Merry dancers (СИ) - Страница 136
Недовольно закатив глаза, Абрахас отстранился и взглянул на нежданного гостя, прервавшего их поцелуй. Около выхода из гостиной стоял Том, как всегда с каменным выражением лица, хотя на миг могло показаться, что он чем-то недоволен. Эвелин он будто бы и не замечал, да и она скрылась в кресле, пытаясь спрятаться и избежать его.
— Ты невовремя, — высокомерно заметил Абрахас. — Это не может подождать?
Том усмехнулся.
— Боюсь, что завтра я буду слишком занят, да и у тебя не найдется драгоценной минуты, — так рассуждал настоящий эгоист, который намеренно вклинился в уединенный разговор, чтобы побесить Эвелин. — Я просто хотел поинтересоваться, разузнал ли ты то, о чем мы с тобой говорили? — Том облокотился на стену: никакой неловкости, он намеренно давал понять, что не уйдёт, пока не получит ответа.
Иви прожигала камин взглядом, и будто бы от этого догорающие поленья стали гореть ярче, но именно ей достались следующие слова:
— Прости, Эвелин, я отойду ненадолго, — этот разговор был не для её ушей.
— Ничего, — равнодушно проговорила она, поднимаясь с кресла, — я все равно собиралась идти спать, можете оставаться здесь, — не взглянув на Тома, Эвелин встала на цыпочки и поцеловала Абрахаса в щеку, но словно намеренно задержалась на несколько долей секунды дольше: — Спокойной ночи, любимый, — прошептала она с мягкой, но наигранной улыбкой, затем подобрала учебник и пошла в сторону женских спален.
Том, конечно же, прекрасно слышал её слова, и Абрахасу не понравилось, что они были обращены больше к Риддлу, чем к нему самому. Оставшиеся в гостиной молодые люди дождались, пока за Эвелин тихо закроется дверь.
— Чего ты добиваешься? — с угрозой в голосе спросил Малфой. — Послушай, я толком не знаю, что произошло между вами с Эвелин, но не встревай между нами! Если у тебя остались какие-то чувства к ней, то постарайся держать их при себе, Том… — его речь перебил неприятный смех, исполненный ехидства.
— Абрахас, ты, что, считаешь, что меня может заинтересовать такая…
— Выбирай выражения! — Абрахас сделал предупреждающий шаг на сближение, сжав кулаки. — Ты говоришь о моей девушке!
— Ну, извини, — бросил Том, ухмыляясь, — просто я и не подозревал, что в твоей голове могут быть такие мысли, как эта. Так что насчет ветреницы? Кто мог начертить её? — просто сменил тему он.
Абрахас одарил собеседника ледяным взглядом. Несмотря на общую потерю (он был уверен, что Риддл не может быть совсем уж бесчувственным, и где-то глубоко внутри него наверняка сидела боль об утрате), он не был склонен доверять ему и не считал другом — отчасти приятелем из-за общения того с Авророй. Тайна родства с Салазаром Слизерином и вовремя оказанное Томом доверие всё равно не давали повода общаться теснее, хотя Абрахас иногда подумывал, что тот старается подружиться с ним. Возможно, это происходило с подачи отца, который почему-то души не чаял в Риддле, однако не распространялся об их делах и воспитал в сыне привычку подавлять излишнее любопытство.
— Я ничего не узнал, — недовольно начал Абрахас, но поспешил продолжить, чтобы поскорее избавиться от общества Тома, — записей о её отце в министерстве не было. О том, что Джеки была полукровкой — ей, по-видимому, сказала мать. В её личном деле написано, что она была магглорожденной.
Том на мгновение задумался, обратив взгляд за окно, где едва различались проблески луны, спрятанной за тяжелыми тучами.
— А её бабка?
— Она ничего не знает, назвала имя Руперт Фриман, но такого имени среди волшебников не числится. Или её всю жизнь вводили в заблуждение или попросту изменили память, ведь она даже не помнит, как он выглядел, да и фотографий не осталось, — со вздохом произнёс Абрахас, припоминая отчет одного из сотрудников министерства магии, побывавшего на новогоднем балу, взявшегося «помогать» семье Малфой за «скромное» вознаграждение. — Послушай, Том, у меня был тяжелый день, и я очень хочу спать, — добавил он и направился в сторону спален парней, но его остановил голос не унимающегося собеседника:
— Что ты обо всём этом думаешь, Абрахас? — на этот раз в тоне, с которым был задан вопрос, действительно читался интерес, даже переживание. Хотя кто знает, какие чувства скрываются в душе этого странного парня...
— Я думаю, что её отец принадлежал какому-то роду, не приемлющему смешение кровей с магглами. Но также я считаю, что всё произошедшее с ней никак с этим не связано. Спокойной ночи.
Абрахас оставил Тома и направился к себе в спальню, где только у Каспара горел неяркий ночник, освещая край балдахина, за которым скрывалась фигура погрузившегося в чтение какой-то книги юноши. С начала нового семестра Крауч частенько засиживался за учебой: неужели взялся за голову? А Том, оставшийся в обществе догорающего камина, был сильно заинтересован в ситуации Джоконды, как и в любой другой загадке. Жаль, что не осталось свидетелей из-за произошедшей в маленьком городке бомбардировки, разрушившей все дома и унесшей жизни всех его жителей…
— Ты звал? — спросила Аврора, просунув голову в кабинет дедушки; послание с просьбой зайти ей передала Ирма Пинс, заканчивающая дежурство. Дамблдор пригласил войти. — Меня чуть не поймала миссис Норрис, — пожаловалась она, удивляясь столь позднему приглашению, но ещё больше удивления принесла представшая её взору картина: перекинув через плечо одну из своих мантий, Альбус складывал носки стопкой в небольшой саквояж, затем без труда затолкал туда мантию — судя по всему, саквояж был расширен магией. — Ты куда собрался? — хлопая глазами, спросила Аврора.
— У меня возникли некоторые дела, — не поворачиваясь, ответил Альбус, засунув руку по плечо в несоразмерно маленький саквояж. Он извлек оттуда какую-то рубашку, отложил её в сторону и, наконец, соизволил повернуться к внучке. — Я не могу ответить на твои вопросы, возможно, позже, — не дал он ей и раскрыть рта. Затем Дамблдор схватил со стола распечатанный конверт и остервенело засунул его в карман — то ли не давая возможности взглянуть на него, то ли от нервов.
— Ты… надолго? — лишь спросила Аврора, подойдя вплотную.
— Я не знаю, Аврора, может, это займет несколько дней, может, пару недель, — в глазах Дамблдора играло какое-то непонятное возбуждение; он взял внучку за плечи, и она почувствовала, как дрожат его руки. Вопрос: «Всё ли в порядке?» — отпал как-то сам собой, Альбус явно за что-то очень сильно переживал. — Не волнуйся, всё будет хорошо, я уже предупредил директора Хопкинса… За тобой присмотрит Галатея, ну и… держись Тома и Абрахаса.
— А как же трансфигурация?
— Её будет вести Галатея попеременно с Джеймсом…
— Тогда у меня будут с учебой проблемы, — посетовала Аврора, расстраиваясь из-за предвзятого отношения профессора МакКалога к ней. — Ты точно не хочешь мне ничего сказать?
— Прости, — осторожно произнес Альбус, — возьми деньги на всякий случай, тут немного, но если понадобится, то можешь обратиться к Аберфорту, — Дамблдор извлёк из выдвижного ящика письменного стола мешочек с монетами и протянул не знающей как реагировать на его внезапный отъезд Авроре. — Да и… У меня ещё кое-что есть для тебя.
Альбус оставил шокированную внучку в гостиной, служившей одновременно кабинетом, и отправился в спальню. Вернулся он с круглой корзиной на деревянной ручке и протянул её внучке.
— Извини, что заранее, но это твой подарок на день рождения, — с неуверенной улыбкой произнес он. — С днём рождения, дорогая! — он торопливо обнял внучку и отошел что-то искать к книжной полке на стене за письменным столом.
— Но он только через две недели! — возразила Аврора, косясь на большую овальную дверцу на корзине, из щелей которой торчала какая-то синяя мягкая ткань. Изнутри донёсся недовольный писк, похожий на мяуканье. Хозяина маленького домика потревожили. Альбус вновь принялся за сборы вещей, а Аврора осторожно открыла плетеную лакированную дверцу…
Маленькое розовоносое чудо, заставившее затрепетать сердце Авроры, смотрело на неё круглыми желтыми глазами, выражавшими глубокое удивление и одновременно сонное недовольство. Котёнок зевнул, широко раскрыв рот, высунул плюшевую голову из корзинки и стал обнюхивать руку Авроры, забавно шевеля длинными усами. Голубой серебристый мраморный окрас и опущенные ушки — этот зверь явно имел родословную.