Мертвый лед (ЛП) - Страница 139

Я стянула его левый рукав и увидела гри-гри на плече, сидевший так плотно, что передавил кожу.

- Эго гри-гри. Они не обязательно должны быть такими. Большинство используют маленькие мешочки на веревке, но что касается магии, которая будет поддерживать твою жизнь в случае ранения, тебе захочется, чтобы гри-гри был привязан к телу.

Я подняла нож и потянулась за небольшим фонариком, что лежал в одном из многочисленных карманов моих тактических брюк. В большинстве из них были дополнительные обоймы, но не во всех. Хадсон, сообразив, что мне нужно, склонился рядом со мной, посветив своим фонариком.

Амулет был сплетен из черных волос. Я взглянула на короткие волосы Макса. Их длины недостаточно, чтобы сделать гри-гри. А затем луч фонарика выхватил прядь светлых волос, и светло-каштановых, и другого оттенка того же цвета, и снова светлых. Я схватила Хадсона за запястье, направляя луч. Волосы, из которых был сплетен гри-гри, были того же цвета, что и у зомби, которых я видела на видео.

- Сукин сын, - выплюнула я.

- В чем дело, Блейк? - спросил Саттон.

- Пряди волос, оплетающие основу гри-гри, принадлежат зомби с видеозаписей. Тест ДНК поможет в этом убедится, но вот сама основа амулета состоит из волос Эстреллы, верно, долбанный сукин сын?

Сейчас он притих.

- Теперь ты не так разговорчив, Макс?

- Меня зовут Максимиллиано, - ответил он, и его голос звучал приглушенно, потому что Хилл впечатывал его лицом в траву и кровь.

- Да хоть Мать Тереза, мне плевать, ты за это сдохнешь.

- То, что я взял их волосы, еще не доказывает, что я кого-то убил.

- Волосы - не доказательство, но несколько экспертов по вуду в свидетелях и каждый последователь твоей веры скажет правду, Макс. Они не захотят ни коим образом быть причастным к этому долгу души лоа или кот еще ты там призвал, чтобы сотворить это чудовищное дерьмо.

- Скажи нам, что ты видишь, Блейк, - велел Хадсон.

- Он не сказал, что мы не найдем сосуд с душой Эстреллы. Он сказал, что мы никогда не найдем то, что содержит ее душу, а если нам это удастся, я не буду знать, как освободить ее.

- Какое это имеет значение? - спросил Хилл.

- Да, я не понимаю, - сказал Монтегю.

- Он и есть сосуд.

- Чего? - переспросил Монтегю.

- Он привязал душу Эстреллы к этому гри-гри и к себе.

- Это невозможно, - заговорил Максимиллиано. - Любой скажет вам, что это невозможно.

- Это так, но ты-то до этого додумался так или иначе, не так ли, злобный кусок дерьма?

- Тебе никогда не доказать этого и ни за что найти того, кто сможет объяснить, как это работает, присяжным или судье.

- Кого-нибудь мы найдем, - пообещал Хадсон.

- Это авторское заклинание, - сказала я. - Как и у его мамаши, у него по-настоящему творческий подход к вопросам зла.

Макс в ответ слабо улыбнулся. Хилл сильнее вдавил колено между его лопаток, жестче впечатывая его голову и шею в окровавленную траву.

- Хватит лыбиться! - велел Хадсон.

- Он прибегнул к магии душ, которая, предполагается, вообще не работает, чтобы захватить Эстреллу и использовать ее душу. Став зомби, она подарила ему способность выдерживать кое-какие ранения, только в отличии от нее он исцеляется.

- Хочешь сказать, она так и останется с этой дырой в боку? - спросил Саттон.

- Зомби не могут залечивать раны, так что если мы не освободим ее душу, то да.

Макс снова ухмыльнулся. Хилл налег на нею сильнее, удерживая, и наконец Макс издал болезненный звук, значит он все еще чувствует боль. Хорошо.

- Я не ожидал, что кто-то прострелит в ней дыру, - сказал он сквозь стиснутые зубы.

- Тогда не стоило использовать ее в качестве щита, - заметила я.

Я услышала вой сирен, скорая была уже близко.

- Тогда что мы можем сделать для нее? - спросил Хадсон.

- Надеяться, что с восходом солнца разум покинет ее и бояться она будет лишь ночью.

- Когда встанет солнце, ее душа никуда не исчезнет, - сказал Макс, и его голос все еще звучал приглушенно.

Все мужчины навалились на него, вжимая его в землю и ускоряя кровотечение, но это не убьет его. Пока мы или не снимем с него гри-гри, или не найдем способ уничтожить зомби Эстреллу, он не способен умереть. Почему по-настоящему злобные ублюдки так чертовски боятся смерти?

Трусы, такие трусы.

Прибыло две машины скорой помощи, и мы позволили медикам забрать и Макса, и Эстреллу, хотя узнав, что она зомби, они. кажется, были растеряны.

- Можем ли мы дать зомби седативное? Можем ли мы успокоить ее? - спросил у меня один из фельдшеров.

- Я не знаю.

А затем осознала, как сглупила, настолько зациклившись на том ужасе, что может сотворить дар работы с мертвыми, совсем забыв о том, как полезен он может быть. Я подошла к зомби, которая была привязана к каталке, она по-прежнему всхлипывала и повторяла, как ей больно. Сомневаюсь, что ей действительно было больно, но это могло быть нечто вроде фантомной боли ампутированных конечностей. Некоторые потом годами чувствуют боль в отсутствующих частях тела. Эстрелла ожидала, что рана должна болеть, поэтому она и болела, и это конечно чертовски ее пугало. Если бы я знала, что не смогу сегодня же освободить ее душу, я бы все равно выстрелила в нее, чтобы спасти Конни, но сожалела бы перед этим чуточку больше.

Она посмотрела на меня своими огромными, темными глазами. Я взяла ее за руку и направила на нее свою некромантию с мыслью: "Успокойся, не бойся." Я шептала ей эти слова, наблюдая, как ее лицо покидает ужас, как расслабляется ее тело.

- Что ты творишь, Анита? - завопил Макс.

Я проигнорировала его, но Эстрелла вздрогнула, всхлипнув. Она, конечно, узнала его голос, и он не предвещал ей ничего хорошего.

- Он больше не сможет навредить тебе, Эстрелла. Ты в безопасности, - это была и правда, и ложь одновременно, но ее глаза снова наполнились покоем. Это помогло ей расслабиться.

- Она моя! Ее душа моя! Моя!

Я улыбнулась милому личику спокойной зомби, которая не подозревала, что была мертва. И она улыбнулась в ответ.

- Ты в безопасности. Нечего бояться.

- Я в безопасности, нечего бояться, - повторила она.

Я погладила ее ладонь и положила на одеяло, которым ее укрыли, когда везли к машине скорой помощи. Я отошла поговорить с Максом, прежде чем его загрузили в машину. Мы собирались сопровождать их, потому что, когда Хадсон спросил, может ли Макс воспользоваться магией, чтобы сбежать из машины скорой помощи или из госпиталя, я не смогла однозначно ответить да или нет. Он уже сотворил с помощью магии то, что считалось невозможным, так что все может быть.

- Что ты с ней сделала? - спросил он, натягивая ремни, которыми был прикован к каталке, и наручники на запястьях.

- Избавила ее от страха.

- Но я хочу, чтобы она боялась. Хочу, чтобы она помнила, что она сама виновата во всем этом.

- Виновата в чем? В том, что дала тебе под зад? Больно уж настойчивый ухажер, Макс.

- Максимиллиано, и она моя, Анита, моя! Отвали от нее со своей магией!

- Она слушается меня, моей некромантии, и даже с частичкой ее души в себе, ты так и не можешь помешать мне контролировать ее.

- Тогда, через компьютер, я помешал тебе.

- Да, потому что ты мог коснуться зомби, в отличии от меня, но теперь-то я могу дотронуться до нее, а ты нет. Спорим, что я смогу управлять ей, даже если ты этого не захочешь. Я буду беречь ее покой и не позволю ей бояться, пока мы не получим разрешение от судьи снять гри-гри, чтобы освободить ее душу, потому что торговля человеческими частями тела и душами – тяжкое преступление. Ты же знаешь об этом?

- Как ты докажешь, что у меня есть ее душа?

- Мне не придется, кто-то пытался продать свою душу на eBay пару лет назад, и судья постановил, что душа - такой же человеческий орган, как и все остальные. Продажа частей собственного тела - преступное деяние.

- Отлично, я понял, это все равно не доказывает, что я сделал что-то, заслуживающее казни, и к тому времени, как ты пройдешь через все слушания, чтобы снять гри-гри, я уже вылечусь. Могут пройти годы судов, прежде чем тебе удастся что-то доказать. Магию так тяжело объяснить жюри присяжных, а я расскажу им, какой ублюдок мой панаша, и как он бросил меня. Его жена, похоже, даже не узнала бы, что у него есть внебрачный ребенок от Доминги Сальвадор.