Merry dancers (СИ) - Страница 10

Война ещё продолжалась, но со временем магическое население научилось существовать в ней, однако появилась группа волшебников, терроризирующих Британию в смутное время. Последователей Грин-де-Вальда вычислить было трудно, а еще сложнее было понять их цели.

Была ли эта девочка жертвой интересов Тёмного волшебника никто не знал; вероятно имел место быть шантаж, но и версию про несчастный случай так же не отметали.

— Она англичанка, у нее нет акцента, Эмма, в крайнем случае — шотландка, я сомневаюсь, что её узнают в других странах.

— Попытка не пытка, — вздохнула женщина.

— Ты не думала, что она просто могла упасть с высоты? Ты сама говорила, что с таким характером травм этот вариант возможен.

Взгляд целительницы изменился, она сложила руки на груди и сердито посмотрела в глаза мужу, тот уже пожалел о своих словах.

— Патрик, я видела сама, как её доставил эльф и испарился! Да и потом: мы с Дорой нашли следы очень сложной магии и даже частички какого-то зелья на её одежде! — возмущалась она непонятливостью мужчины.

— Вы зашли так далеко в своих подозрениях, что исследовали её одежду? Мерлин, это так на тебя похоже, — он попытался улыбнуться, но жена уже была не в духе.

— Девочка была сильно простужена, Патрик, и бледна, как туманная плесень! Её явно где-то держали! И даже не думай мне перечить! — когда рот мужа приоткрылся для протестов, Эмма не дала сказать ему и слова: — Просто поищи её родственников, может, кто-то узнает.

Эмма покачала головой, глядя на мужа, который за время долгой супружеской жизни уже успел изучить свою жену и понимал, что когда из той льется поток назидательных речей, которым она научилась, воспитывая детей, лучше молчать. Дети давно выросли, и теперь мистер Хейли принимал удар на себя…

— Целительница Хейли! — позвала молоденькая колдомедик, выглянувшая из палаты. — Джина проснулась, — сообщила она и снова скрылась за дверью.

— Ты назвала пациентку, потерявшую память, именем нашей кошки? — аврор в шоке уставился на жену.

— Джина — это человеческое имя, и потом, оно ей понравилось! Ну, я предложила несколько вариантов… Да и вообще: какая разница? — оправдывалась она. — Не называть же мне ее по порядковому номеру, как в психиатрическом отделении? — женщина немного раскраснелась из-за того, что ее подловили. — Что? Что ты на меня так смотришь? Ей действительно понравилось это имя, оно ей что-то напомнило. Она даже захотела увидеть нашу кошку. Да Мерлин с ней, с кошкой, это абсолютно нормальное имя, тем более у нее есть другое, но она его не помнит!

Патрик уже хохотал над забавными попытками жены оправдаться, но, как только он снова открыл рот, она снова перебила его:

— Всё, мне пора работать, чего и тебе советую, — пригрозила Эмма и, перевязывая передник на медицинской мантии, отправилась к палате, но, дойдя до неё, остановилась и повернулась к мужу. — Вечером ко мне зайдет Фанни: она обещала помочь со статьей в «Ежедневном Пророке».

Седой темнокожий мужчина улыбнулся ещё шире.

— Ты уже и с прессой все решила! Эмма, прошло только три дня! Ещё рано принимать такие серьезные меры!

Миссис Хейли поставила руки на бока и вновь сердито посмотрела на мужа.

— Ты представляешь, как сходят с ума её родители? Патрик, представь себя на их месте, а если бы наш Бенджамин пропал?

— Типун тебе на язык, ведьма! — шутливо сказал он. — Ладно, поговори с Фанни, может, ты и права.

Целительница кивнула и скрылась в палате, а её муж поспешил в Министерство Магии, ведь обеденный перерыв уже кончился.

*

— Как ты себя чувствуешь сегодня, дорогая? — улыбаясь, спросила целительница и подошла к перебинтованной девушке, лежащей на кровати возле окна

Ох, эта особа её удивляла — воистину странное создание. Обычно пациенты с потерей памяти дезориентированы и нервозны, но она… «Ничего… Всё в порядке», — были первые слова Джины, когда она пришла в себя, а улыбка странной переломанной девочки еще больше поразила. Немного печали в серых глазах, но, в целом, несмотря на переломы и неприятные ощущения от Костероста, она выглядела чересчур спокойной.

— Хорошо, миссис Хейли. Николас пообещал снять гипс с ног сегодня, — поведала она и вновь улыбнулась.

— Заживление проходит хорошо, кости срослись, но снимать повязку с головы пока повременим, — сказала Эмма, разглядывая карту пациентки. — Ты уже приняла лекарства?

Она кивнула.

— Миссис Хейли, вы ничего не узнали… обо мне? — спросила Джина.

Целительница прижала к груди медицинскую карту и с сожалением взглянула на девушку, чьи глаза, полные надежды, потухнут после её ответа.

— О, дорогая, я, к сожалению, ничего не узнала. Совсем ничего! Но мой муж уже занялся этим делом, и скоро, я думаю, мы найдем твоих родственников, — она ободряюще улыбнулась. — И знаешь, сегодня вечером ко мне придет племянница, она работает помощником редактора одной из колонок в «Ежедневном Пророке», возможно, ей удастся уговорить начальника написать о тебе в газете.

— В «Ежедневном Пророке»? — сосредоточенная складка появилась меж бледных бровей девушки.

— Джина, ты что-то вспомнила? — едва ли не радостно воскликнула Эмма, но, к её разочарованию, пациентка покачала головой из стороны в сторону.

— Просто знакомое название, ведь эту газету наверняка знают все, — озвучила мысли она. — Конечно же, я должна была её знать. Миссис Хейли, а почему вы мне не даете зелье памяти? — неожиданно перевела тему Джина.

— Зелье… памяти? — непонимающе переспросила целительница. — Дорогая, я впервые слышу о нём, ты ничего не путаешь?

И снова эта сосредоточенная складка меж бровей. Девушка подняла руку, на долю которой не досталось ранений, и обхватила виски пальцами.

— Оно восстанавливает поврежденные участки мозга… Не может быть, — пробормотала она. — Это странно, но я знаю, чувствую, что такое зелье точно существует!

В этот момент медсестра, которая раскладывала лекарства по порциям, повернулась к ним.

— Это зелье… Я слышала, что кто-то пытается изобрести нечто подобное, но… Пока что его нет, — сказала Дора, еще больше озадачив несчастную пациентку. — Может, ты была как-то связана с его исследованиями?

— Нет, я уверена, что нет, просто помню об этом, как о чем-то само собой разумеющемся, как о “Ежедневном Пророке”, — ответила она, тяжело вздыхая. — Но, может, я действительно была с этим как-то связана? Хотя, вы сами сказали, что на вид мне шестнадцать-семнадцать лет, и я просто не могла участвовать в изобретении зелий. Может, родственники…

И снова тупик, и снова ничего, лишь какие-то обрывки воспоминаний. Джина печально посмотрела на седоволосую целительницу, которая за последние три дня не отходила от нее ни на шаг. Добрая миссис Хейли что-то нашла в ней и искренне соболезновала по поводу утерянной памяти, не дающей совсем никаких подсказок. «Ежедневный Пророк», зелье памяти — это не то, что она хотела бы вспомнить, но все же… Этого зелья не существует, быть может, в голове что-то помутилось и перепуталось?

Она проснулась в больнице, и всё, что узнала от миссис Хейли — её принёс домовик, на котором не было никаких знаков принадлежности какому-либо роду. Потеря памяти не стерла её ощущений: что-то, что было там, за барьером, возобновилось и после пробуждения. Когда из уст целителей звучало слово «война», Джина невольно вздрагивала. Она чувствовала, что принесла с собой из «прошлого» (так она называла время до потери памяти) что-то очень плохое, что-то гадкое и липкое, а на деле: сломанные ноги и правая рука, порезы и ушибы, а еще простуда — вот и все подсказки. Страшно подумать, что могло случиться с ней.

— Отдыхай, Джина, — как-то по-домашнему сказала Эмма. — Николас заглянет попозже.

Захватив пустые бутылочки из-под восстанавливающих зелий, целительница покинула палату. В семь часов вечера к ней придет Фанни, чтобы обговорить все детали статьи. На неё можно положиться.