Мэри. Не герой моего романа (СИ) - Страница 22

Они очень хорошо устроились. Дом, который нашла Мэри (ибо матушка была не в состоянии ничем заниматься) выходил окнами на море. И днём и ночью девушка слышала непрерывный шорох волн о гальку и крики чаек. Они наполняли душу тоской и одновременно дарили надежду.

Их дом был просторным и старинным. И всё в нём так же было старым - от мебели, покрытой облупившейся позолотой с истёртой обивкой, до штор на окнах и обоев на стенах. Мэри сразу полюбила этот дом. Он казался уютным и совсем не мрачным, не таким, как Блекберри Холл. Мебель, хоть и истёртая, не создавала впечатления громоздкой. А в доме благодаря большим окнам и светлым шторам было много света.

Сразу по приезду их посетил местный доктор, мистер Блэкбридж, давний знакомый мистера Сайлеса, и назначил процедуры. Прежде всего обязал проветривать все комнаты по несколько раз в день. Мэри встрепенулась. Она чувствовала, что это матери пойдёт на пользу. Судя по внешнему виду и энергичным распоряжениям, которым он отдавал, этот доктор был способен излечить миссис Лодж. Мистер Сайлес тоже был неплохим доктором, но он полностью подчинялся воле больных, которые подчас считали, что сами знают, какое лечение им требуется.

Первая неделя на море прошла в хлопотах - искали дом, договаривались о цене, обставляли его недостающей мебелью. Мэри отвечала на письма. Некогда было даже толком прогуляться и посмотреть на море. И хотя девушка постоянно видела его из окна и оно манило её, но вырвалась на прогулку она только ко второй неделе.

И тогда она словно получила свободу. Мэри гуляла часто и подолгу, любуясь на море. Она ходила по городу, изучала его старинные дома и улочки, забегала в лавки, любуясь товаром. Но чаще всего - просто бродила по берегу, подкидывая мыском туфельки камешки или рассматривая причудливые узоры волн. Иногда она и местная служанка - выводили погулять матушку и подышать свежим воздухом. Миссис Лодж это даже нравилось. И Мэри, при взгляде на неё, иной раз казалось, что она окрепла и поздоровела и что совсем скоро всё будет по-прежнему.

По берегу моря прогуливались не только они одни. Дамы и джентльмены разных возрастов собирались на этом курорте на лечение. Но чаще всего Мэри встречала пожилого джентльмена, пятидесяти лет, приятной наружности. Это про него говорилось: благородные седины. Он каждый раз при встрече с девушкой снимал шляпу и смешно раскланивался. Через несколько дней они уже здоровались, как хорошие знакомые. Скоро Мэри узнала, что он - богатый холостяк и зовут его мистер Викерс. Он приезжал каждый год сюда отдыхать, перезнакомился со всеми отдыхающими. Его тоже все знали и уважали, как доброго и справедливого человека. Он иногда перебрасывался с Мэри парой банальностей по поводу погоды или осведомлялся о здоровье матушки, которую видел с ней на берегу. Девушке нравился мистер Викерс. Его доброта и чувство юмора напоминало ей иногда полковника Фарджела. Поэтому через некоторое время ей уже казалось, что она знает мистера Викерса очень давно. Он был хорошим другом и наставником, с удовольствием советовал ей книги для чтения. А Мэри делилась с ним житейскими проблемами. Она воспринимала его как отца и вздыхала при виде его о том, что совсем не помнит мистера Лоджа.

Чуть позже Мэри познакомилась и ещё с одной отдыхающей - миссис Летицией Вернер. Миссис Летиции было лет тридцать пять. Молодость и красота её уже увяла, да и сама она была похожа на цветок, который завял, не успев распуститься. Хотя миссис Вернер и была замужем, но мужа её Мэри так ни разу и не видела. По пляжу она прогуливалась всегда в одиночестве.

Мэри не знала, как так произошло, но они очень скоро познакомились и сдружились. Возможно, из-за того, что девушка была первой и единственной, кто пожалел миссис Вернер. Мэри чувствовала своей обострившейся интуицией какую-то несчастливую тайну у своей собеседницы, но никогда не старалась узнать её. В тот момент, когда Мег неизбежно должна была отдалиться от неё, благодаря своему обручению и будущему замужеству, миссис Вернер и была послана ей. Летиция, наверное, когда-то была умной, весёлой и хорошенькой девушкой, похожей на саму Мери, но что-то надломило её, превратив в грустную и несчастную женщину.

Часто, гуляя по берегу моря, девушки беседовали о каких-то совсем посторонних взглядах или книгах. Мэри с осторожностью старалась говорить о себе, а Летиция больше молчала и слушала. Но однажды они затронули тему любви, и тогда миссис Вернер с небывалым жаром обратилась к девушке:

- Мэри, я знаю, я чувствую у тебя на сердце какую-то тайну. Ты влюблена, я догадываюсь об этом. Никогда, слышишь, никогда и ни при каких условиях не предавай своего чувства!

- Летти... - Мэри попробовала возразить.

- Не надо, милая, не возражай! Я знаю, что ты влюблена. Теперь я чувствую любовь везде. Это моё наказание. - Невесело засмеялась миссис Вернер, а потом продолжила - Когда-то, когда мне было столько лет, сколько тебе, я была влюблена в прекрасного молодого человека. Только он служил младшим священником на приходе и был неимоверно беден. Родители были против моего чувства. А я, признаюсь, довольно ветреная особа, не настаивала как должно на нём. Конечно, влюбившись, я дала Гарри (да простит меня Бог, что я так его называю, когда прошло уже столько лет!) слово. Но помолвка наша просуществовала ровно год. А потом отчасти под влиянием родительских увещеваний, отчасти из-за уверенности в том, что мне, привыкшей к богатству, не выдержать бедной жизни жены священника, я разорвала помолвку. Как я в этом сейчас раскаиваюсь, ведь мы с Гарри были созданы друг для друга! Но слезами делу не помочь. Тут же родители познакомили меня с мистером Франком Вернером. Франк был молод, красив и богат - те сочетания, которые понравятся любой девушке. Он не был порочным молодым человеком, но и не обладал особыми достоинствами, которые отличали бы и красили его. Мой первый жених превосходил его и умом и благородством и честью и достоинством - одним словом всем, что отличает настоящего мужчину. Но я вышла замуж за Франка. Меня опьянила возможность быть хозяйкой его огромного поместья. Я верила, что глупая влюблённость к Гарри скоро пройдёт, её вытеснят новые обязанности жены и матери. Но как же я ошибалась!

Франк очень хороший муж и рачительный хозяин. Он по своему любит меня и заботится обо мне. Бог не дал нам детей и радости материнства я лишена. Но самое несчастное для меня не это. Самое тяжёлое, что мучит мою совесть и подтачивает изнутри мои силы - это то, что я не люблю своего мужа и не смогу полюбить. Хоть я и верна ему, мысли мои всё время улетают в то роковое и блаженное время, когда я была невестой Гарри. Я постоянно мучаюсь. Ведь совершив ошибку - расплачиваюсь не только я, но и Франк. Я не могу любить мужа и отдать ему все свои мысли, как требуется. Я постоянно разрываюсь мыслями между ним и Гарри. Я измучилась и потеряла свою красоту. И те испытания, которые проходила бы с любовью, под водительством любимого человека, кажутся мне пыткой, когда рядом тот, кому я дала клятву быть верной женой, но кого я не могу любить. Мы женаты уже пятнадцать лет. Но ни один день из них я не была счастлива. Мои мечты оказались пылью, а богатство и роскошь не радуют глаз. Они напоминают мне постоянно ради чего я лишилась самой главной отрады в жизни и я ненавижу их. Ах, Мэри, как это тяжело, пятнадцать лет молиться о том, чтобы полюбить того, кого любить должно по Писанию! Я не могу поговорить о том, что меня мучает с Франком, потому что он не поймёт. Понимание - это дар, который даётся только любящим сердцам. А я не могу его любить.

Я недавно слышала про Гарри. У него жизнь сложилась много лучше. Заместо меня, глупой и негодной, он получил прекрасную жену. Сейчас он служит священником в далёкой деревушке за много-много миль отсюда. У него пятеро детей и он не ропщет на жизнь, с чистым сердцем, славя её Создателя. А я вся извелась. Ах, Боже! Дорогая, что бы тебе не говорили, как бы не просили, никогда не предавай свою любовь! Никогда не выходи замуж по одному лишь велению разума или сообразуясь с какими-то корыстными расчётами. Есть девушки, чёрствые сердцем, которые не способны любить. Есть девушки, в которых любовь пробуждается к мужу, с течением времени. Благословенны такие люди! Они хотя бы не нарушают святости брачных обетов. Но я не такая. Я не могу...