Места массового уничтожения евреев Крыма в период нацистской оккупации полуострова, 1941—1944. Справ - Страница 6

Второй метод заключается в суммировании данных, содержащихся в немецких источниках (отчетах айнзатцгруппы «Д», которая, в основном, занималась истреблением евреев в Крыму до августа 1942 г.). Наряду со сведениями по отдельным населенным пунктам, в отчетах также содержатся общие сведения о количестве казненных за ноябрь 1941 — март 1942 г. По «Отчету об оперативной ситуации № 150», полученному Берлином 2 января 1942 г., айнзатцгруппа «Д» за период с 16 ноября по 15 декабря 1941 г. ликвидировала в городах и селах полуострова 17 645 евреев и 2504 крымчака[36]. За вторую половину декабря 1941 г., по «Отчету № 153», было убито 3176 евреев[37]. С 1 по 15 января 1942 г., по «Отчету № 157», в Крыму было убито 685 евреев[38]. С 15 по 31 января, по «Отчету № 165», было убито 3286 евреев[39]. С 1 по 15 февраля, по «Отчету № 170», было убито 920 евреев[40]. С 16 по 28 февраля, по «Отчету № 178», было убито 729 евреев[41]. За первую половину марта, по «Отчету № 184», было убито 678 евреев[42]. За вторую половину марта, по «Отчету № 190», было убито 588 евреев[43]. Таким образом, с середины ноября 1941 г. по конец марта 1942 г. подразделениями айнзатцгруппы «Д» было истреблено в Крыму 30 211 евреев. На этом регулярные отчеты прекращаются, однако известно, что в апреле-мае акции, хотя и не столь масштабные, продолжались. В июне 1942 г., после вторичного захвата Керчи, там было истреблено несколько сот крымчаков. После захвата Севастополя в июле 1942 г. там было истреблено около 1500 мирных жителей-евреев. В это же время, в связи с захватом в плен большого количества защитников Севастополя, из них было отобрано более тысячи красноармейцев-евреев и расстреляно.

Кроме того, как упоминалось, уничтожение евреев проводилось не только командами айнзатцгруппы «Д», но и подразделениями полевой жандармерии и тайной полевой полиции (ГФП), а с августа 1942 г. — силами стационарного аппарата СД в различных городах. Необходимо учитывать и то, что многие акции по уничтожению малочисленных групп и отдельных одиночек были ситуативными и не документировались. Учитывая все названные факторы, можно прийти к выводу, что общее количество истребленных евреев и крымчаков доходит до около 40 000 жертв.

По информации обкома ВКП(б) Крымской области на начало июня 1944 г., когда еще не началась реэвакуация и демобилизация из армии, в Крыму находилось 499 евреев и крымчаков[44]. Реэвакуация и демобилизация повлекли за собой рост численности населения полуострова, в том числе и еврейского. Среди 8701 членов и кандидатов в члены ВКП(б) в Крыму на 1 января 1945 г. было зарегистрировано 1138 евреев[45], что составляло 13 % от общего числа коммунистов в Крыму. По состоянию на 1 октября 1947 г. в научных учреждениях Крымской области (около 30 учреждений) работали около 700 сотрудников, из них около 130 евреев[46], что составляло 18 % от общего количества сотрудников.

В августе 1944 г. в Крым «для ознакомления с положением оставшегося еврейского населения и собирания материалов о фашистских зверствах» был направлен заместитель ответственного секретаря и член президиума Еврейского антифашистского комитета известный писатель Л.М. Квитко[47]. Собранные им и другими общественными деятелями материалы вошли в подготовленную, но так и не опубликованную в СССР «Черную книгу» о расправах нацистов с еврейским населением на оккупированной территории Советского Союза.

Резкое падение численности общины привело к сокращению религиозной деятельности: после войны иудейская религиозная община была зарегистрирована лишь в Симферополе (председатель общины Френклах Г.М., раввин Пинский Ю.Г., дата регистрации — 16 июня 1945 г.). Несмотря на это, наличие «нелегальных», то есть незарегистрированных властями религиозных групп иудейского вероисповедания отмечалось властями на протяжении 1947—48 гг. также в Евпатории, Джанкое и в с. Майском. В 1946 г. верующие евреи Симферополя добились передачи им здания бывшей синагоги по ул. Фонтанной, 17.

Одним из последствий особой по сравнению с другими этническими группами участи евреев в период оккупации стал рост национального самосознания у переживших Холокост. Утрата в период оккупации огромного количества родных и близких побуждала оставшихся в живых к увековечению памяти погибших. В условиях отсутствия поддержки со стороны государства еврейская религиозная община нередко пыталась взять на себя функции по проведению мемориальной деятельности собственными силами, или, по выражению властей, «расширить функции религиозных общин, придать им национальный характер, превратить в центры еврейской национальной жизни». Эти попытки резко пресекались властями, не разрешавшими иудейской общине выполнять какие-либо еще задачи, помимо сугубо религиозных. В одном из отчетов крымского уполномоченного по делам религиозных культов с осуждением приводился факт проведения 13 мая 1945 г. в Симферополе в столовой спецторга НКВД торжественного митинга, посвященного годовщине освобождения Крыма и победе над Германией[48]. Неоказание государством помощи в деле увековечения памяти погибших приводило к неоднозначным попыткам самостоятельно установить место гибели родственников. Так, уполномоченный по делам религиозных культов при СМ СССР по Крымской области в отчете за III квартал 1946 г. писал о факте массового выезда 6 августа 1946 г. евреев на 10-й км шоссе Симферополь-Феодосия (противотанковый ров, где в декабре 1941 г. были расстреляны евреи) с лопатами и проведении там раскопок с целью обнаружения и опознания родственников и знакомых. В то же время община выступила с ходатайством о разрешении установить памятник на месте расстрела за счет средств, собранных среди еврейского населения.

Холокостом был также нанесен удар по еврейским сельскохозяйственным поселениям, существовавшим в сельской местности довоенного Крыма. Уничтожение нацистами всех, кто не успел эвакуироваться, а также набравшая обороты советская послевоенная политика интернационализации еврейских колхозов, осуществлявшаяся на фоне растущей политики государственного антисемитизма, и заселение полуострова русским и украинским населением из других регионов СССР привели к тому, что ни один из довоенных еврейских колхозов после войны не был воссоздан.

АЗОВСКОЕ (до 1944 г. КОЛАЙ), пгт Азовского поссовета Джанкойского р-на АРК.

В 1939 г. в пос. Колай проживали 80 евреев, во всем Колайском районе — 2017 евреев[49]. Накануне оккупации в районе проживали 2908 евреев[50].

Из ведомости, составленной статистическим бюро городской управы Симферополя в феврале 1942 г., следует, что накануне немецкой оккупации из Колайского района эвакуировались 1220 человек, в том числе 1050 евреев[51].

В конце января в село Майфельд (ныне пос. Майское) из Джанкоя прибыла команда СД, которая с помощью местных полицейских согнала всех оставшихся в районе евреев из разных деревень в школу села в под предлогом отправки в г. Херсон. Им было приказано взять с собой продукты питания на три дня, ценности и лучшие носильные вещи. Продержав людей в нетопленом помещении несколько дней и отобрав у них ценности, немцы партиями выводили их к противотанковому рву в винограднике с. Майфельд и расстреливали их. В первую очередь были расстреляны женщины, дети и старики, последними — после того, как они зарыли трупы — были расстреляны мужчины. Расстрелы длились два дня. Те, кто по болезни или другим причинам не смогли явиться к месту сбора в школу, были найдены и расстреляны у себя дома. Общее количество жертв — более 1000 евреев, из них евреев пос. Майфельд — 208 человек, из колхоза Свердлова — 36 евреев, дер. Тотанай — 4, дер. Розенфельд — 4, дер. Карамин — 2, с. Красное Знамя — 5, колхоз «Фрайлебен» — 33, колхоз Спартак — 25, колхоз «Красная Звезда» — 5 евреев, колхоз «Фрилинг» — 90 евреев, с. Найвег — 25 евреев, с. Калтамак — 3 еврея[52]. В дер. Алач в апреле 1942 г. были расстреляны 29 евреев.