, за что получил по голове (и не захочется ли мне добавить)… да вообще ничего не знала!

Но по другую сторону линии был Беримир, и он просто молчал. Долго. Укоризненно. И я все поняла и так.

– Я не одна, не беспокойся, – сказала я ему. – Со мной Велислава и Тайка.

– Хорошо, – вздохнул он. – Расстегни ему парку, что ли. Только не пытайся снять, надорвешься еще… Я скоро буду.

Я покорно выполнила указания и вернулась на кухню. Привычные действия успокаивали и помогали привести мысли в порядок – правда, мысли эти неизменно возвращались к злополучному столбу, лишнему компенсатору и не одобряемому приличным обществом словарному запасу, который мне нестерпимо хотелось обрушить на топографа и невовремя подвернувшегося найденыша. Поэтому на стол на террасе я накрывала на автопилоте, не подключая голову, и здорово загрузилась, когда Велислава удивленно спросила:

– А что, Беримир чай не будет? – и заалела, как маков цвет.

Я спохватилась, что поставила всего две чашки и, кажется, тоже покраснела.

– Будет, наверное, – неуверенно предположила я: спросить его я не догадалась. Но будет вежливо сразу поставить третий прибор, чтобы гость не подумал, что на него не рассчитывали.

Когда я вернулась с кухни, Велислава как раз отпирала купол и улыбалась, как кошка мыши. Беримир же, по всей видимости, был не в состоянии оценить уровень опасности: врач больше всего походил на крайне изнуренный кусок инея и выглядел так, будто нуждался в своих же услугах. Я поставила третью чашку на стол и поспешила навстречу.

– Привет, – все-таки улыбнулся врач и выкарабкался из тяжелой парки. – Где можно вымыть руки?

– На террасе есть раковина, – я показала где и смущенно добавила: – И розетка для диагноста тоже там.

Беримир взглянул на найденыша, все еще валяющегося у края купола, приподнятую над полом террасу – и обреченно вздохнул, но все-таки вытащил парня из парки и с моей помощью приволок на подготовленное место. Велислава, позабыв про вожделенные сухофрукты, услужливо сняла с розетки герметичный колпак, собственноручно подключила диагност и быстро спрятала ладони подмышки – греть. Из открытой розетки потянуло нехорошей свежестью, и врач поспешно включил диагност, оттягивая свободную магию в прибор.