Месть убитой мухи - Страница 4

И она сделала глубокий вздох, как перед прыжком в воду, и расправила свои мощные плечи.

Фигура усмехнулась:

– Ага, вот щас прямо посреди улицы я буду с тебя снимать страшное проклятие. Это надо в специальном месте делать, – сообщила она и назидательно добавила: – С бухты-барахты страшные проклятия не снимаются!

– А в каком месте снимаются? – Люське уже не терпелось избавиться от незваного страшного проклятия.

– Допустим, в моем салоне, – фигура указала куда-то вперед. – Я магический салон открыла, он в честь меня и называется – «Мадам Джулия». Вот там мы и будем снимать с тебя страшное проклятие.

Фигура ласково приобняла Люську, развернув ее в сторону салона, тем самым давая понять остальным членам компании, что дальше можно обойтись и без них.

– Ну, ладно, мы пойдем, – поняла намек прозорливая Танька. – Сразу, как только с тебя снимут страшное проклятие, к нам подваливай.

Ирка, Катюха и Танька ушли, оставив озадаченную Люську наедине с фигурой.

– А как вас зовут? – запоздало спросила девчонка.

– Я же сказала, что салон в мою честь назван – мадам Джулия, значит.

– А-а-а, точно, я протупила… А меня… – хотела было представиться Люська, но фигура неожиданно бешено замахала руками, потом прижала ладони к вискам и пристально посмотрела в небо.

– Я знаю твое имя. Ты – Дуся.

– Нет, я не Дуся, я…

– Молчи! – воскликнула мадам Джулия, усердно массируя виски. – Ты – Леся!

– Не-а, я…

– Стоп! Тася! Ты Тася! Конечно же, как я могла ошибиться.

– Не-а, я не Тася…

– А кто? Тося?

– Нет.

– Мася?

– Нет, я Люся. Люська.

– Да, извини, Люся. Точно, Люся! Понимаешь, сегодня просто день неблагоприятный – у меня степень подключения к информационному полю низкая, – пожаловалась мадам Джулия, деловито плутая с Люськой по переулочкам.

Плутали они, плутали, плутали… Болтали они, болтали, болтали… Пугала мадам Джулия Люську, пугала, пугала… И через некоторое время завела ее в свой салон, который был увешан всяческими амулетами, утыкан свечами и задрапирован черными шторами. Везде стояли якобы человеческие черепа, а под ногами туда-сюда шныряла черная кошка и глазела на Люську своими большими желтыми глазищами.

– Ну, вот мы и пришли, – произнесла фигура, цепким взглядом осматривая Люську. – Садись вот сюда.

Обладательница страшного проклятия села на предложенный стул. Мадам Джулия взяла с полки кадило и накрошила в него какого-то черного порошка.

– Ну? – спросила Люська, внимательно прислушиваясь к своим внутренним ощущениям.

– Что – «ну»? – энергично кроша порошок в кадило, спросила мадам Джулия.

– Вы уже сняли страшное проклятие? Я могу идти?

– Нет, я еще даже не начинала.

– Да? А… Послушайте, мадам Джулия, я вот о чем подумала… – протянула Люська.

– О чем же, милочка моя милая, голубушка моя сизокрылая, ты подумала?

После этих слов Люська прониклась симпатией к ведьме и доверительно поделилась мыслями:

– Я вот подумала – а на фиг снимать его, проклятие это?

Фигура опешила:

– Как это? Я не поняла.

– Ну, я жила с этим страшным проклятием и горя не знала, а тут появились вы и, сорри за грубость, мозги мне запудрили. Так сказать, смуту в жизнь мою внесли.

Мадам Джулия вздохнула и присела на стул рядом с девчонкой.

– Понимаешь, котенок, в чем дело… Да, ты о страшном проклятии не знала, и если бы я тебе не сказала о нем, то, повторяю, уже сегодня вечером тебя бы на совок подметали. А я с тебя его сниму – и не будет никакого совка. Так вот подумай – нужен ли совок или можно и без него обойтись?

– Значит, все действительно так серьезно? – поразилась Люська и заерзала на стуле от того, что представила себя на совке.

– Серьезней не бывает, – заверила ее фигура. – Выбирай – или совок, или счастливая жизнь без совков.

– Ой! Мадам Джулия, побыстрее снимите с меня эту пакость! Я не хочу на совок, – взмолилась Люська.

Но теперь фигура не торопилась. Она ласково приобняла клиентку и доверительно проговорила:

– Подожди. Раз уж мы разговорились, я тебе скажу еще кое-что.

– Да? – зажглась любопытством Люська.

– Да. Твое страшное проклятие страшно не только совком, а еще тем, что оно разрушает твою личную жизнь.

У Люськи стало темно в глазах, а в ушах зашумело. Вот она, причина ее одиночества – страшное проклятие! Именно из-за него, из-за этой гадости, все проблемы! Да если бы не оно, Люська бы уже давно выскочила замуж – негоже в пятнадцать лет в девках сидеть! Именно из-за страшного проклятия, даже не наладившись, рушится ее личная жизнь! Это из-за него все, из-за него!

– Но… – только и смогла выговорить потрясенная Люська. Теперь она была уверена на все сто процентов, что парней-козлов ей именно страшное проклятие подсовывает. Больше такие гнусности делать некому. На это лишь страшное проклятие способно.

– Вот тебе и «но», – сочувственно вздохнула мадам Джулия и спохватилась: – Надеюсь, ты не думаешь, что я подслушала твой разговор с подругами и из него все узнала?

– Конечно, нет! – возмутилась Люська. – Как можно! Вот теперь, когда вы мне про личную жизнь сказали, я уверена – вы настоящая ведьма! Да вы… да вы… да я вас буду на руках носить, если вы поможете мне личную жизнь устроить!

– Я, родная моя, не сваха! – строго сказала мадам Джулия. – Я – ведьма! Я сниму с тебя причину одиночества (ну, естественно, вместе с причиной твоей сегодняшней предполагаемой гибели), а дальше все в твоих руках.

– Уж вы снимите, снимите! – взмолилась Люська. – А из рук моих ни один нормальный парень не уйдет! За это можете не переживать.

– Я не за это переживаю, дорогая, а за другое, – вздохнула мадам Джулия. Она была мастерицей вздыхать.

– За что? – напряглась Люська.

– Дело в том, что у меня предоплата. Уж не обессудь. А то, бывает, приходят ко мне клиенты, от порчи или проклятия избавятся и уходят, не заплатив ни копейки. Поэтому тугрики вперед. Но ты не думай, что я такая дурочка-Снегурочка – я на них, на этих хитрецов, в качестве мести свою фирменную порчу насылаю, и с ними вскоре случаются разные мелкие неприятности – у кого-то глаза лопаются, у кого-то скальп сам собой снимается, у кого-то пальцы отпадают, у кого-то кости в спираль закручиваются… Треск такой стоит, бррр! Мороз по коже. Но что делать! Всякая работа должна оплачиваться. Поэтому и наказываю. А то свое получат и уходят.

Перепуганная Люська спешно вытащила из кармана портмоне.

– Вам тугрики, да? – на полном серьезе спросила она.

– Чего?

– Ну, вы сказали, что берете в тугриках. У меня есть иены…

– А, не, тугрики не надо, это я так пошутила. Слово просто смешное. Я или в рублях, или в долларах, или в евро принимаю, – перечислила колдунья и уставилась на Люськины серьги: – А еще золотом и драгоценными камнями.

Люська сделала вид, что не врубилась в намек, отсчитала деньги (в рублях) и передала их мадам Джулии. Та проворно, отработанным жестом, спрятала банкноты в карманах своего балахона.

– Вот я люблю таких клиентов, как ты! Приятно работать!

«Какое счастье мне подвалило в виде этой тетки!» – чуть не плача от радости, подумала Люська и попросила:

– Вы уж, мадам Джулия, постарайтесь как следует. У меня выпускной на носу, что я, одна на него пойду? Ну, родители – это понятно, но нужен еще и парень. Без парня уже как-то не престижно. Ну, вы меня понимаете.

– Понимаю, – закивала мадам Джулия. – А теперь – молчи. Закрой глаза и не открывай рта.

Люська с готовностью повиновалась. Закрыла глаза, рот (его было закрыть сложнее всего) и вскоре ощутила приторный запах ладана.

– Ой, какое проклятие мощное! Уж-ж-жас! – говорила мадам Джулия, обмахивая Люську кадилом. – Поражаюсь, как это ты до сих пор жива. И венец безбрачия над твоей головой висит. Красивый такой венец, роскошный, кто-то от всей души его делал. Только ты не думай, что венец правда как венец выглядит. Нет. Когда ауру над головой вверх ногами переворачивают, она и становится похожа на венец…