Месть для ласточки (СИ) - Страница 16

- Ты прав, - неожиданно ответил омега, когда казалось, что тема закрыта уже, - случившееся со мной тоже подходит под разряд насилия, но я бы не сказал так. В моем организме произошел сбой, вот и все. Никто не виноват в этом, разве что только я… но я не могу это контролировать, увы.

- Прости, - смущенно и стыдливо произнес Льюис. Он ведь понимал прекрасно, что говорить о подобном может быть стыдно, неудобно и неприятно, но такое откровение со стороны омеги определенно радовало.

- Ничего страшного. Конечно, есть вещи, что хотелось бы забыть, но это невозможно. Все произошедшее тогда было давно, и сейчас воспоминания уже не ранят так сильно. Это грустно, это печально, но это все в прошлом.

Вот так взять и выбросить из головы. Наверно, это здорово. Время залечивает раны, остаются кривые отметины, но они уже не болят так сильно. Льюис понимает, что его ненависть к родителям на это очень похожа. Он действительно думал, что готов их едва ли не убить за подобное предательство. Это отвратительно, они все равно низкие люди, но со временем чувства охладели, альфа перестал искать козлов отпущения, допустил возможность, что иного выбора просто не было. Но не отпустил.

Каждый раз натыкаясь на стену, он чувствует ужасное разочарование, хотя если и найдет цель, то не знает, что будет делать. Он даже не знает, сумеет ли заговорить. Хочется хотя бы одним глазком взглянуть на того омегу, произнести про себя его имя. Хочется узнать, почему же вышло так. Может, его родители тоже не долетели до аэропорта, а он годами поносил их в мыслях. Может, живут себе припеваючи, а он пытается их как-то перед собой оправдать. Льюис просто хочет узнать, чтоб облегчить свою душу, чтоб больше не думать об этом и не метаться из стороны в сторону, приводя тысячный аргумент в защиту той или иной позиции.

Но если все же на него плюнули, Льюис старается не думать об этом, то чувство обиды его полностью накроет. Льюис отомстит, как и хотел того, например, лет десять назад.

Часть 11

На улице который день ливень. В первый раз Льюис неторопливо осматривал содержимое полок, а теперь свободно развалился на диване и щелкает мышкой, заворотив ноутбук на подушку дивана в гостиной. Мороженное, украденное из холодильника, уже начинает таять, и альфа торопливо слизывает капли, ползущие по руке, чтоб ничего ненароком не запачкать.

- Я не долго, - раздается голос Алана, и альфа угукает, даже не повернув головы.

Льюис бы был не против поторчать на кухне вместе с хозяином квартиры, но тот ясно дал понять, что терпеть не может, когда не него пялятся за какой-либо работой, включая готовку, потому-то остается лишь копаться в интернете.

Не понятно, кто был удивлен больше, когда Алан сам позвал альфу к себе. По прогнозу вся неделя была забита дождями, идти никуда не хотелось, Льюис не успел высказать ни единого предложения, как в лоб прилетело простое: «Пойдем ко мне?».

У омеги оказалась неплохая плазма, но до нее дело так и не дошло. Альфа глазел по сторонам, отмечая кучу мелочей, о которых так сразу не предугадаешь. В застекленных шкафах плотными рядами стояли книги в разноцветных переплетах, там нашлась и классика, и детективы, и фантастика, все рассортировано, упорядочено по алфавиту. Льюис нашел пару книг, что читал и сам, но подавляющее большинство все же было незнакомо. Неподалеку нашлась груда дисков, но те полки в шкафу не удостоились, потому стояли стопками, чтоб побольше влезло. Некоторые корешки начали крошиться. Наверняка уже не нужны, время интернета как-никак, но выкинуть жалко.

Множество всяких фигурок тоже поразило. В основном это были представители семейства кошачьих, но и другого зверья хватало. Растений почти не было, лишь какое-то большое экзотическое и непонятное нечто, цветущее не менее огромными красными цветами, и несколько маленьких на подоконнике. Фиалки, кажется.

Рамка с фотографией была обнаружена неожиданно, Льюиса заинтересовали красивые часы, стоящие на комоде. Стеклянные, полупрозрачные, стилизованные под морские волны. Он хотел посмотреть поближе, там-то и заметил лежащую рамку. Сперва подумал, что упала, но ровная стопочка фотографий под ней намекала, что все на своем месте. Семейное фото, черты Алана едва угадываются, но все же альфа его узнает. Остальные без разрешения не трогал.

Дверцы альфа открывать не стал, довольствуясь тем, что лежит на виду.

Весь вечер Алану пришлось рассказывать о находках гостя.

Впервые кто-то задавал столько вопросов, и приходилось так много рассказывать о себе и своей семье. Алан приводил кого-то к себе очень редко, да и занятия всегда находились другие, а Льюис с любопытством слушал.

Статуэтки и классику любил папа-омега. Большая часть книг — подарок его родителей, а большинство статуэток — подарки друзей. Они ему нравились, и все знали это, потому постоянно, из каждой поездки ему привозили небольшой сувенир в виде керамической фигурки. И дельфины, и кошки, миниатюрные замки, кораллы, высушенная морская звезда и стеклянный еж… их накопилось достаточно много, чтоб часть стояла как раз на книгах.

Отец любил детективы и цветы. Конечно те, что стояли на подоконниках, кода Алан был ребенком, давно сдохли, да и не любит омега заботиться о ком-дибо или чем-либо, но не смог отказаться хотя бы от пары горшочков. Яркие бутоны — это всегда приятно и красиво, а когда их много, в душе что-то радостно отзывается. Алану нравится это чувство, потому он регулярно поливает и фиалки, и гибискус.

Диски остались с далеких времен, когда посмотреть по интернету равнялось суткам скачивания, омега предпочитал не париться, заплатив, но получив результат сразу. Они все не раз прокручены и порядком попорчены, но Алан все еще не может решить их дальнейшую судьбу.

- А можно фотки глянуть? - воодушевленно продолжает интересоваться альфа.

На этом вопросе Алан растерялся. Сперва показалось, что он не понял о чем речь, потом, что ему неуютно от такой просьбы.

- Лучше не надо, - нехотя отвечает омега, наверняка ставя в голове галочку, чтоб убрать фотки с видного места. Льюису немного обидно, но, может, там присутствует что-то неловкое — любят же некоторые родители щелкать своих детишек в чем родились, а потом бедный ребенок подрастает и краснеет. Эта мысль, вместо того чтоб умерить любопытство, лишь сильнее его подогрела.