Merry dancers: продолжим? (СИ) - Страница 126

Вот и сейчас она не заметила, как, пройдясь вдоль огромных книжных стеллажей библиотеки, направилась от камина прямо к лифту, находящемуся в противоположной стороне зала у стола библиотекаря. Узкая кабинка лифта, больше похожая на капсулу маггловского лекарства, поднялась в лондонском тупике прямо из канализационного люка. Повезло, что в Лондоне дождь уже прошёл. Взглянув на своё отражение в большой луже у выхода из тупика, Аврора вытащила из кармана сумки крупные солнцезащитные очки, надвинула пониже поля шляпки и пошла вдоль проезжей части, слившись с толпой людей, спешащих с работы в недра метро. Шум проезжающих мимо автомобилей, поднимающих с асфальта мелкие брызги, утомлял слух, а десятки, может, сотни чужих лиц, хмурых уставших прохожих, проплывающих мимо, мешали сосредоточиться. Мысль о том, что, как выразилась Катарина, ей придётся «уйти», не оставив следов, всё больше приводила в безвыходное, безвоздушное уныние. Аврора искренне не хотела исчезать, ведь здесь были Люциус и Абрахас, здесь была вся её жизнь, но чем больше картинок вертелось в её голове, тем отчего-то крепче становилось осознание, что жить с таким бременем станет невозможно. Сильнее становилось необъяснимое чувство, что это произойдёт в ближайшее время, и больнее ощущалось внутреннее душевное расстройство, списываемое Абрахасом, которому всё же, частично приоткрыли правду, и дедушкой на побочные действия зелья… Встреча с эзотериком обеспечила Авроре бессонницу на последующие годы. «Уйти» означало — уйти насовсем, или вернуться туда, откуда она пришла? Аврора пыталась попасть на приём к Катарине впоследствии, но на пороге её встретила совсем другая женщина — молодая маггла в интересном положении, из дома больше не доносилась вонь кошек, а адреса бывшей владелицы женщина не знала. Будто Катарина сбежала…

Аврора запнулась на откуда ни возьмись оказавшейся под ногами книге, но не успела упасть, как чьи-то руки рывком подхватили её и поставили на ноги.

— Прошу прощения, — усатый рыжеволосый мужчина с бакенбардами подхватил валявшуюся в луже злосчастную книгу, а так же выроненную сумку Авроры. — Я сегодня немного рассеянный.

Она бы бросила, что ничего страшного и поплелась дальше, но взгляд привлекла волшебная палочка, оказавшаяся в руках случайного встречного, притом, мага — это заставило обратить внимание и на пустую улицу, посреди которой она оказалась. Узнавание пришло не сразу, а после того, как Аврора наткнулась на свежевыкрашенную вывеску «Дырявый котёл», возле двери которой она и находилась. Вот почему в её магических способностях у этого человека не возникло сомнений — возле двери паба магглы не ходят, они обходят стороной «обветшалое» заброшенное здание, да и костюм, что был на Авроре, казался немного старомодным для магглов, а у волшебников такой внешний вид считался нормальным.

— Всё в порядке, ничего страшного, — как-то робко произнесла она, думая, что рыжий волшебник ей кого-то напоминает, только трудно было сказать кого. Очищенная заклинанием книжка в его руках оказалась сборником детских сказок, на обложке с движущейся картинкой вокруг прыгающего горшка носился волшебник, размахивая нарисованной волшебной палочкой. Аврора читала сыну точно такой же экземпляр сказок Барда Бидля. Только что она осознала, что за последние две недели видела сына только мельком. Луи Малфой на время её болезни заботливо забрал внука во Францию после того подозрительного разговора о биографии Тома Риддла…

— Это для моего сына Артура, — заметив её взгляд на книге, пояснил мужчина с добродушной улыбкой. — Прошлый экземпляр он утопил в унитазе, — усмехнулся он.

Аврора поправила чуть съехавшие очки и распрощалась с волшебником, убедившимся, что с ней всё в порядке, но стоило ей открыть дверь в паб, как её осенило. Волшебник был никем иным, как Септимусом Уизли, только изрядно раздобревшим со времён их последней встречи несколько лет назад. Слава Мерлину, он не узнал её. Внезапно вспышка света оглушила её сознание, в голове мелькнули лица рыжеволосых девочки и мальчика, что летали вместе с ней и Гарри на фестралах… Джинни и Рон…

— Мэм, вам плохо? — Септимус, не успев отойти, снова оказался рядом и уже поддерживал сползшую по дверному косяку Аврору. Головокружение потихоньку сходило на нет. — Вам нужно в госпиталь! Вы очень бледны…

— Нет, всё в порядке, — бесцветным голосом отозвалась она, внезапно вырвалась из его захвата и сделала рывок внутрь паба. — Всё в порядке, — бросила Аврора через плечо, искренне надеясь, что Септимус всё же её не узнал и не станет донимать ненужной помощью.

На ватных ногах она как можно быстрее добралась через полупустой паб мимо барной стойки к задней двери. Наверное, выглядела Аврора сейчас как пьяная, раскачиваясь из стороны в сторону. Несмотря на спутанное сознание, она довольно ловко справилась с кирпичами и уже вышла через образовавшуюся арку в Косой переулок, где накрапывал мелкий дождик. Осознание, что Абрахас и дедушка, наверное, сейчас с ума сходят, настигло её приступом вины — Аврора совершенно не понимала, как попала на торговую улочку и, оказывается, прошла от библиотеки не меньше трёх миль; на улице уже темнело, однако солнечные очки она не сняла. Странное ощущение нереальности всего происходящего становилось всё крепче, как и понимание, что с ней действительно творится что-то неладное. Вмиг настигшее переутомление ясно давало понять, что с аппарацией лучше не связываться, если она не хочет оказаться расщепленной на части. Холодный дождик быстро промочил её шляпку и плечи пиджака, но Аврора и не помышляла отправиться обратно в «Дырявый Котёл», чтобы воспользоваться камином. Взгляд бармена Тома, недоверчиво скользнувший по ней во время короткого полупьяного перемещения через паб, мгновенно отохотил от этой затеи. Потихоньку приходя в себя, она вдруг поняла, что выглядит и ведет себя, как городская сумасшедшая, бесцельно слоняющаяся по улицам. Неужели это действительно признаки наступающего на пятки безумия?

Подавив всхлип, полный расстройства и разочарования в самой себе, Аврора двинулась к почтовому отделению, где располагался подключенный к сети общественный камин. Всё, чего она хотела — это поскорее добраться домой, повинно взглянуть в глаза мужа и как следует проплакаться в подушку от нахлынувшей безысходности. Дома и стены лечат — посему вариант действительно казался спасительным. Она не могла объяснить причины своего поведения, но будто не владела своим телом, замыкалась в себе и своих мыслях — разум, кажется, был переполнен, именно отсюда и были все мигрени, головокружения и носовые кровотечения. Мозг просто не справлялся с таким количеством информации и решал эту проблему по-своему… Аврора слышала, что были случаи, когда сознание просто отключало болезненные воспоминания, и, несмотря на то, что столько лет стремилась вспомнить свою прошлую жизнь, сейчас она мечтала всё забыть.

Воспоминания угнетали, не давали здраво мыслить, уже сейчас Аврора чувствовала, какой груз ответственности несут в себе обрывки памяти — Лорд Волдеморт, обещавший стать новым Геллертом Грин-де-Вальдом, Первая и Вторая магические войны, о которых она толком ничего не знала, Гарри Поттер — мальчик, ставший героем во младенчестве — всё это было обузой, постепенно приводящей к безумию. Даже если и удастся вспомнить всё окончательно, прекратятся нестерпимые приступы и жуткие ночные кошмары, всё встанет на свои места, всё равно жизнь со знанием будущего не обещает спокойствия. Делая каждый шаг, Аврора будет бояться нарушить пространственно-временной континуум. Ну почему? Почему она не слушала дедушку, когда тот говорил, что воспоминания принесут только боль? Может, время само хотело отнять их при перемещении…

Впав в окончательное уныние, она горько заплакала, ощущая, как теплые дорожки слёз сбегают из-под очков по щекам. Шмыгнув носом и прокашлявшись, уверяя себя, что стоит держаться хотя бы до дома, Аврора оказалась у здания почты и уже собралась войти внутрь, как её вдруг толкнули плечом, но случайный прохожий, не извинившись, завернул за угол, где начиналось ответвление Лютного переулка.