Мэрилин Монро. Страсть, рассказанная ею самой - Страница 17

Тогда я не знала, что у Глэдис просто временное просветление, которое довольно скоро обернется новой больницей, теперь уже окончательно. Но сумасшедшую мамочку мне еще не раз припомнят, а в те дни была даже рада, что она исчезла из моей жизни, ведь на студии я по-прежнему числилась круглой сиротой.

Началась работа в «Коламбии», это был очередной виток, я словно ходила по замкнутому кругу, никуда не приходя в результате. И мало что изменили съемки в «Хористках». Сейчас вспоминаю, что не испытала большой радости, получив вместе с контрактом маленькую роль в этом фильме, словно чувствовала, что все это ненадолго.

Но «Хористки» меня обнадежили и дали наконец имя в титрах.

А еще в это время я снова попыталась создать семью. Просто в «Хористках» требовалось петь, значит, нужны вокальные репетиции. Моим музыкальным наставником стал Фред Каргер, которого все считали красавцем. Он таковым и был, светловолосый, с правильными чертами лица, очень музыкальный Фред понравился мне почти сразу. И я ему тоже, хотя говорили, что он женоненавистник. У Фреда имелся негативный семейный опыт и развод, причем ребенок остался с отцом, а не с матерью. О бывшей жене Каргер разговаривать не желал совсем, что я вполне понимала, мне тоже не хотелось вспоминать Джима Догерти.

У Каргера была немаленькая семья – мать и сестра с детьми, тоже разведенная. С его матерью миссис Энн Каргер у нас моментально установились прекрасные отношения, ей нравилось опекать бедную девушку, не всегда имевшую деньги на оплату обеда. Энн Каргер обожала готовить, а потому чувствовала себя просто счастливой, когда слышала мои искренние комплименты своим кулинарным талантам.

Сам Фред вовсю старался развить другие мои таланты и очень преуспел, во всяком случае, критика из всего фильма отметила только мои песни. Бедному Фреду пришлось нелегко, потому что белый рояль, купленный мамой, вовсе не означал, что я умею играть или знаю нотную грамоту. Но чтобы понравиться Каргеру, я готова выучить не только нотную грамоту или несколько песен, а целую оперу (хорошо, что этого не пришлось делать, в опере скучно, я не люблю, когда только поют и ничего не говорят).

Фред занимался со мной часто и подолгу, гораздо больше, чем требовалось согласно его обязанностям, нам не хватало времени в студии, и мы пели дома. Что могло быть лучше – Фред за роялем, а я у рояля?

Я пела и пела, а потом старалась отблагодарить Фреда так, как умела – любовью. В те месяцы казалось, что счастье найдено – у меня такой прекрасный любовник, я нравлюсь его семье, карьера актрисы наконец начала складываться (всем было ясно, что мои музыкальные номера звучат куда лучше, чем у остальных). Наташе Лайтесс я сказала, что Фредди – мужчина моей мечты, но она почему-то не слишком верила в мое такое близкое счастье. Честно, с Фредом я поняла, что заниматься сексом можно не только в качестве благодарности или за еду, но и по любви! Такое открытие многого стоило и сделало меня счастливой.

Конечно, я мечтала о семье, о замужестве с Каргером, ведь многие актрисы были замужем и при этом прекрасно справлялись с ролями в кино. Наверное, если бы тогда меня поставили перед выбором – кино или семья, я выбрала бы семью, потому что уверенности в своем актерском будущем уже не чувствовала. Но никто не поставил.

Почти месяц я жила у Каргеров, обманув их с самого начала. Обманула не со зла или большого расчета, а просто, чтобы меня пожалели. Отправляя меня на «Коламбию», Люсиль Кэрролл оплатила полугодовое проживание в «Студио-клаб», чтобы я не заботилась хотя бы о жилье. Это было замечательно, но мне хотелось дома, семьи, и я схитрила. Когда Фред подвозил меня домой, назвала не «Студио-клаб», а адрес своей знакомой актрисы-старлетки, от квартиры которой на всякий случай держала ключи. Квартирка – настоящая конура в очень дешевом районе, до Кэрроллов я жила в похожих условиях. Каргеры, услышав от Фреда об увиденном ужасе, пожалели меня и позвали жить к себе.

Конечно, в их доме мне было очень трудно отвыкать от своих привычек – спать нагишом при открытой двери в спальню, расхаживать по дому раздетой, разбрасывать вещи где попало… Видите, Док, какая я с Вами честная, ничего не скрываю. Нет, скрываю, но то, что знать вовсе не обязательно. У женщин должны быть секреты даже от гинекологов.

Все шло прекрасно, конечно, Фред не торопился делать меня своей женой, но его мама и сестра во мне души не чаяли, а потому я надеялась, что совместными усилиями мы добьемся своего. Налаженная жизнь рухнула в одну минуту. Из «Студио-клаб» позвонили на студию с вопросом, куда это я подевалась, потому что снова не прихожу ночевать. Надо же такому случиться, что свидетелем звонка оказался Фред! Он без разговоров собрал мои вещи и отвез в «Студио-клаб», заявив, что если я обманула в такой мелочи, то способна обмануть и во всем остальном.

Меня снова вышвырнули прочь, как щенка!

К тому же съемки фильма закончились, а контракт «Коламбия» продлевать не стала, Гарри Кон счел свой карточный долг Шенку оплаченным и потому не был обязан держать меня дальше. Это тем более несправедливо, что пресса отозвалась о моей игре в «Хористках» хорошо, обругав всех остальных. Но Кону наплевать на певичку во второразрядном убыточном фильме, я вовсе не была звездой, и никто не желал меня таковой делать. А ублажать бугая Гарри Кона я желала ничуть не больше, чем Даррила Занука.

Фред не порвал со мной, он даже оплатил исправление моего прикуса, чтобы зубы стали ровнее, и процедуры их отбеливания, постоянно давал советы по этикету, подбору гардероба, манере поведения. Но это был уже не тот Фред, он словно получил подтверждение каким-то своим злым мыслям. Каргер постоянно поучал, причем резким, даже неприятным тоном, высмеивал, внушал, что я ни на что не способна, кроме постельных утех.

Если вспомнить, что меня снова вышвырнули со студии, его слова казались очень справедливыми. Иногда мне кажется, что Фред сыграл свою роль в моем увольнении, на студии уже пошел слух, что он собирается на мне жениться, это совсем не нравилось Каргеру, который постоянно подчеркивал, что мы любовники, и только. Наверняка, он где-то обронил нехорошее слово, потому что захлопывать двери перед актрисой, которую только что похвалила пресса, нелепо.

Сам Фред откровенно меня стеснялся, относился все более пренебрежительно. Почему, ну почему все, кого я любила, кому была готова отдать всю себя, мной пренебрегали?! Наташа Лайтесс говорила, что Каргер презирает меня, потому что я сама под него стелюсь и ему угождаю. Она не любила Фреда и всячески старалась, чтобы мы расстались. Наверное, Наташа права, потому что чем больше я старалась угодить Каргеру, тем хуже тот ко мне относился. Фред совсем со мной не считался, вел себя так, как удобно ему, но не мне, а я страшно боялась потерять любимого, словно это последняя надежда выйти замуж. Нет, даже если бы он не женился на мне, а хотя бы не стеснялся и не презирал, я готова оставаться любовницей, но и в таком качестве я страшно раздражала Каргера.

Фред был недоволен всем: тем, как я одеваюсь, как веду себя, как разговариваю, моей уступчивостью или неуступчивостью, моей необразованностью и стараниями наверстать упущенное, тем, что я мало читала, и тем, что у меня в руках постоянно книга… Иногда казалось, что он вымещает на мне свою злость на самого себя за невозможность меня бросить. Фреду (наверное, как и всем остальным моим мужчинам) нравилось мое тело, но не нравилась я сама, однако отказаться от тела он не мог.

Док, здесь снова борьба между Нормой и Мэрилин, да? Каргеру нужна Мэрилин, а во мне была еще только ее половина. Удивительно, но Фред ненавидел как раз сущность Мэрилин, обожая ее форму. Ему было нужно, чтобы оболочка Мэрилин вела себя скромно и разумно, как Норма Джин. Но разве это возможно?

К сожалению, не один Фред, всем нужна красивая оболочка Мэрилин, миф, выдумка, и все оказываются недовольны, когда понимают, что внутри есть нечто другое. Но если я прячу это другое глубоко-глубоко и веду себя только как Мэрилин, следует другая обида – на глупость, пустоту, никчемность…