Мертвых не судят - Страница 59

— Что случилось, мужики? — мирно спросил он.

— Нельзя туда ехать, — строго сказал обладатель фуражки. — Поворачивай. Вот знак, не видишь?

— Знак вижу, — согласился Быков. — А зачем он? Где ремонт?

— Ремонт. Да!

— Я чего-то не понимаю, — изобразил недоумение Быков, — «Москвич» только что проехал, а мне нельзя.

Неизвестные переглянулись.

— «Москвич» маленький, — объяснил обладатель фуражки, — а твоя машина большая. Нельзя ехать.

— Ты что везешь? — спросил второй.

— Я понял, — кивнул Быков, пропуская последний вопрос мимо ушей. — Сейчас повернем.

Однако его покладистость их немедленно насторожила.

— Сейчас мы тебе дорогу покажем, — сказал один. —Ты сам не найдешь.

— Найду, мужики, — заверил Быков, — не беспокойтесь.

Оба разом шагнули к нему, оказавшись чуть ли не вплотную.

— Ты нас повезешь, а мы тебе покажем, — сказал тот, что в фуражке, и тон его исключал возражения. Рука его как бы ненароком скользнула в карман брюк.

Оба они были чуть пониже Быкова, но плотнее и шире, и выглядели достаточно внушительно. Быков понял, что дальнейшие разговоры излишни. Он развел руки в жесте вынужденного согласия, чуть повернулся и нанес резкий удар ребром ладони в переносицу обладателя фуражки. И сразу же правой второму в челюсть. Этот удар получился несколько неподготовленным, противник лишь отшатнулся назад. Тогда Быков, не давая прийти в себя, ударил его еще раз в то же самое место. Тот без промедления грохнулся на асфальт. Первый сидел рядом со своей фуражкой, издавая сипящие звуки.

Быков взял жердь с фанеркой и отшвырнул с дороги. Помедлив немного, подобрал милицейскую фуражку, осмотрел и запустил в темноту. Потом не спеша залез в кабину.

— Поехали, Костя, скорее, — тоскливо нашептывал Озод.

Чтобы объехать поверженных врагов, пришлось подать трейлер немного назад.

— Ты крутой, Костя, — с уважением сказал Озод, когда спало возбуждение стычкой. — Где так научился?

— В армии, — буркнул Быков. — Откуда они только взялись?

— Местные, наверное, — предположил Озод. — Тут так бывает. Притворяются, что милиция, и грабят. Если бы мы по той дороге поехали, совсем было бы плохо. Убить могли.

— Нет у вас тут советской власти, — в сердцах сказал Быков.

— Ее нигде теперь нет, — с печальным вздохом подытожил Озод. — А дальше еще хуже будет. Закона совсем не стало, никто ничего не боится, все сделались, как шакалы…

Он рассуждал на эту тему еще долго, а когда на дорогу пал рассвет, Быков усадил его за руль, наказав ехать потише, а сам завалился на койку, уснув почти мгновенно и совсем не ощущая тряски.

* * *

Быков проснулся и тут же ощутил страшную духоту, заполнявшую кабину. Он просто плавал в луже собственного пота.

Трейлер стоял с выключенным двигателем, Озода в машине не было. Быков перелез на водительское сиденье и огляделся. Машина стояла на солнцепеке посреди города, который Быков хорошо знал. Огромные здания светлого камня, разнесенные необычно далеко друг от друга, высились по обе стороны широченного проспекта. Проспект этот, возникший когда-то из груды развалин после опустошительного землетрясения как образец современной архитектуры, назывался проспектом Дружбы народов. Это был город Ташкент. Зелень бульваров, фонтаны, яркие цвета национальных одежд. «Сия-ай, Та-а-шкент, звезда Востока, столица мира и тепла!» Деревянные палочки шашлыка по двадцать копеек из дымящихся мангалов, которые прежде стояли тут столь же часто, как сыроежки в подмосковном лесу, ошеломляющее изобилие базара, чайханы, горы плова и ощущение веселого, доброго спокойствия…

Все это было раньше. Быков выбрался из кабины и двинулся по тротуару, осматриваясь по сторонам. Метрах в двухстах обнаружил палатку, от которой вкусно тянуло запахом жареного мяса. Шашлыки в Ташкенте еще водились. Но по тридцать рублей.

Получив две палочки с аппетитными коричневыми кусочками и бутылку теплой воды, он занял свободный столик с краю. Шашлык был превосходен даже в это смутное время, даже в такую жару.

— У вас свободно? — услышал Быков и кивнул, не поднимая глаз.

Подошедший аккуратно поставил на стол свою тарелку, но начинать еду отчего-то не торопился. Быков почувствовал на себе его пристальный взгляд и недовольно посмотрел в ответ.

— Константин? — негромко произнес сосед по столику.

Быков медленно отложил вилку. Перед ним сидел Фазыл Хакимов, в недалеком прошлом Быков знал его как своего коллегу, сотрудника Ташкентского управления внутренних дел.

— Привет, — сказал Быков.

— Ты как здесь оказался? В командировке? — Фазыл был, несомненно, рад встрече, и Быков, насторожившийся поначалу, расслабился и улыбнулся в ответ.

— Можно и так сказать, — ответил он. — Проездом.

— Что же ты не позвонил? — обиженно произнес Фазыл. — Надолго, Костя?

— Я действительно проездом. Приехал утром, уезжаю уже сейчас. Вон мой транспорт у обочины стоит, — показал Быков.

Фазыл посмотрел. Лицо его выразило недоумение.

— Ты уже не в милиции?

— Нет, Фазыл, — мотнул головой Быков. — Ушел я.

— Почему так?

— По-всякому. Долго рассказывать. А ты?

— Я работаю…

— Ну и как?

— По-всякому, — ответил Фазыл его же словами. —- Не так, как мы с тобой тогда… Мне очень жаль, что ты ушел.

— Какая разница? — буркнул Быков. — Все равно нам больше вместе не работать. Мы граждане суверенных государств. Да и не дадут.

— Не дадут, — согласился Фазыл. — Особенно, если как тогда… Сейчас о тех временах у нас стараются не вспоминать. Да и повыпускали уже всех, кого мы посадили. Гуляют на свободе, уважаемые люди. Оказалось, все было зря, Костя.

— Ничего зря не бывает, Фазыл. Помнишь, сколько народа к нам приходило? Не в райком свой шли правду искать, а к нам. Со всеми обидами.

— Ну и многим мы помогли?

— Так мы же не райком, — грустно усмехнулся Быков. — Но не зря это было.

— Это ты так говоришь, — сказал Фазыл. — А теперь сам персики возишь.

— Виноград, — поправил Быков. — Тоже дело нужное. Детям виноград полезен…

— Да… А как другие ребята? — поспешил сменить тему Фазыл. — Гена, Вадим, Сергей Иваныч?

— Кто как. Сергей Иваныч на пенсии. А Гена с Вадимом, насколько я знаю, пока работают. Извини, Фазыл, мне пора. — Быков допил воду и поднялся.

— Я понимаю, — сказал Фазыл. — Жаль, что так быстро… Слушай, а в гости ты ко мне приедешь? Приезжай, Костя.

— Как-нибудь. Может, и получится. До свидания, Фазыл. Я тоже был рад тебя увидеть.

Неподалеку от трейлера Быков увидел Озода. Тот был не один. Какой-то незнакомый парень в черной майке объяснял ему что-то, помогая себе бурной жестикуляцией. Озод тоже увидел Быкова и что-то быстро сказал своему собеседнику. Полуобернувшись, тот бросил напоследок энергичную фразу и быстро пошел прочь.

— Это кто? — спросил Быков.

— Знакомый один, — отвечал Озод, почему-то отводя глаза. — А ты тоже знакомого встретил?

— Вроде того, — кивнул Быков. — Года три не виделись, а тут — надо же — лицом к лицу.

— Так бывает, — сдержанно кивнул Озод. — Ты покушал уже, да? Тогда поехали. Опаздываем мы, Костя, это нехорошо.

Здания проспекта Дружбы народов вскоре остались позади. Улица Энгельса вывела их на Чимкентский тракт. А еще через полчаса трейлер углубился в открытое пространство степи, окаймленной далекими горами, умершей под знойным солнцем и превратившейся в пустыню до следующей весны.

Озод был непривычно молчалив и словно чем-то подавлен. Впрочем, возможно, настроение его было следствием жуткой жары, которую ничуть не смягчал сквозняк в кабине «КамАЗа». В конце концов он просто задремал. Дорога вновь была легкой, прямой и ровной. Сейчас Быкову почти нравилась его работа. Если, конечно, сделать скидку на эту жару…

Через несколько часов они миновали очередную границу между суверенными республиками. Проскочили на удивление гладко, наверное, жара разогнала даже трудолюбивых гаишников. Километров через восемьдесят на окраине небольшого городка Быков увидел бензоколонку. Очередь из выстроившихся «в затылок» машин была относительно невелика, и Быков решил заправиться. Пока стояли, Озод пробудился, но сидел молча. Он был заспан и хмур.