Мертвый кортеж - Страница 9

Пальцы мои обхватили рукоять револьвера, лежащего в правом кармане куртки. В подобных местах порой обитают целые кланы любителей легкой наживы. Не успеешь оглянуться, а тебе уже и нож к горлу приставят, и кошелек выпотрошат. Каждый школьник знает, что без лишней нужды в бедняцкие кварталы лучше не соваться.

Очень жаль, что в нашем случае эта самая нужда как раз была.

– Ну и задница, – беззастенчиво отметил Петц, когда мы, немного снизив темп, брели по узенькой дорожке между рыбацких домишек.

– Не то слово, – согласился я. – И еще ты в своем желтом плаще…

– А что не так с моим плащом? – обиделся Руперт.

– Да нет, все в порядке – за исключением того, что он привлекает слишком много ненужного внимания. Как, впрочем, и твой розовый шарф.

Петц надулся, но промолчал. Надо полагать, в глубине души он и сам понимал, что выглядит чересчур вызывающе для столь злачного места.

Тем временем Сосиска, похоже, все-таки достигла своей цели. Остановившись в паре футов от водной глади, она уставилась на линию горизонта и громко тявкнула.

– Ну вот и пришли, – мрачно констатировал Руперт.

В загривок таксы вперились три вопросительных взгляда.

– И куда теперь? – растерянно спросил Гут-Гут.

– Не знаю. Видимо, будем нырять. – Петц иронично посмотрел на меня. – Да, Тайлер?

– Если понадобится – будем, – огрызнулся я.

Эльф лишь многозначительно хмыкнул и отвернулся. Я же со смесью разочарования и грусти смотрел на Сосиску, которая замерла в одной позе и даже хвостом не шевелила. Взгляд ее был устремлен на линию горизонта, едва различимую в сумерках.

И как теперь понять, кого искала глупая такса – самую обыкновенную рыбу или все-таки убийцу? А может, она изначально неправильно поняла Руперта и преследовала совсем другие цели? Очевидно было лишь одно: разыскать убийцу по горячим следам уже не получится. А если он и вовсе матрос с какого-нибудь проходящего судна? Тогда мы и вовсе никогда его не отыщем…

Ладно, в конце концов, везение тоже не безгранично. Пора забыть о магии во всех ее проявлениях и вспомнить, чему меня учили в полицейской академии. Например, исследовать досье Фег-Фега и отправить запросы в другие города, дабы узнать, не случалось ли там в недавнем прошлом что-то подобное, а то вдруг к нам в Бокстон заглянул провинциальный гастролер? Кроме того, не стоит забывать и о клинике Милы Врачевательницы, куда я собирался позвонить еще до визита в цветочный магазин.

В общем, завтрашний день обещал быть насыщенным даже сверх меры.

Ну а пока он не настал, отправлюсь-ка я домой и как следует отдохну в горячей ванне, где, помимо тела, можно очистить еще и разум – от лишних домыслов.

– Пошли обратно, – сказал я хрипло.

– Выходит, мы зря тащились в такую даль? – спросил эльф.

– Можно сказать и так, – нехотя признал я.

Петц шумно выдохнул, но от едких комментариев воздержался. Лишь уточнил:

– Собачку-то из транса выводим?

– Не облает? – поинтересовался я, повернув голову к гоблину.

– Она на чужих только дома рычит, – пояснил Гут-Гут, – а на улице – тише воды, ниже травы. Так что не должна.

Я кивнул.

– Приступай, Руперт.

Стоило друиду снять ошейник, и Сосика, встрепенувшись, посмотрела на эльфа прежним, осмысленным взглядом, не сулящим ему ничего хорошего.

– Пойдемте отсюда скорей, – буркнул кинолог, с опаской косясь в сторону таксы. – Уж больно место паршивое, не хочется тут без лишней надобности торчать.

На сей раз я был полностью с ним согласен.

Мы вернулись в порт и опять погрузились в вечерний Бокстон. Город уже потихоньку засыпал – одно за другим гасли окна, самоходки проезжали все реже, а прохожих можно было сосчитать по пальцам одной руки. Решив, что еще одной пешей прогулки через весь город мы уже не переживем, я предложил остальным поймать такси. Это оказалось не так просто, как хотелось бы, но в итоге минут через десять мы все-таки добились успеха. Завезя Руперта в его дом на северо-востоке столицы, наша повозка отправились на Цветочный бульвар. Таксист улыбался, прикидывая, сколько деньжат ему перепадет с этой поездки, Гут-Гут, обнимая Сосиску, рассеянно смотрел на проплывающие мимо дома, а я молча курил в приоткрытое окошко.

Еще один впустую потраченный вечер. Коллеги уже давно дома, с женами, детьми. Возможно, прямо сейчас они ужинают и болтают о том о сем, обсуждают, как провести грядущий отпуск, и тихо хихикают, вспоминая нелепую шляпку соседки, увиденную намедни. Меня же дома никто не ждет. Книга, ванная, сигарета да помятый чайник на плите – самые верные друзья. Хотя, наверное, это и к лучшему. Совсем недавно я пережил болезненный разрыв и, признаться, к новым отношениям был еще не готов.

Надо дать ранам на сердце немного зажить.

Вскоре мы остановились у входа в «На вкус и цвет», и я выбрался из кабины, дабы выпустить Гут-Гута и таксу. Грайверы нетерпеливо стучали в тормозные заслонки, нарушая царящую на ночном бульваре тишину.

– Что ж, спасибо за содействие, мистер Гут-Гут, – сказал я и протянул гоблину руку.

Цветочник машинально ее пожал, однако по стеклянному взгляду сиреневых глаз я понял, что мыслями он сейчас далеко отсюда. День у Гут-Гута явно не задался: сначала на него свалилось известие о смерти любимого дяди, а теперь еще и надежда быстро отыскать убийцу беззастенчиво испустила дух. В такие моменты слабые думают о петле, а сильные – о слабых: прижимая к груди Сосиску, гоблин ласково гладил ее по шерстке.

– Не отчаивайтесь, – сказал я, прокашлявшись. – Мы приложим все усилия, чтобы поймать проклятого ублюдка.

– На самом деле, это не так уж и важно, – внезапно сказал Гут-Гут.

– Почему же?

– Поймав убийцу, вы все равно не сможете вернуть мне дядю, – ответил гоблин, пряча взгляд в землю.

«Ошибаешься», – хотелось сказать мне. Я могу вернуть его хоть сейчас, но это ничем не закончится – ты попросту не узнаешь своего старика в практически безмозглом зомби, который выйдет из морга тебе навстречу. Я хотел бы вернуть Фег-Фега таким, каким ты его помнишь, – добрым и трогательным престарелым флористом, любящим глинтвейн и прогулки по Цветочному Бульвару, из-за врожденной слепоты рисующим окружающий мир по запахам и звукам и души не чающим в цветах. Но я не Хорст. Я не могу заново вылепить личность. То, что мозг моего друга Бенджамина Кротовски остался в целости и сохранности, – редкостная удача, обусловленная странным способом казни. Других подобных счастливцев я не встречал и, надо думать, вряд ли когда-нибудь встречу. Морозильные камеры в морге позволяют мне проводить короткие допросы, но о большем я и помыслить не могу.

Безумные зомби – пожалуйста. Те, кого вы знаете и любите, – никак.

– Но мы сможем наказать мерзавца за причиненные им страдания, – веско произнес я.

Распрощавшись с Гут-Гутом, я вновь забрался в самоходку. Водитель снялся с тормоза, и грайверы, восторженно дребезжа, потащили такси на Запад. «Все, хватит работы на сегодня», – решил я. Больше никаких головоломок. Остаток вечера я посвящу приятным мелочам, вроде кофе и сигарет, а после коснусь щекой мягкой подушки и, держу пари, тут же засну.

Собственно, так оно и вышло.

Каким бы прекрасным ни был день, ночь все равно рано или поздно наступит. Можно остановить механизм часов, но нельзя остановить время – оно будет утекать с песком и водой, исчезать вместе с заходящим солнцем и под мерный стрекот секундной стрелки таять, словно брикет мороженого в знойный июльский полдень.

Продолговатый овал нарастающей луны разгорался утомительно долго, будто неохотно. До полнолуния оставались считаные дни. Скоро настанет пора оборотней, ведьм и психопатов, которые рвут смирительные рубашки и впиваются зубами в незащищенные конечности санитаров. Лунатики будут падать с крыш в два раза чаще, а поклонники Вирма снова вернутся на кладбище, дабы орошать могилы кровью кур и козлов, мня себя верными слугами владыки подземного царства. Каждый шорох они сочтут за одобрение бога, каждый сквозняк покажется им приветом с того света. Те же, кто страстно ждут второго пришествия Рута, станут выкрикивать имя бога войны на каждом углу. Они отчего-то свято верят, что Грозовой Волк вернется именно в полнолуние и, устроив хорошую взбучку остальным богам во главе с Хорстом, воцарится над нашим бренным миром…