Месть кованых фламинго - Страница 12

— Очень забавно, — подтвердила я. — Я так надеялась, что в кампанию включится хоть один разумный человек, но, видно, не судьба.

Уисли хохотнул, будто я пошутила; видимо, он слишком долго жил вдали от семьи. Я шла довольно быстро, попутно вкладывая листовки в руки туристов.

Когда мы дошли до павильона, с городской площади донесся радостный гул. Уисли фыркнул.

— Я мог бы изменить весь ход этих выборов, — похвастался он.

— Да. Пресса — великая сила.

— Да, мог бы, — повторил он. — У меня тут такое…

Уисли повертел что-то в руках. Я ощутила симптомы дежа-вю — очередной сияющий компакт-диск в бумажном конвертике, правда, Уисли по своей привычке уже заляпал его жирными пятнами и вымазал чем-то вроде кетчупа.

— Спрячь-ка это подальше, пока «блюстители старины» не заметили, — приказала я, изо всех сил желая, чтобы Уисли исчез. Две женщины осматривали выставленный на прилавке канделябр. Я пыталась незаметно подслушать их разговор.

— Разве ты не хочешь узнать, что здесь? — спросил Уисли.

— А зачем? Я тут больше не живу, к чему мне беспокоиться, который из наших чокнутых родственников пробьется в шерифы?

— Никогда не догадаешься, что это за диск! — искушал Уисли.

— И пытаться не буду.

— А вот если бы ты знала…

— Тогда у тебя не было бы секрета, чтобы меня дразнить! Все, Уисли, можешь прийти попозже и помахать передо мной своим анахронизмом еще несколько раз, а сейчас я очень занята. Вот, раздавай. — Я сунула ему в руки оставшиеся листовки.

— Твоя мама говорила, что ты поможешь мне, поделишься какой-нибудь историей, — стонал, уходя, кузен.

— Позже, — пробормотала я и незаметно двинулась в сторону посетительниц.

Теперь они рассматривали каминный набор — совершенно новый дизайн, которым я по праву гордилась: изящный, хотя чертовски сложный узор из виноградных листьев. Я почти год пыталась добиться нужного эффекта, и лишь в последние два месяца у меня стало получаться что-то такое, что уже не стыдно было выставить на продажу. Я подкралась еще ближе, пытаясь подслушать болтовню женщин.

— Да, — сказала одна, — очень мило. Но дороговато.

Я стиснула зубы, притворившись, что поправляю что-то на столе. Надеюсь, они не подойдут ко мне и не станут говорить прямо в лицо, что мой каминный набор чуточку дороговат, потому что в таком случае мне трудно будет сохранить спокойствие и выдавить нейтрально-вежливый ответ. А если они попытаются сбить цену? Они ведь не представляют, сколько труда вложено в этот набор! Как мало кузнецов смогли бы выковать вещи столь изящные и при этом столь прочные!

— Я видела что-то подобное у другого кузнеца, — сказала вторая. — И гораздо дешевле. Пойдем взглянем.

У другого кузнеца?!

— Эйлин, — сказала я, как только женщины отошли, — присмотришь за моей стороной? Я на минуточку.

— Конечно.

— Мэг, у тебя есть какая-нибудь мелочь? — спросил Майкл, вырастая у прилавка. — Твой кузен Хорас… Что стряслось?

— Проклятый жулик! — прошипела я, выбегая в проход и пускаясь вслед за посетительницами.

Майкл рванул за мной:

— Кто? Тут только две женщины.

— Потише, — попросила я. — Конечно, женщины — не жулики. Я надеюсь, они к нему приведут.

— Понятно, — сказал Майкл. — Возьми меня за руку. Не будем привлекать внимания — мы просто вышли прогуляться.

Ну конечно! Майкл в своей белой с золотом форме — да не привлекать внимания! Через каждые несколько шагов он отдавал честь группе солдат или обменивался приветствиями с наряженными горожанами, но никто, к счастью, не попытался остановить нас и втянуть в разговор.

Как я и подозревала, женщины привели нас в дальний край ярмарочного поля, куда я поставила самых неудачливых ремесленников.

— Точно! — пробормотала я, когда они нырнули в павильон кузнеца, последний в ряду.

— Чей это павильон? — спросил Майкл.

— Тони Гримса, — сквозь зубы ответила я. — Считает себя кузнецом, бездельник.

— А на самом деле?

— Неплохо торгует в магазинчике скобяных изделий. Что касается кузнечного дела — Гримс даже гвоздя толком не выкует, лучше б он их тихо-мирно продавал!.. Надо бы зайти посмотреть, что он там выставил.

— Мэг, — предостерег Майкл, — ты сейчас на взводе, может, лучше потом?..

Но я уже шагала к павильону.

— Удивительно, Тони, — заявила я, заходя внутрь. — Просто удивительно!

При звуках моего голоса Тони сначала подпрыгнул так, что уронил книгу, которую читал, потом втянул голову в плечи. Он был бы одного со мной роста, если бы не вечная защитная поза, словно Тони постоянно ждал, что кто-то, кого он обжулил или обсчитал, кинется на него с кулаками. В остальном это был невыразительный человечек с таким незапоминающимся лицом, что даже его собственная мама, думаю, забывала, как он выглядит, едва сынок отходил подальше.

Женщины, за которыми я следила, подняли головы, — они как раз осматривали каминный набор. Как я и подозревала, это оказались грубые копии тех изделий, что были выставлены в моем павильоне.

— Восхитительно, — продолжала я, поднимая щипцы из такого же набора и критически вертя их в руках. — Ты почти точно повторил форму — немного криво, но большинство покупателей не заметят. На твоем месте я бы эти щипцы покрасила — замаскировала бы брызги от сварки. Вряд ли швы достаточно крепкие, чтобы долго продержаться, с другой стороны, большинство покупателей и не собираются использовать такие вещи по назначению, покупают просто в качестве сувениров, верно?

Я заметила, что женщина, держащая в руках кочергу и щипцы, осмотрела их более внимательно и нахмурилась.

— Поэтому, — закончила я, — единственный недостаток твоих поделок в том, что ты в точности повторил дизайн, который я представила этой весной.

— Полегче, — предупредил Тони. — Такими обвинениями не бросаются.

— Нет, это ты полегче! — огрызнулась я. — Ты нарушаешь закон об авторском праве. Я уже советовалась с юристом… и, между прочим, не я одна.

Тони испуганно сглотнул. На самом деле я почти не соврала. После предыдущей ярмарки, где Тони в очередной раз выставил свои бездарные копии, я все уши Робу прожужжала по этому поводу. Не то чтобы он мог сказать что-то дельное — после прошлогоднего получения диплома брат проводил большую часть своего времени, работая над компьютерной игрой, а подрабатывал тем, что иногда помогал нашим многочисленным дядюшкам-юристам.

— Мало ли кто как работает по железу, — пошел в атаку Тони. — Стоит мне сделать хоть что-нибудь мало-мальски похожее на ваше, вы тут же поднимаете крик. А я продолжаю утверждать, что это просто параллельное развитие.

Параллельное развитие? Что-то слишком сложный оборот для Тони. Где я слышала его раньше?

— Понятно, — заявила я. — Пошли отсюда, Майкл.

И мы демонстративно покинули павильон Тони — надо сказать, изрядно опустевший. Когда мы дошли до конца ряда, я оглянулась и увидела, как в павильон ввинчивается Уисли Хатчер.

— Черт! — разозлилась я. — Теперь придется допрашивать этого хорька, чтобы выяснить, не продал ли ему Тони весь наш разговор.

— Тони выглядит нерадостно, — заметил Майкл. — Посмотри, Уисли его фотографирует. Должен отметить, что фотографии говорят сами за себя.

— Точно, — кивнула я. — Хорошо, что Уисли наконец-то нашел себе занятие. Надо предупредить Фолка, я заметила, что Тони слизал кое-что и у него. Надеюсь, он не разбушуется, когда услышит.

— По-моему, его уже кто-то предупредил, — сказал Майкл, когда мы подошли к павильону Фолка. — Бушует вовсю.

В павильоне, окруженном людьми, звучали возмущенные голоса. Мы пробились сквозь толпу и увидели Фолка и Роджера Бенсона: они отчаянно ругались и, казалось, сейчас кинутся друг на друга, к великому восторгу благодарных зрителей. Включая Спайка, любимого песика миссис Уотерстон, который яростно гавкал на обоих спорщиков и рвался с поводка, чтобы с наслаждением оказаться в самой гуще свары. Поскольку Спайк весил около четырех кило и напоминал небольшую черно-белую щетку, люди в толпе умилялись и показывали на него. Хотелось надеяться, что у них хватит ума держаться подальше от этого пса.