Мёртвая голова - Страница 4

– Что ты сказал?

– Пожелал тебе успехов в труде, – усмехнулся Деревянко. – И счастья в личной жизни.

– Да пошел ты, – без выражения сказала Сильвия и стала смотреть в другую сторону, откуда к гостинице приближалась еще одна гондола.

В гостиницах Северной Венеции лучшими считались номера наиболее отдаленные от поверхности воды, то есть комнаты на верхних этажах. Деревянко беззастенчиво застращал своим служебным удостоверением пожилого печального портье и вытребовал себе апартаменты-люкс на верхнем этаже, причем по цене обычного двухместного номера. Командировочными, отпущенными Деревянко и Подручному, проживание в люксах не предусматривалось.

Апартаменты оказались те еще, назвать их «люксом» мог только абсолютно бессовестный человек. Это была комната на две койки – ну разве что большая, с кондиционером и даже с телевизором. Ни холодильника, ни телефона не было. Зато были ванная и туалет, так называемый совмещенный санузел. Туда немедленно забрался болезный Подручный и застрял надолго.

Деревянко походил по комнате, включил телевизор. Каналов было всего два, да и те шли скверно, с помехами. Деревянко выкурил сигаретку и пошел посмотреть, чем там занят Подручный.

Подручный, склонившись над раковиной, держал голову под струей холодной воды.

– Что, плохо? – сочувственно спросил Деревянко.

– Угу, – простонал Подручный. – Помираю совсем.

– А ты водички выпей, – посоветовал Деревянко коварным голоском добренького доктора.

Подручный послушно хлебнул водички. Водичка была противная, с привкусом железа и какой-то химии, она провалилась в желудок тяжелым комком и вызвала жестокий спазм. Подручный не сдержался, его вырвало прямо в раковину.

– Прекрасно, – сказал Деревянко. – Как самочувствие?

Как ни странно, Подручный почувствовал себя лучше, только вот во рту было гадко.

– Зубы почисти, горло прополощи, умойся, – сказал Деревянко, – и снова на человека станешь похож.

Пока исцеленный Подручный в ванной приводил себя в божеский вид, Деревянко в комнате принялся распаковывать багаж. Первым делом он взялся за большую картонную коробку, из коробки аккуратно и осторожно извлек некий предмет, чрезвычайно похожий на модернизированную кастрюлю-скороварку.

– Криоконтейнер, – сказал вышедший из ванной Подручный, увидев предмет в руках у Деревянко.

Это и в самом деле был криоконтейнер, а не какая-нибудь вульгарная кастрюля-скороварка. Да и зачем, спрашивается, федеральному агенту из тринадцатого отдела скороварка? Правильно, незачем. А вот криоконтейнер, наоборот, штука очень нужная и полезная – можно туда что-нибудь положить и заморозить, что-нибудь скоропортящееся, вроде отрубленной головы…

– Молодец, умный мальчик, – похвалил Деревянко. – За этот ответ ты получаешь одно очко. А теперь – внимание! – следующий вопрос нашей викторины: с чего начать поиски пропавшей головы?

– Не знаю, – пожал плечами Подручный. – Ты – главный. Ты говоришь – я делаю.

Порой Подручному неплохо удавалась роль крепкого парня, не отягощенного интеллектом.

– Ладно. – Деревянко, налюбовавшись вдоволь на чудо техники, поставил криоконтейнер на пол и ногой задвинул под кровать. – Саймон говорит: завтра с утра мы пойдем в городское управление правопорядка, навестим одного старого знакомца.

– Разрешите вопрос, гражданин начальник? – Подручный жестом первоклассника поднял свою тяжелую ручищу.

– Разрешаю, – милостиво позволил Деревянко.

– Звиняйте, гражданин начальник, я тут того хочу узнать – где тут чего пожрать можно? – с ухмылочкой спросил Подручный.

– Нет, ну вы только посмотрите на него, – сказал Деревянко в сторону, словно обращаясь к кому-то третьему. – Ожил наш зайчик, ожил наш мальчик…

Подручный согласно кивал головой – да, мол, ожил, жрать хочу.

– Есть тут харчевня при гостинице, которая гордо именуется рестораном, в ней и поужинаем, – сказал Деревянко, взглянув за окно. – На улице уже совсем темно, а после заката по городу гулять очень небезопасно.

В подтверждение его слов с улицы послышался растущий звук ревущих двигателей, и под окнами гостиницы, вздымая темные волны, по середине улицы стремительно пронеслась стая моторных лодок. Плот с шатром Сильвии раскачивался на волнах, красный фонарик мотался из стороны в сторону, самой Сильвии видно не было – она была местная, знала что к чему, и заранее укрылась в холле гостиницы от беды подальше.

– Эт-то что еще за черт? – Подручный тщился рассмотреть что-то в темноте за окном.

– Это, друг мой, нахтфишеры, – пояснил Деревянко.

– Нахтфишеры, – повторил Подручный. – Ночные рыболовы, типа. Какую же рыбку они ловят на такой скорости?

– А они рыбу и не ловят, – сказал Деревянко. – Они водяных гоняют, а чаще просто вот так по улицам носятся, эмоции выплескивают. Днем они – нормальные ребята, а ночью – шпана, щукины дети. Не да бог в темное время суток повстречаться им на пути, доказывай потом, что ты не водяной.

– А что им доказывать? – Подручный самоуверенно пошевелил широкими плечами. – Или мы делу не обучены?

– Ты уж поверь мне, – сказал более опытный Деревянко, покачав головой, – они не уменьем, они числом тебя возьмут.

– Да? – Подручный поприник. – А с водяными они как поступают?

– Плохо они с водяными поступают, – произнес Деревянко зловещим голосом, – ой, плохо…

И замолчал, не докончив. У Подручного мурашки побежали по спине, и он решил не выяснять подробности плохих поступков нахтфишеров. А Деревянко вдруг, как ни в чем не бывало, поинтересовался:

– Ты рыбу любишь?

– Что? – тупо спросил Подручный. – Какую рыбу?

– Разную, – сказал Деревянко. – Жареную, вареную…

– А-а, – протянул Подручный и кивнул. – Ну да. Люблю, в общем.

– Это хорошо, – сказал Деревянко, – потому что в ближайшее время мы будем питаться исключительно дарами моря.

У Подручного заурчало в животе, звук был громкий и отчетливый, даже Деревянко его услышал.

– Не говори ничего, – усмехнулся он. – Твой желудок уже все сказал.

– Рыба, – с вожделением проговорил Подручный. – Жареная, вареная…

Он шумно сглотнул слюну, глаза у него были голодные.

– Пойдем, пойдем, – заторопился Деревянко. – Ресторан на втором этаже.

На следующее утро Деревянко и Подручный поднялись поздно, даже по столичным меркам. В том же гостиничном ресторане позавтракали жареной треской, потом вышли на причал.

На улице было солнечно, улица сверкала мириадами солнечных зайчиков и слепила глаза. Деревянко и Подручный стояли на причале и жмурились словно парочка сытых котов. Солнце припекало, но здесь, на море все же было не так жарко, как в столице.

Возле гостиницы остановилась гондола, и на причал ступил высокий худой человек в светлом льняном костюме и черных солнцезащитных очках, закрывавших почти половину лица. Он на мгновение повернулся к агентам анфас, и Деревянко увидел отражение себя и Подручного, искаженное и удвоенное черными стеклами. «Мне бы такие очки», – позавидовал Деревянко. Незнакомец в черных очках вошел в гостиницу, а федералы забрались в освободившуюся гондолу.

– Городское управление правопорядка, – бросил Деревянко гондольеру.

Гондольер кивнул и отчалил, небрежно шевельнув веслом. Баркаролу он замурлыкал тихо-тихо, себе под нос, слов было не разобрать.

Гондола плавно скользила по улице, едва-едва покачиваясь на ходу, и Подручный, вопреки своим опасениям, чувствовал себя хорошо. К тому же Деревянко отвлекал напарника разговорами, он рассказывал менее опытному коллеге о местной милиции. Пожалуй, его мнение было чересчур предвзято.

– Лейтенант Колотилов – мерзавец. Вообще, все здешние менты – мерзавцы, включая полковника Барабанова, который ими верховодит. Верить никому из них нельзя и ничего хорошего от них ждать не приходится. Федеральных агентов из столицы они не любят, можно сказать, ненавидят. Так что разговор нам предстоит тяжелый…