Merry dancers (СИ) - Страница 1

====== Пролог ======

О петлях времени, парадоксах, и о том, как трудно быть лучом света в тёмном царстве.

Солнце уже давно скрылось за Запретным лесом, по ночному небу плыли тяжелые свинцовые тучи. Всё изменилось. Даже погода благоволила Тьме: ни единый лунный лучик не падал на промёрзшую землю. Снег отказывался выпадать, словно это было непозволительно для сил природы. В прошлом году в это время над всегда неунывающим Хогвартсом уже кружила метель, а около теплиц профессора Спраут и во внутреннем дворике стояли снеговики с веселыми рожицами и заколдованными морковками вместо носа, меняющими свой цвет каждые полчаса. Школьный смотритель — угрюмый старик Филч – шаркая башмаками по рыхлому снегу, бормотал себе под нос что-то про распустившихся студентов и собирал со снежных человечков свой инвентарь: ведра, метлы, а иногда даже собственную одежду. Однажды директору долго пришлось выслушивать душещипательный рассказ про рукавицы из грубой шерсти, которые украли хаффлпаффцы, прикрепив их неснимаемым заклинанием на одного из снеговиков. Дамблдор нашел эту невинную проказу занимательной.

Хогвартс всегда был для Джинни шумным, а ещё уютным и домашним, даже поздними вечерами тёплый свет исходил из окон башенок. Однако сейчас в них не мелькали тени учеников, готовящихся ко сну. А может, она просто потеряла счет времени, и замок уже спал? Рядом с Джинни, кутаясь в зимнюю мантию, брёл Невилл, чуть позади, вместе с Хагридом, одетым в неизменную кротовую шубу – Луна, будто не замечающая пронизывающего холодного ветра, норовившего забраться под воротник; от них двоих доносились перешептывания. Кажется, что ещё совсем недавно Джинни гуляла с Хагридом вместе с Гарри, Роном и Гермионой... Сердце ёкнуло. Переживания за друзей, которые находились неизвестно где, не покидали её ни днем, ни ночью.

Валясь с ног от усталости, мысленно пересчитывая свежие мозоли и маленькие ранки на ладонях (результат недавней встречи с детенышами твердолобиков, питомник которых Хагрид устроил в глубине Запретного леса), они медленно приближались к главным дверям замка, предвкушая спасительный сон. И хотя живот урчал от голода, Джинни и не помышляла отправиться на кухню, чтобы попросить домашних эльфов о позднем ужине или, вернее сказать, о раннем завтраке. На пороге их встретили Филч и его надоедливая кошка миссис Норрис. Напоследок Джинни подняла лицо к пасмурному ночному небу в надежде на одну-единственную снежинку, которая так и не коснулась её веснушчатого лица.

— Спокойной ночи, Хагрид! — чересчур жизнерадостно произнесла Луна, махая на прощание рукой огромному человеку, который так же, как и она, мог находить что-то хорошее в плохом и улыбаться в смутные времена.

Джинни почувствовала прилив злости, а может, и зависти. Как они могли улыбаться сейчас?! В Хогвартсе плотно обосновались Пожиратели Смерти, а они — трое студентов — только что вернулись с одной из не самых приятных отработок. Новый директор школы — Северус Снейп — назначил наказание за попытку выкрасть меч Гриффиндора, и теперь они дважды в неделю ночью ходили в Запретный лес, чтобы кормить не всегда безопасных питомцев лесника. Но взыскание с Хагридом было вполовину не таким страшным, как попасть под пыточные проклятия Амикуса и Алекто Кэрроу. У Джинни никогда не опускались руки, но сейчас она ощущала тяжкую безысходность, потому действительно была зла на Луну за её жизнерадостность, и ничего не могла с собой поделать. Невилл же так и не поднял поникшей головы.

— Профессор Хагрид, думаю, скоро мы сможем продолжить беседу о хлюпнявках, все же, мне кажется, они не такие опасные вредители, как о них говорят. Они вполне даже милые, если найти к ним подход! — все в тех же интонациях продолжала Лавгуд, позабыв, что уже попрощалась. — Мой отец уверен, что таких животных реально прикормить и получать от них пользу.

— О, конечно-конечно, Луна, — по-доброму ответил полувеликан, тряся огромной керосиновой лампой рядом с носом не терпящего ожиданий Филча. Тот шарахался от его ручищи, как от шипованного хвоста венгерской хвостороги.

— Вы закончили? — скрипя зубами, проворчал Филч, отклоняясь в сторону от локтя Хагрида, наконец-то решившего повернуться к нему.

Лесник недовольно посмотрел на завхоза и, тяжело вздохнув, произнес:

— Спокойной ночи, Джинни, Невилл, Луна, берегите себя, — он бросил какой-то уж слишком грустный взгляд на беспечную Луну прежде чем уйти, скрипя тяжелыми сапогами.

Ребята пробурчали ему в спину ответное пожелание. Вместе они направились в сторону лестниц вслед за Филчем. Процессию завершала тощая кошка с гордо вздернутым носом и красными глазами. Всё изменилось — это сложно было не заметить, прежним остался только старый сварливый завхоз. Хотя в последнее время отношение к нему несколько изменилось — на общем фоне он выглядел весьма человечно. Джинни лениво подняла руку в ответ, глядя на от всей души машущую на прощание Луну, поспевающую за Филчем в западную часть замка, и последовала за Невиллом через проём с портретом Полной Дамы. Картина вернулась в прежнее положение, а Дама напоследок одарила гриффиндорцев понимающим и даже сочувствующим взглядом.

— Как она может быть такой… — Джинни не закончила свою мысль; её кулачки сжались, принося неприятные ощущения от мозолей, полученных на отработке. — Невилл, ну разве можно вести себя так, будто ничего не происходит?

Невилл остановился возле лестницы, ведущей в спальни мальчиков.

— Джинни, прекрати, это всего лишь Луна, — устало проговорил он. — Она просто… такая. Тебе ли не знать?

— Это ненормально, ты понимаешь? — теперь все эмоции Джинни шли от безысходности, и даже надежда на Гарри Поттера, ее брата и Гермиону, от которых совсем не было вестей, не могла удержать накопившееся внутри. — Неужели ты не видишь: она просто игнорирует опасность, как и её отец!.. Он рискует не только собой, но и своей дочерью, печатая в «Придире» правду о том, что творится в мире! А если с ней что-то случится, Невилл?

Тот внимательно смотрел в яркие карие глаза Джинни, всей душой борющейся за справедливость, даже когда это и не требуется.

— Подумай, может, это способ держаться? Неужели ты считаешь, что она совсем не переживает? Я уверен, что Луна этого просто не показывает и старается не унывать ради друзей — это своеобразный защитный механизм.

— Она всегда была такой! — возмутилась Джинни снова. — Но сейчас это чересчур странно, даже для нее!

— Тише, ты всех перебудишь. Луна храбрая, возможно, даже храбрее нас всех вместе взятых, просто принимай её такой, какая она есть. Я иду спать, — зевая, завершил Невилл; ему надоел этот разговор, который всплывал не единожды за последние дни, с тех пор как Ксенофилиус Лавгуд стал печатать в своей газете особенно разоблачающие статьи. — Увидимся на завтраке.

— Спокойной ночи, Невилл, — монотонно ответила Джинни; её невидящий взгляд был устремлен в потухший камин.

Она просто не могла заново осмыслить все то, что он сказал, все то, что она сама и так знала. Все же сложно было понять Луну — всегда искреннюю странную девушку, выбирающую редиски вместо сережек и пробки от сливочного пива как ожерелье. Джинни вымученно ухмыльнулась своей непонятливости и отправилась в спальню девочек. Гадкое ощущение, что все это слишком наигранно, преследовало ее до самой кровати. Едва её голова коснулась подушки, она уснула.

*

— Ой, что ты к ней прицепилась! Ну, успокойся! — Невилл держал Джинни за плечи, когда та продолжала цепляться к Луне. — На нас смотрят, — уже шепотом добавил он, поглядывая на профессора Кэрроу, наблюдающую за перепалкой с края стола возле выхода из Большого Зала. — Джинни, пожалуйста, не здесь!

— Ничего, Невилл, — своим отрешенным голосом сказала Луна, — она это не специально.

— Не специально? — только пуще рассердилась Джинни. — Ты в опасности, Луна! Почему тебя это совсем не заботит?

Бедная-бедная Джинни, она просто не могла осознать истинные мотивы такого поведения и сейчас пыталась вбить ей в голову все свои опасения и страхи, но Луна продолжала улыбаться, и нет, в этой улыбке не было снисходительности, в ней была просто… улыбка: мягкая, добрая, жизнеутверждающая. Так улыбаются либо храбрецы, либо сумасшедшие, и в отношении Луны Джинни склонялась ко второму мнению.