Merry dancers (СИ) - Страница 141
— А, это ты! Злой мальчишка! Чего носишься? — прошелестел голос. Том обернулся и едва не столкнулся с заметно подросшим пауком Хагрида, ростом до его плеча, которого не видел с тех самых пор, как подставил простофилю Рубеуса. — Чего здесь вынюхиваешь? — Риддл машинально выхватил палочку и направил её прямо в голову паука, на которой чернели огромные противные глаза. С клацающих челюстей капала слюна. — Пытаешься напугать меня? Как тот глупый волшебник, кажется, он профессор в вашей школе. Он даже ухитрился кинуть в меня камнем! — паука забавляло поведение Уидмора.
Том опустил палочку, давая понять, что не собирается причинять Арагогу вред, но в голове крутились проклятия, которые могли бы спасти от него.
— И что забыл Уидмор в лесу? — задумчиво пробормотал он.
— Не пытайся обхитрить меня, змееныш! — прошипел паук; Том видел в его страшных глазах-бусинах своё отражение. — Я не глуп в отличие от той твари в подземелье! Я слегка припугнул его, и он не успел завершить начатое.
Том сделал шаг назад, и под его ногами хрустнула обломанная ветка. Руки совсем замерзли, хорошо хоть ветер не попадал сквозь беспросветную чащу елей. Воротничок мантии словно обледенел и неприятно обжигал кожу.
— Начатое? Что ты имеешь в виду? — спросил Том напрямую; Арагог, быстро перебирая длинными лапами, обошел его кругом, словно прикидывая, поместится ли он в его желудок.
— Любопытный мальчишка, — усмехаясь, проговорил он. — Этот профессор — злой человек, от него пахнет, так же как и от тебя. Тёмная магия, знаешь ли, имеет очень неприятный гнилостный запах, но твой запах еще омерзительнее, Том Риддл… От тебя веет смертью… — Том внутренне напрягся, но прекрасно понимал, что такого большого паука не сразит смертельное проклятие. Толстый панцирь, покрытый мелкой щетиной, был отличной защитой, зато удобной целью оставались его глаза и рот с клыками. — Ты обидел моего друга Хагрида…
— Он не имел права держать тебя в школе! — возразил Том; его зубы стучали от холода, но он совсем не боялся. — Что здесь делал профессор Уидмор?
— И думаешь, я тебе отвечу?
— Возможно, он прятал что-то противозаконное…
— Меня не интересуют ваши дела, людишки! — перебил Арагог резко. — Ты друг Авроры Уинтер… — бормотал паук. — Хорошая, вкусная девочка, жаль, что Хагрид так привязан к ней… — он снова обошел Тома вокруг, протаптывая лапами неровные углубления в сугробах.
В лесу становилось совсем темно, может, Арагог выжидал, пока ночь опустится над лесом, чтобы напасть на невидящего в темноте Тома, который снова поднял волшебную палочку и зажег на её кончике Люмос.
— Что прятал Уидмор? Помоги мне узнать.
— Ты просишь меня о помощи? — клокочущий звук, доносящийся изо рта паука, оказался смехом.
— Да, — уверенно сказал Риддл: на его лице не дрогнул ни один мускул рядом с опасным чудовищем, в клыках которого содержался яд. — Я прошу тебя о помощи, потому что этот маг, возможно, причастен к смерти Джоконды Смит, ты ведь знал её?
Странное ощущение: не было страха, но в крови бурлил адреналин. Темный лес, полный глухих непонятных звуков, располагал к чему-то ужасному…
— Конечно, она так боялась меня, дрожала как осиновый лист, и Хагрид попросил меня уйти. Он очень дорожил её обществом… Жаль, что она умерла, — ничего похожего на сожаление в словах Арагога не было. — Рубеус очень переживает. И знаешь что, её запах изменился… — эти слова заинтересовали внимательно слушающего Риддла. — Она стала пахнуть хуже…
— Так ради твоего друга, помоги мне.
Арагог задумался, а затем резко приблизился к лицу Тома, клацнув челюстями.
— Я помогу тебе, змееныш, но это только ради Хагрида и Авроры! В следующий раз будь осторожнее, разгуливая по лесу! — угрожающе бросил он. — Иди за мной.
Паук развернулся, обдав Тома специфическим запахом, и повел его куда-то ближе к выходу из леса. Холод пронизывал до костей, но юноша стоически боролся с дрожью, пробираясь сквозь низкие ветки лысых кустарников. Паук остановился возле раскидистой ели и указал лапой на неаккуратно разрытую землю вперемешку со снегом, из которой торчали клочки не до конца зарытой ткани. Опустившись на колени, окоченевшими руками Том стал разгребать грязь и вскоре извлек неаккуратный сверток из мешковины. Он развернул его и осветил Люмосом… глаза расширились от удивления, а всё его существо ликовало. Перед ним на испачканной мешковине лежал нож, несколько флакончиков с какими-то зельями и песком: один флакончик из-за резких движений Тома раскрутился, и на него пахнуло мерзким запахом концентрированной мочи… но его взгляд приковала к себе старая ободранная игрушка — лапка мистера Джинглса, которую так берегла Джоконда…
Новый коллаж к прошлой главе найдете в нашей группе: http://vkontakte.ru/club14591519
Глава может и сумбурная, но стоит отвлечься от грусти…
Жду отзывов))))))
====== Наши с тобой секреты важнее ======
«…Самым большим заблуждением является мнение, что в отваре из псилоцибе конской чернеют серебряные предметы, однако примета, что луковица буреет после получаса варки — является правдивой. Псилоцибе конскую из-за запаха часто ошибочно относят к семейству Монгольских чаг, одна из разновидностей которых внешне почти не имеет различий с псилоцибе конской и так же имеет отвратительный запах из-за содержания в них аммиака. Однако если бледная монгольская чага имеет отчетливый запах гнили, то псилоцибе пахнет уриной. В древней Персии из этого гриба делали снадобье от проказы, но зачастую из-за неправильного приготовления — зелье превращалось в быстродействующий яд, парализующий клапаны сердца и приводящий к сердечному приступу — далее — к смерти. К сожалению, состава зелья от проказы не сохранилось, но имеются современные аналоги (см. справочник «Целебные зелья» Гюнтера Цецерона»). Псилоцибе конская считается запрещенным грибом из-за использования её в тёмномагических ритуалах, о которых мы не расскажем, ибо эти ритуалы являются темнейшими из темнейших…»
Том стиснул зубы и стукнул кулаком по столу, вызвав укоризненный взгляд со стороны сидящей через стол волшебницы в мужском котелке и непонятного вида потрепанной мантии. Башенка из прочитанных книг по правую руку от него пополнилась ещё одной. Том машинально протянул руку за следующей, но стопка непрочитанных иссякла, и его пальцы нащупали шероховатую поверхность стола. Безнадежно оглядев высоченные стеллажи высотой не меньше двухэтажного дома, Том поднялся с места, вынул волшебную палочку из ножен на запястье и поднял прочитанные фолианты разной величины в воздух. Стопка проплыла за ним до стола регистрации и приземлилась рядом с другими возвращенными книгами перед сухеньким волшебником в очках в толстой черной оправе. Его лысина поблескивала в свете лучей проникающего в библиотеку солнца.
— А, мистер Риддл… — не поднимая глаз от учетной книги, произнёс он тоненьким, почти женским голосом. — Ничего не нашли для себя?
— К сожалению, мистер Паркинс…
Выслушав раздосадованную тираду о том, что раньше Государственная Магическая библиотека была больше и что из неё после 1922 года изъяли множество книг тёмного, по мнению министерства, содержания, Том покинул здание. Круглая кабинка лифта поднялась из канализационного люка в тупике между домами с забитыми досками окнами. Оставалось только одно место в Лондоне, где можно было что-то разузнать и, натянув капюшон на голову, Том аппарировал прямо в Лютный переулок. Снег совсем не прикрывал грязь, а, смешиваясь с ней, превращал сугробы в серые пыльные груды, разложенные по бокам улочки. Тёмные непроницаемые для солнечного света окна и редкие личности, скрывающие свои лица, встречающиеся на пути — наверное, попади волшебник сюда впервые, то шугался бы каждого шороха, каждого уличного спекулянта, окидывающего прохожих оценивающим взглядом. Том проигнорировал предложение покупки какого-то артефакта от барахольщика, чье лицо скрывал такой же низко надвинутый на лицо капюшон, и целенаправленно двинулся к “Боргин и Беркс”. Невысокая узенькая дверь больше напоминала ненадежную с виду калитку, внутренним убранством этот магазин тоже не отличался, однако знающие маги могли найти здесь много ценностей: от книг до ритуальных артефактов и ингредиентов вплоть до трупного яда химеры, а также котлов, сделанных из её панциря. Дыхание дракона, спрятанное в продолговатой зажигалке и отвратительные кости в пыльных огромных банках — все эти вещи были разрешены к продаже и имели лицензии, а вот куда более тайные артефакты были скрыты от глаз обывателей в кладовке. Здесь легко было найти даже кровь младенца.