Месть Темного Бога - Страница 24

– Сегодня Иллиор милостив ко мне, – выдохнул он и наклонился удостовериться, что бандит мертв.

Серегилу показалось, что над ним прожужжала сердитая пчела, и он распластался по земле, вытаскивая стилет, застрявший в груди убитого врага Но из-за деревьев показался Алек со стрелой на тетиве лука. Левая нога юноши была окровавлена, и он был бледен. Следом за ним шел Микам, прижимая к боку запятнанную кровью тряпку.

– Оглянись, – кивнул он Серегилу на что-то позади него.

Обернувшись, Серегил увидел еще одного бандита: тот лежал в снегу, и от Серегила его отделяло всего четыре фута; из горла мертвеца торчала оперенная красным стрела.

– Ну, – ловя воздух ртом, прошептал Серегил и поднялся на ноги, отряхивая снег, – думаю, ты рассчитался со мной за покупку лука.

– Клянусь Сакором. этот малец умеет стрелять! – широко улыбнулся Микам.

– Я его должник: там у дороги он меня спас, а потом уложил еще двоих, как будто стрелял в мишень! Я видел только одного оставшегося в живых бандита – он удрал в чащу. когда Алек подошел помочь мне.

– Проклятие! – пробормотал Серегил, поднимая с земли свою рапиру и принимаясь обыскивать лежащих вокруг мертвецов. – Алек, собери свои стрелы.

Юноша приблизился к одному из убитых и осторожно потянул за древко; голова мертвеца повернулась, широко раскрытые глаза, казалось, уставились на убийцу. Алек, дрожа, попятился, потом тщательно стер со стрелы кровь, прежде чем опустить ее в колчан.

Серегил, Микам и Алек вернулись на дорогу и стащили всех убитых бандитов в одну кучу. Алек выдернул стрелу из тела того, кого убил первым, но прежде, чем он успел обтереть ее о снег, вмешался Микам.

– Это твоя первая жертва, верно? – спросил он.

– Микам, такое не для него, – остановил его Серегил, догадавшийся, что задумал его друг.

– Все нужно делать как положено, – невозмутимо ответил Микам. – Помнишь, я и тебя заставил? Ты сам должен бы предложить это парню.

– Нет уж, это твое дело, – вздохнул Серегил, устало прислоняясь к стволу дерева. – Ладно, давай. Только поскорее.

– Иди сюда, Алек. Встань ко мне лицом. – Ставший необычно серьезным Микам поднял окровавленную стрелу. – Этот ритуал служит двум целям. По старому солдатскому поверью, если ты выпьешь крови первого убитого тобой, души тех, кого ты еще когда– нибудь убьешь, не будут тебя преследовать. Открой рот.

Алек бросил на Серегила вопросительный взгляд, но тот только пожал плечами и отвернулся. Подчиняясь команде Микама, Алек открыл рот. Воин коснулся острием стрелы его языка. Серегил заметил, как скривился Алек, и вспомнил соленый металлический вкус во рту, когда, годы назад, Микам проделал то же с ним. Его затошнило.

.Микам похлопал юношу по плечу:

– Я вижу, тебе это не доставило удовольствия, но ведь и убивать этих головорезов тоже было не так уж приятно. Ты только помни: ты защищал себя и своих друзей – а это благородное дело, единственное достойное оправдание убийства. Вот и вторая цель ритуала: пусть убивать тебе всегда будет так же противно, как противен был вкус крови. Ты понял?

Алек взглянул на дымящиеся алые пятна, расплывающиеся на снегу там, где лежали тела, и кивнул:

– Я понял.

Микам согласился с Серегилом, что, несмотря на его рану, им следует как можно быстрее пересечь лес и добраться до Боерсби. Далеко объезжая новые поселения и гостиницы – около одной из них удалось украсть лошадей взамен убитых, – что выросли в последние годы вдоль дороги, путники быстро продвигались на юг, не останавливаясь до тех пор, пока Микам мог держаться в седле, ночуя под открытым небом и питаясь дичью, которую удавалось подстрелить Алеку.

Рана Микама не воспалилась, но была болезненной, хоть он в этом и не признавался; однако воина гораздо больше беспокоила все возрастающая молчаливость Серегила. По прошлому опыту Микам знал: это верный признак каких-то неприятностей; черная меланхолия Серегила могла длиться долго, если не случалось чего-то, что заставило бы его начать активные действия.

Через полтора дня они выехали из леса и остановились, глядя на широкий Фолсвейн. Рана Микама снова открылась, от потери крови он чувствовал слабость и был раздражителен.

– Клянусь потрохами Билайри, Серегил, если ты сейчас же все не выложишь, я вышибу тебе мозги! – прорычал он.

Серегил не поднял глаз, хмуро уставившись на шею своего коня.

– Хотелось бы мне, чтобы хоть одного из них мы захватили живым.

– Одного из… Ох, черт возьми, братец! Так вот из-за чего ты не можешь успокоиться? – Микам повернулся к Алеку. – Нет, ты только подумай: банда лесных разбойников – совсем не редкость в здешних местах – напала на нас, и тут же этот балбес подозревает какой-то зловещий заговор! Я думаю, он просто раздосадован тем, что не слышал, как они подкрались!

Алек тоже не поднимал глаз, считая, по-видимому, что вежливость требует воздержаться от комментариев.

– Ну хорошо. – Серегил повернулся в седле и посмотрел в лицо Микаму. – Мы обыскали убитых. Что мы нашли?

– Ничего необычного, – фыркнул Микам. – Ни единой хоть чем-то необычной вещички!

– Верно. Но вспомни: что все-таки у них было? Микам раздраженно бросил:

– Плащи, сапоги, пояса, туники – все местного производства.

– Еще мечи и луки, – вставил Алек.

– Тоже местного производства?

– Насчет мечей не знаю, а луки – наверняка.

– Мечи, похоже, тоже, – медленно произнес Микам, стараясь вспомнить все в точности. – Но что, во имя всех святых…

– Все было совершенно новым! – воскликнул Серегил таким тоном, как будто уличал спутников в тупости. – Разве нашли мы золото, драгоценности, хоть какое-то украшение? Ничегошеньки! Несколько серебряных монет в кошельках, но ни амулета, ни кольца на пальце! Так что же мы имеем:

банда разбойников в новой одежде местного производства, с новым оружием местного производства, притом таких неумелых в своем ремесле, что и добычи у них никакой нет, или таких аскетов, что не носят даже обычных украшений?

Серегил требовательно смотрел на спутников, сморщив лицо в гримасе нетерпения.

«Этот малый похож на избалованного молодого вельможу, отчитывающего придурков слуг», – подумал Микам, преодолевая искушение сбить Серегила с коня.

Алек неожиданно выпрямился в седле.

– Это были вовсе не разбойники. Они просто хотели казаться бандитами.

Серегил слегка улыбнулся – в первый раз за день.

– Более того: в этих краях они появились недавно – иначе их одежда и оружие не были бы такими новыми.

– Когда мы их обыскивали, мы ведь не заметили знаков гильдий, верно? – спросил Алек. – Ну, вроде как у того жонглера…

– Нет, по крайней мере ни одного, который бы я знал. Но само по себе это может ничего не значить.

Микам улыбнулся в усы, слушая, как эти двое обсуждают детали организации засады, похожие на двух гончих, взявших свежий след. «Мальчишка попался на крючок», – довольно подумал он.

– Так кто же это был? – не выдержал Микам в конце концов. – Пленимарцы? Даже если они выследили нас, во что я не верю, как им удалось бы опередить нас настолько, чтобы устроить засаду?

– Сомневаюсь, что это бы им удалось. Те ребята уже были в нужном месте, поджидая нас.

Микам пригладил свои пышные усы. – Но все равно – значит, они должны были получить известие о том, кто мы такие и каким путем едем.

– Правильно, – согласился Серегил. – А это возможно только или при помощи колдовства, или если бы у них был почтовый голубь. В любом случае дело гораздо серьезнее. чем мы думали. И тем больше резонов нам держаться подальше от торных дорог и постараться добраться до Скалы как можно скорее. Может быть, у нас остается совсем мало времени.

– Если войска Верховного Владыки… – начал Микам, но Серегил бросил ему предостерегающий взгляд и кивнул на Алека.

– Прости, малыш, – обратился он к юноше, – мы вполне доверяем тебе, но это не наш секрет Тебе и безопаснее поменьше знать.