Merry dancers: продолжим? (СИ) - Страница 19

— Ладно, так уж и быть, придумаю не самую страшную расплату, — он дружески потрепал её по волосам и развернул к выходу на темную улочку, где свет редких фонарей едва касался раздолбанного тротуара, на котором только чудом не растянулась Аврора; Абрахас подоспел вовремя и подхватил её. — Хорошо, что я пошел тебя проводить, ты же знаешь Хогсмид как свои пять пальцев! Как можно быть такой неуклюжей?!

— Не ворчи, ты прямо как мои достопочтенные дедушки, — огрызнулась она и зажгла на кончике своей волшебной палочки огонек света. — Дальше сама могу дойти, вон «Кабанья голова».

Слабоосвещенный тупик волшебной деревушки, в котором и располагался паб, всегда становился практически невидимым к темноте. Если зимой снег отражал хоть какой-то свет звезд и луны, то летом в черноте, казалось бы, нежилых домишек, было сложно различить хоть что-то — лишь тусклые блики волшебной лампы да камина в засаленных мутных окнах «Кабаньей головы» давали представление, что улица обитаема.

— Навернешься ещё, лучше до конца провожу, а то у вас на крыльце половицы дохлые, кто знает, сколько они еще выдержат, — рассчитал Абрахас, на самом деле оттягивая момент возвращения домой. Уж очень ему не хотелось оставаться наедине с отцом, который непременно поинтересуется результатами поисков беглянки, пусть и так знает, кто и когда покидает дом. Отец всегда вёл светскую жизнь, развлекая себя любопытством. Была у него еще одна не очень приятная привычка — спаивать своих гостей, чтобы посмотреть, кто и как себя ведет.

— Том… Уже в позапрошлом году, на крыльце навернулся и упал в сугроб. Он отломал вывеску, представляешь? Я думала, на него йети напали и неделю держали в леднике, — она хихикнула, вспомнив, как они встречали новый тысяча девятьсот сорок пятый год вместе…

Продолжая описывать детали тех событий, Аврора не заметила, как притих спутник, делающий вид, что изучает окружающую обстановку, едва различимую во мраке. Было в этом месте что-то зловещее, точно из-за угла вот-вот выйдет маньяк, размахивающий топором, или кто-то пальнёт Инсендио, но кругом стояла тишина, только что-то скребло возле жестяного мусорного бака. Разве это подходящее место для такого светлого человечка, как Аврора? Даже проводя здесь только каникулы и некоторые праздники, она не должна находиться в подобной обстановке, потому что достойна лучшего, а не общества грязных пьяных свиней и нечистоплотного Аберфорта, превратившего свой паб в хлев. Может, днём Хогсмид и выглядит миролюбиво, привлекая своей милой захолустностью, покосившимися крышами, вывесками с облупившейся краской и гулом проезжающего два раза в день Хогвартс-Экспресса (железнодорожная линия проходила прямо за «Кабаньей головой»), но ночью здесь становилось тревожно, ещё и потому, что недалеко находился Запретный лес с разнообразием его ночной жизни, порой даже опасной. В Хогвартсе, стоящем впритык к лесу, подобного не ощущалось — слишком защищен был замок. Глубинка Шотландии скрыла волшебную деревушку и школу в нагорье.

С поглотившей его задумчивостью Абрахас и не заметил, как они оказались у самого крыльца паба, из которого, шатаясь и неуклюже переставляя ватные ноги, вышел пузатый маг и, похлопав по своему животу, схватился за край перил, чтобы не свалиться. Угрожающе скрипнули трухлявые напольные доски, прогибаясь под его весом, и Абрахасу пришлось потянуть Аврору на себя подальше от греха. Окинув ребят замутненным взглядом, волшебник снял шляпу, икнув, поклонился, затем аппарировал прямо с порога, оставив в ушах, привыкших к тишине, неприятный звон. Поморщившись от терпкого запаха перегара, оставшегося после пьянчуги, Абрахас неопределенно взглянул в окно паба и не ожидая чего-то разглядеть.

— Мистер Кэтберри, — сообщила Аврора, — он наш постоянный клиент. Представляешь, у него нет языка, потерял его ещё во времена учебы в школе, неправильно произнес заклинание.

— Ошивается тут всякий сброд, — донёсся недовольный ответ.

— Ты чего? Он хороший человек, он не всегда напивается, просто ему одиноко, — сочувственно произнесла она. — Он тоже потерял всю семью во время бомбардировок. Зато он отлично владеет невербальной магией, у него бы поучиться! Волшебную палочку совсем не носит, да и нет её у него, наверное.

Она ко всем проникалась доверием, сочувствием, в каждом находила что-то хорошее или повод для сожалений, Аврора всегда была такой — доброй, замечательной и внимательной. Абрахас невольно представил себя на месте того пузатого волшебника, ведь когда он потерял Эвелин, эта странная девушка с чистой душой и сердцем старалась быть рядом, не позволяла унывать и вытягивала из депрессии.

— Ну, что, я, пожалуй, пойду. Ещё раз, спасибо, — привыкшие к темноте глаза уже могли различать легкую улыбку её губ и даже белеющие в свете тусклой луны сквозь рассеявшуюся пленку перистых облаков светлые волосы, чуть вьющиеся от вечернего тумана. — Постарайся, чтобы желание не было похожим на то, что я загадала Септимусу в Хогвартсе.

В мыслях сразу пронеслась веселая коррида, оставшаяся в сердцах и улыбках студентов ещё надолго: забавный маленький бычок, криво трансфигурированный из директорской кафедры, Фадж с гнилым помидором на голове, подкинутым весельчаком Пивзом и, конечно же, Уизли в гетрах Авроры с изображением беременных рогатых слизней.

— Постой, Аврора, давай ещё посидим тут, на крыльце, — начал было весело Абрахас, но его голос тут же потух: — Не хочу домой, если честно.

Она согласилась, решив, что вполне восстановила силы, подремав в Малфой-мэноре. Попросив Абрахаса подождать, она нырнула в паб и через минуту вышла с двумя кружками сливочного пива в одной руке, в другой находилась волшебная палочка, левитировавшая недлинную лавку, которая, не вписавшись в проём, стукнулась стороной о деревянный косяк. Выбрав место на крыльце подальше от окон и скрипучей двери, практически на углу домика и наколдовав мягкий плед, Аврора расстелила его на сидении и, присев, похлопала ладонью по скамье.

— Не Чёрное озеро, но, думаю, сойдёт, — заключила она, громко отпив из кружки и издав довольный вздох.

Где-то над головой на втором этаже паба ухнула сова — там наверняка располагалось обиталище старой неясыти Аберфорта, которая приносила Абрахасу письма, когда Аврора находилась в Хогсмиде. Предложив провести еще некоторое время на улице, он почему-то не знал с чего начать беседу, куда-то пропала вся спонтанность; утонув в бессмысленных попытках откопать в голове какую-либо мысль, он отпил сливочного пива и глухо закашлялся в кулак, да так, что на глазах выступили слёзы.

— Спасибо, — поблагодарил он, получив не по-женски сильные похлопывания по спине, от которых впору было упасть вперед.

— Осторожнее, — Аврора стерла с его носа пену от пива, блеснувшую в полумраке. — Ты иногда тоже бываешь невнимательным. Не придумал ещё желания?

— Тебе не терпится его исполнить? — в темноте было невозможно точно разглядеть, но кажется, Абрахас улыбался. — Есть у меня одна идея, но, боюсь, она покажется тебе немного странной. В эту пятницу у мистера Арктура Блэка званый ужин в честь дня рождения его старшей дочери, не могла бы ты составить мне компанию?

— И это всё? — Аврора представить не могла, что такого странного в этом предложении. — Не понимаю.

— Дело в том, что на такие вечера все обычно приходят с парами, но меня, скорее всего, ждут одного, — Абрахас дал понять, что на празднике ему снова попробуют сосватать одну из незамужних девушек Блэк. — Я не хочу, чтобы отец мной помыкал, он и мама тоже там будут.

— Думаю, что это не слишком хорошая идея, и твой папа будет недоволен, Абрахас. Ну, и мне достанется за то, что пришла. Да и вообще, как ты себе это представляешь? Я не могу сказать о себе плохо, но разве я сгожусь для сопровождения лорда? Не хочу чувствовать себя ущемлённо, да и Вальбурга меня в ковёр закатает, — хмыкнула Аврора, найдя главный аргумент. — Я совсем не знаю правил этикета и…

— Думаешь, это так важно? Считаешь, что в современном обществе все неукоснительно следуют этикету? Ну, перепутаешь ты салатную вилку с десертной, никто и не заметит.