Merry dancers: продолжим? (СИ) - Страница 35

— Ты! — проскрежетал он вместо приветствия, желваки задвигались на его скулах. — Бессердечный циник, совсем стыд потерял…

— Плохой день? — ехидно ответил Том, думая о том, что же так рассердило Абрахаса. — Что на этот раз? Только быстрее, я немного тороплюсь.

Случайные встречи за последние месяцы порой превращались в обмен «любезностями», поэтому подобному приветствию не стоило удивляться.

— Аврора видит в тебе не того, кем ты являешься на самом деле, слизеринский выродок!

— Интересные выводы, Малфой, и давно у тебя этот диагноз? — внешне Том мог показаться абсолютно спокойным, однако зарождающаяся в тёмных глазах ярость не могла предвещать чего-то хорошего. Правая рука, на которой был закреплен механизм с волшебной палочкой, готова была сделать выпад. — Аврора наконец-то счастлива, а ты пытаешься помешать её счастью?

— Если ты ещё хоть раз прикоснёшься к ней, клянусь, я убью тебя! — взревел Абрахас, точно молния подлетевший к нему. Одной рукой он сгрёб воротник Тома, вторая рука метнулась в замахе, и в следующий момент оглушённый Риддл полетел на твердый каменный тротуар, от неожиданности не успев среагировать. Сквозь назойливый звон в ушах он ощутил во рту неприятный металлический привкус крови, верхняя губа засаднила.

Он вскочил на ноги в ту же секунду, резко взметнул рукой вперед, и вылетевшая в ладонь палочка тут же выстрелила заклинанием:

— Ступефай! — от его крика с лысой кроны невысокого кряжистого дуба сорвалась стая ворон, громко захлопав по воздуху крыльями.

Абрахас был готов к дуэли, он ощущал такой гнев, что всё его тело напряглось в ожидании чего-то подобного и словно самостоятельно увернулось от красного луча заклинания.

— Экспеллиармус! — но и его боевое заклятие не достигло цели.

Том был будто создан для дуэлей — легкий и грациозный, он проворно уклонялся от лучей заклятий противника и посылал свои, держа вторую руку в противовес сзади на уровне плеч как фехтовальщик. В раскрасневшиеся лица нещадно бил сухой морозный ветер, губы трескались до крови, выпуская в ледяной воздух заклинания и угрозы. Мантии испачкались в пыли, поднявшейся с изголодавшейся по теплу и дождям промерзшей земли, когда дуэлянты переместились с главной дороги на поляну, покрытую серой травой. Как бы ни хотелось, Том не мог использовать более страшные заклятия, хотя соблазн был велик. Оскорбления, летящие изо рта Абрахаса вкупе с заклятиями, рождали в нём всеобъемлющую ненависть и вот-вот должны были прозвучать два заветных слова — «Авада Кедавра», но он держал их в себе, опасаясь потерять доверие Луи, черт его подери, Малфоя.

— …Импедимента! Петрификус Тоталус! — орал Абрахас не своим голосом, спрятавшись за широкой колонной греческой беседки.

— Что, Малфой, ревнуешь? — Том забавлялся, ощущая не только моральное превосходство, но и магическое. Редко когда приходилось проверять собственный потенциал, и теперь он точно знал, что Абрахас намного слабее его. Это жалкое подобие своего отца, он так самоуверен и глуп, идя против него с детскими заклятиями. — Аврора выбрала меня, она всегда будет выбирать меня! Протего, — едва ли не лениво бросил он, смеясь под сполохами молний из вражеской волшебной палочки.

— Ревновать к тебе, комнатная собачка моего отца? Ты всего лишь вшивый полукровка!

И тут лицо Тома исказилось, оно даже перестало походить на человеческое, звериный оскал обнажил иллюзорные клыки, в глазах засветилось пламя вспыхнувшей как спичка ярости, и Абрахасу на миг показалось, что в них проскользнул некий потусторонний красный блик.

— Круцио! — рыкнул Риддл, и взмахом волшебной палочки со свистом рассёк воздух; пыточное проклятие устремилось в Абрахаса, не хуже ветра поднимая ввысь клоки пожелтевшей травы, вихрем взметнувшиеся в небо.

— Протего! — но Круциатус подобной мощи было не остановить. Палочку выбило из рук. Абрахас в долю секунды принял решение и, едва не испытав на себе одно из запрещенных, сгруппировавшись, рухнул на землю и перекатился к другой колонне. Первая, не выдержав натиска магии, пошатнулась, с каменным скрежетом выехала из-под куполообразной крыши и медленно, словно не решаясь, с оглушающим грохотом упала так, что под ногами затряслась земля. — Ты сдурел, Риддл? — крикнул обескураженно Абрахас, пытаясь осознать произошедшее.

Том тяжело дышал; с его испачканного пылью лица, спускаясь от висков к подбородку, капал пот, оставляя на коже чистые влажные дорожки. Крепко сжимая волшебную палочку, он смотрел прямо на противника, всё ещё злобно скалясь.

— Ты пожалеешь о своих словах, Малфой, очень пожалеешь! — казалось, его не напугало то, что он едва не натворил, а наоборот, придало ему сил и уверенности.

Невольно подумалось, что исполнять подобные проклятия для него не в новинку; Абрахас и подумать не мог, что Том способен на это, каким бы негодяем и подлецом он не был.

— Ты использовал Непростительное! — воскликнул Абрахас и поднялся на ноги.

— Если бы не твой отец, я бы убил тебя! — зарычал Том, не убирая палочки; эта угроза не была беспочвенной. Несмотря на желание прикончить самонадеянного глупца, он действительно не хотел разрушать деловые отношения с Луи Малфоем, и в последний миг «Авада Кедавра», едва не сорвавшаяся с его губ, превратилась в сильнейшее «Круцио».

Том не шутил и сейчас внушал Абрахасу полнейший ужас, надёжно спрятанный за маской отчуждения. Кто стоит перед ним? Убийца? Психопат? Воистину страшным человеком оказался Том Марволо Риддл, который ни капли не испугался собственных действий и сейчас с презрением глядел на противника.

— Ты нарушил закон! — строго и серьёзно сказал Абрахас. — Это не может не остаться безнаказанным!

— Если бы я хотел, заклятие бы попало точно в цель, — неожиданно равнодушно произнёс Том, будто ничего и не было; он подошел ближе, нагнулся, не теряя зрительного контакта, поднял волшебную палочку, оброненную Абрахасом, и протянул её рукоятью вперед. Невозмутимое выражение лица поражало ещё сильнее. — Не надо бросаться такими оскорблениями, предупреждаю тебя единственный и последний раз, — он говорил с расстановкой. — А что до закона, кроме тебя тут свидетелей нет, — лисья улыбка тронула его губы.

— Приори Инкантатем, Том! Есть такое заклинание, — раздался уверенный ответ того, кто уже вернул свою волшебную палочку и не был безоружен. — Если я добьюсь возбуждения против тебя уголовного дела…

Том слегка приклонил голову вбок, будто насмехаясь.

— Брось, волшебная палочка — не часть тела, она может случайно потеряться. Если ты хочешь потерять Аврору навсегда, то можешь попробовать обвинить меня, — его брови хитро приподнялись. — Боюсь, что ты не променяешь её общество на такую мелочь, слишком хорошо я успел изучить тебя. Я так и знал, что ты подслушивал, чувствовал твоё присутствие ментально. Сколько же злобы в тебе, Абрахас? — Том задумчиво сложил руки за спиной. — Возможно, я заслуживаю такого отношения, но ты как всегда всё неправильно понял, принимая слова за чистую монету. Слышу звон, да не знаю где он. Тебе не постичь истины, если ты будешь мыслить столь узко, — он не собирался оправдываться за свои действия, но старался донести свою мысль: — Я не берусь за дело, если оно мне неинтересно.

А потом он просто развернулся, не опасаясь проклятий в спину, и ушёл к воротам поместья, до которых остались считанные футы, достал портключ, активировал, и его силуэт, закрутившись спиралью, исчез в ту же секунду.

Его бесстрашие, отнюдь не самонадеянность, действительно поразили Абрахаса, застывшего возле упавшей колонны с волшебной палочкой в руках. Риддл, осыпая его угрозами, дал пищу для размышлений, очень точно и больно ударяя по самому больному, что у него было — Авроре. Что творилось в голове этого расчётливого, но, несомненно, умного ублюдка сказать было не так просто. Том не из тех, кто считает деньги роскошью, скорее, для него это способ существования. Обозначенный им намёк — что он в себе несёт? Не принимать его слова всерьёз… Что он хотел этим сказать? Если деньги для него не главное, то зачем он взял тот чек? Разве это не унизительно для той, кто верит в беспрекословную искренность чувств и существование любви? Аврора — не разменная карта и не предмет торгов. «По крайней мере, мне это не противно», — всплыли слова Тома в памяти, а можно ли им верить, можно ли вообще верить этому хитрому человеку? Проводя логические цепочки, Абрахас всё равно не смог до конца понять, что тот имел в виду… А она… Она никогда в жизни не поверит, что её счастье стоит какого-то автографа в чековой книжке лорда Луи Малфоя…