Мертвых не судят - Страница 85

— Ну, ты не преувеличивай… — попытался возразить Каширин.

— Где уж там! Я тоже, как ты понимаешь, честный человек. Но если моя родная милиция мне помочь не хочет, то я, извини, тоже не хочу. Вы там свои проблемы решайте самостоятельно.

— Это не мои проблемы! — воскликнул Каширин. — Если ты готов смириться с тем, что негодяй победит всех…

— Не готов, — удивленно сказал Кротов. — Кому это понравится? Но на кой черт мне так осложнять жизнь? Ты думаешь, у меня своих проблем мало? Я тебе сочувствую, честно, но я — реалист. Шансов-то нет. Ну тебе-то по должности полагается в это дело лезть, а мне зачем? Так что это твои проблемы. А я в ваши игры не играю. Будь здоров!

Он встал и пошел к выходу, не оборачиваясь на отчаянные призывы Каширина.

* * *

В квартире трезвонил телефон. Кротов услышал его еще с лестничной площадки. Вбежал и торопливо схватил трубку.

— Саша? — спросила Лена. — Ты где был?

— В казенном доме, — усмехнулся Кротов, а потом удивился и вопросу, и странному тревожному тону, которым он был задан.

— Ко мне сейчас приходили, — голос Лены звенел и срывался. — Их было трое, они так угрожали!..

— Что? — крикнул Кротов. — Лена, с тобой все в порядке?

— Они говорили ужасные вещи… Я не знаю, что делать, Саша!

— Я сейчас приеду, Леночка, сейчас! Не открывай никому дверь!

Он метнулся к выходу, остановился, побежал на кухню и выдвинул ящик своего стола. Ложки, вилки… вот! Кухонный топорик, соединенный воедино с молотком для отбивки мяса. Кротов сунул его в сумку.

Удачно пойманное около дома такси дважды застревало в заторах. Кротов начинал нервно дергаться, а таксист — молодой, но очень спокойный парень с огромным мясистым носом — невозмутимо утешал:

— Поспеем, не волнуйся, на метро все равно медленнее.

И кивал, словно соглашаясь с самим собой, едва не утыкаясь носом в клаксон.

Свирепо оскалясь, Кротов ворвался в подъезд дома Лены. Очень ему хотелось, чтобы попался сейчас хоть кто-нибудь из этих сволочей. Но подъезд был тих и пуст, как ореховая скорлупка, сволочи давно разошлись по своим сволочным делам.

Лена дожидалась его у двери и открыла прежде, чем Кротов позвонил, едва разглядев его в глазок. Лицо у нее было напуганное, глаза покраснели, левая рука безостановочно теребила воротничок кофточки, и этот инстинктивный жест беззащитности наполнил Кротова щемящей тревогой и тоской.

— В дверь позвонили, — рассказывала Лена. — Там стоял невысокий парень с грустным лицом, вполне симпатичный. Он спросил меня, очень вежливо, и я открыла. Но вслед за ним тут же ворвались еще двое — громилы с отвратительными тупыми рожами. Они ничего мне не сделали, только не выпускали из прихожей и прямо сверлили пустыми глазами. Они даже не сказали ни слова, говорил тот, маленький. Он говорил так вежливо и так гнусно. Очень подробно объяснял, что они со мной сделают, если ты не успокоишься — он так и сказал. Потом они ушли, а я стала звонить тебе, а тебя все не было и не было…

— Как они узнали твой адрес, подонки? — сказал Кротов.

— Что же тут удивительного! — Лена дернула плечом. — Я давала свой адрес тогда, в милиции.

— Конечно, — сказан Кротов. — Еще бы!

Он вскочил с места.

— Едем!

— Куда?

— В городскую прокуратуру. Или еще выше. К министру внутренних дел, в ЦК… С этим нужно кончать. Едем!

— Никуда не надо ехать, — сказала Лена, и в голосе ее Кротов услышал раздраженные нотки. — Я позвонила папе. Он сейчас приедет.

— Папе? — глуповато переспросил Кротов. — Ну да, правильно. Он ведь у тебя, кажется…

— Он сейчас приедет, — повторила Лена, и вновь Кротов почувствовал холодок отчуждения.

Она зябко обхватила себя руками и прошлась по комнате.

— Господи, откуда вся эта мерзость! Зачем мне все это?!

Теперь Кротову почудился в ее словах скрытый упрек, он не знал, что сказать, но, к счастью, именно в этот момент хлопнула входная дверь.

— Это папа! — Лена вышла в прихожую и вернулась вместе с высоким седовласым мужчиной в темно-синем костюме и строгом галстуке.

— Мой папа, — представила Лена. — Всеволод Андреевич.

— Здравствуйте, молодой человек, — с неодобрительной иронией сказал отец Лены. — Ну, рассказывайте, в какую историю вы вовлекли мою дочь.

— Я бы так не сказал, — осторожно возразил Кротов, бросив короткий взгляд на Лену. Она молчала.

— Я понимаю, — доля иронии в голосе Всеволода Андреевича заметно возросла. — Вы рассказывайте, рассказывайте.

— Мы были в ресторане, — сказал Кротов, и Всеволод Андреевич брезгливо поморщился. — Увидели, как пырнули ножом человека. Приехала милиция, и я, естественно, рассказал обо всем, что видел. В милиции завели дело, а через некоторое время преступник через своих дружков стал добиваться, чтобы свидетели отказались от своих показаний. В том числе и я. Меня, например… — Кротов чуть было не рассказал о вчерашнем нападении, да вовремя сообразил, что в данный момент подобный рассказ не ко времени. — Ко мне приходил один… уговаривал, чтобы я переменил показания, сказал бы, что я ничего не видел. Естественно, я отказался.

— Естественно, — согласился Всеволод Андреевич, наклонив аккуратную седую прическу. — Хотя гораздо естественнее, на мой взгляд, было бы более тщательно выбирать место, куда вы приглашаете мою дочь.

— Папа! — сказала Лена.

— …И уж конечно же, не допустить, чтобы вашей даме грозили неприятности. Вот это действительно естественно для любого порядочного человека.

— Но вы же прекрасно понимаете, что не совсем правы. — Кротов посмотрел на Лену, отчаянно желая услышать хоть слово поддержки.

Но Лена с каменным выражением на лице смотрела перед собой в простенок между шкафом и зеркалом.

— Или же, — невозмутимо продолжал Всеволод Андреевич, — если уж так случилось, вы должны быть в состоянии защитить свою девушку и ликвидировать возникшие проблемы. Вы сможете защитить мою дочь?

— Смогу! — с вызовом сказал Кротов.

— Я сомневаюсь, — Всеволод Андреевич покачал головой. — Думаю, вам это не по силам. Думаю также, что Лена это уже поняла.

И опять Кротов с надеждой взглянул на Лену, и снова почувствовал, как она далеко.

— Я не домашний тиран, — неожиданно мягко сказал Всеволод Андреевич, — и не собираюсь диктовать своей дочери, с кем ей следует общаться. Но в настоящее время — я полагаю, вы со мной согласитесь — вам следует воздержаться от встреч. В целях безопасности Лены. А этот неприятный инцидент мы уладим, конечно же. Не такая уж большая проблема справиться с шайкой уголовников. Естественно, для того, кто в состоянии это сделать.

Всеволод Андреевич поднялся с дивана, показывая, что разговор окончен. Кротов тоже встал. Его выпроваживали. Лена, как и прежде, смотрела на стену. Кротов надеялся, что она хотя бы проводит его до двери — но напрасно. Всеволод Андреевич взял эту обязанность на себя.

* * *

Если бы Кротов имел хоть в малой степени пристрастие к алкоголю, он бы непременно напился. Но выпивка ему никогда не помогала в трудные моменты жизни и лишь обостряла тягостные ощущения. Потому, вернувшись домой и сделав несколько десятков кругов по комнате, Кротов ничего лучшего не нашел, как сесть составлять письма в прокуратуру, Верховный Совет и ЦК партии.

Он сидел и писал, но мысли кружились так беспорядочно, что на середине страницы он запутался и в сердцах отшвырнул ручку. Внезапно он решил, что должен немедленно поговорить с Леной. Бросился к телефону — номер был занят. Кротов минут пятнадцать непрерывно накручивал диск и все с тем же успехом.

Тогда он отыскал в кармане клочок бумаги с телефонами Каширина и позвонил ему.

— Каширин слушает, — сказал Каширин обычным своим, хорошо знакомым Кротову, важным и официальным тоном.

— Это я, Кротов. — Каширин молчал, и Кротов счел нужным напомнить: — Мы только сегодня с вами разговаривали.

— Я понял.

— Раз понял, тогда объясни мне, пожалуйста, что у нас в государстве делается, — с тоской сказал Кротов. — У нас закон вообще действует?