Месть Темного Бога - Страница 28

Даже сейчас, когда отблески солнца весело танцевали на воде и за бортом что-то бормотала вода, Серегила мучило зловещее предчувствие, оставленное сном. У него и раньше бывали кошмары, но никогда ему не снился отец – с тех пор, как он покинул свой дом, – и ни один из них не оставлял после себя такой пульсирующей головной боли. Стакан подогретого вина, выпитый в таверне, помог, но теперь пытка возобновилась; к стучащим в висках молотам прибавилась горечь во рту и мучительное желание протереть глаза; но даже этого Серегил не мог себе позволить, чтобы не нанести урона тщательно наложенной косметике.

– Тебе все еще не по себе, госпожа? Серегил обернулся и обнаружил склонившегося к нему капитана.

– Немного голова болит, капитан, – ответил он, придавая голосу мягкость, соответствующую его роли.

– Может быть, это от блеска солнца на воде, госпожа. Не стоит ли тебе перейти к другому борту? Ветерок по-прежнему будет тебя обдувать, но в тени паруса глаза не будет резать свет. И я прикажу коку согреть для тебя вина:

это хорошо помогает.

Предложив прекрасной пассажирке руку, Раль отвел ее к скамье у стены палубной надстройки. К его неудовольствию, которого капитан особенно и не скрывал, Алек последовал за ними и встал, опираясь на перила

– Этот мальчик бдительно охраняет тебя, госпожа, – заметил Раль, усаживаясь на скамье ближе к «Гветелин», чем это было бы оправдано размерами скамьи.

– Кирис – родственник моего мужа, – ответил Серегил, – и мой супруг поручил ему заботу о моей безопасности. Кирис очень серьезно относится к своим обязанностям.

– Однако не кажется ли тебе, что такой юный спутник – не особенно надежный защитник? – Матрос принес кувшин вина и две деревянные чаши, и капитан собственноручно предложил вино Серегилу.

– О, я уверена, что ты можешь быть спокоен за меня. Кирис – прекрасный фехтовальщик, – солгал Серегил, пригубливая вино; от его острых глаз не укрылось, что Раль налил его чашу гораздо полнее, чем собственную.

– И все же, – галантно продолжал капитан, наклоняясь к пассажирке, – я считаю своим долгом оберегать тебя, пока мы не прибудем в порт. Если есть хоть какая-нибудь услуга, которую я мог бы тебе оказать – днем ли, ночью ли,

– тебе стоит только сказать. Может быть, ты окажешь мне честь отужинать со мной сегодня вечером в моей каюте?

Серегил скромно потупил глаза.

– Ты очень добр, но я так устала после своего путешествия в Боерсби, что сегодня рано лягу.

– Тогда завтра вечером, когда ты отдохнешь, – настаивал капитан.

– Хорошо, завтра вечером. Я уверена, что ты знаешь о многих приключениях, рассказы о которых будут интересны не только мне, но и моему пажу. Для нас обоих твое приглашение – большая честь.

Раль поднялся с легким поклоном; недовольный взгляд, брошенный им на Алека, показал Серегилу, что по крайней мере пока он одержал победу над своим настойчивым поклонником.

– Капитан Раль собрался соблазнить меня, – объявил тем вечером Серегил в их тесной каюте, накладывая свежую косметику; Алек держал перед ним лампу и маленькое зеркало.

– И что же ты собираешься делать? – спросил Алек озабоченно.

Серегил подмигнул:

– Подыграть ему, конечно. До определенного предела.

– Но ведь едва ли ты можешь позволить ему… – Алек сделал неопределенный жест.

– Да, я знаю, хотя знаешь ли ты, о чем говоришь, я не уверен. – Серегил оценивающе взглянул на своего юного спутника, подняв бровь. – Но ты, безусловно, прав. Позволить ему залезть мне под юбку – значило бы разрушить иллюзию, над созданием которой я так трудился. Тем не менее, – Серегил заговорил голосом госпожи Гветелин и бросил на Алека кокетливый взгляд из-под ресниц, – этот капитан Раль – симпатичный шалунишка, не правда ли?

Алек покачал головой, не понимая, шутит Серегил или нет.

– Ты собираешься спать со всей этой краской на лице?

– Думаю, это может оказаться уместным. Раз мужчина так настойчив, что приглашает замужнюю даму в свою каюту в первый же день знакомства, я не удивлюсь, если он найдет предлог заявиться сюда посреди ночи. Поэтому я надену и вот это. – Он кивнул на тонкую полотняную ночную рубашку, разложенную на постели. – Для того чтобы путешествовать переодевшись и не оказаться разоблаченным, самое важное – не выходить из роли ни при каких обстоятельствах. Расшнуруй меня. – Серегил встал и, откинув волосы в сторону, повернулся к Алеку спиной. – Такая практика может тебе когда-нибудь пригодиться.

Глядя на спутника, Алек со смущением подумал; насколько же полно его перевоплощение! Целый день, наблюдая, как Серегил играет роль госпожи Гветелин перед капитаном и командой, он чувствовал, что и сам наполовину верит: перед ним женщина.

Иллюзия перестала быть такой полной, однако, когда платье соскользнуло и Серегил начал освобождаться от своих поддельных грудей. Как он с гордостью сообщил Алеку, это было его собственное изобретение: что-то вроде облегающей нижней рубашки с коническими карманами, набитыми мягкой шерстью.

– Грудки получше, чем некоторые натуральные, – заявил он с ухмылкой. – Сейчас, правда, думаю, без них можно обойтись. – Он аккуратно убрал рубашку с карманами в сундук. – Как защитник моей чести, ты должен проследить, чтобы доблестный капитан, если появится, не сумел обнаружить отсутствие этой части моего тела.

– Ты был бы в большей безопасности, если бы с нами был Микам.

– Микам терпеть не может работать со мной, когда я переодеваюсь женщиной. Говорит, что я слишком хорошенькая и это его нервирует.

– Я могу его понять, – заметил Алек со смущенной улыбкой. «Госпожа Гветелин» заставляла звучать в нем какую-то струну, которая лишала его покоя. Убедительное перевоплощение Серегила повергало его в тревогу, выразить которую словами ему не хватало умения.

– Ты прекрасно справляешься. К тому же благородная женщина вправе и сама позаботиться о собственной безопасности. – Серегил, улыбаясь, вытащил маленький кинжал из рукава снятого платья и засунул его под подушку. – Как я слышал, пленимарским женщинам полагается закалываться такими, если в их спальне появится кто-то посторонний, – чтобы защитить честь своего мужа. Я сказал бы, что бедняжки страдают вдвойне.

– Ты когда-нибудь бывал в Пленимаре? – спросил Алек, предвкушая интересный рассказ.

– Только в пограничных территориях, в самой стране – никогда. – Серегил натянул ночную рубашку и принялся заплетать волосы в косу. – За чужеземцами там следят. Если у тебя нет веской – и убедительной для других – причины появиться там, лучше этого не делать. Насколько я слышал, шпионы там быстро прощаются с жизнью. Мне хватает занятий и в Римини.

– Микам говорил… – начал Алек, но был прерван громким стуком в дверь.

– Кто там? – откликнулся Серегил голосом госпожи Гветелин, закутываясь в плащ и указывая Алеку на отгороженный занавеской закуток, предназначенный для прислуги.

– Капитан Раль, госпожа, – раздался приглушенный голос. – Я подумал, что чашка чая на ночь будет тебе на пользу.

Алек выглянул из закутка, и Серегил закатил глаза.

– Как любезно с твоей стороны.

Повинуясь знаку Серегила, Алек вышел вперед и с поклоном, который помешал капитану войти в каюту, взял у него исходящий паром чайник.

– Я уже собиралась тушить свечу, – зевая, сообщил Серегил. – Но чашечку чая я выпью, это поможет мне сразу уснуть. Спокойной ночи.

Раль натянуто поклонился и отбыл, бросив на Алека весьма недружелюбный взгляд.

Алек решительно запер дверь на задвижку и, обернувшись, увидел, как Серегил беззвучно хохочет.

– Клянусь Четверкой, Алек, будь осторожен, не то получишь нож в спину. Мой новый поклонник ревнует к тебе, – прошептал он. – А уж то, как ты встретил его в дверях… – Серегил замолк, вытирая глаза. – Ах, я так спокойно буду сегодня спать, зная, что добродетель моя надежно защищена. Но такая верность заслуживает награды. Разлей чай, и ты услышишь интересный рассказ.

Когда они уютно расположились на койке, держа чашки с чаем, Серегил сделал глоток и сказал добродушно: