Менялы - Страница 84

Тони Медведь отметил, что девчонка не из робкого десятка. Если бы она не была такой тощей, он бы заставил её разговориться другим способом.

Анжело резко размахнулся и ударил Хуаниту в живот. Ловя ртом воздух, она наклонилась вперед, насколько ей позволяли веревки. Эстела, которая все видела и слышала, захлебывалась от рыданий. Эти звуки раздражали Тони Медведя. Спектакль затянулся. Существовал более быстрый путь достижения цели. Тони подозвал к себе второго телохранителя, Лоу, и что-то шепнул ему на ухо. Похоже, Лоу пришлось не по душе то, что он услышал, однако он кивнул. Тони Медведь протянул ему свою дымящуюся сигару.

Лоу вышел из-за перегородки и о чем-то вполголоса заговорил с Анжело, а Тони Медведь тем временем осмотрелся кругом. Они находились в подвале, все двери которого были закрыты, — отсюда никакие звуки не вырвутся наружу, впрочем, это не имело особого значения. Особняк пятидесятилетней давности с прилегавшим к нему земельным участком был расположен в престижнейшем районе и охранялся, как крепость. Синдикат, которым заправлял Тони Медведь Марино, приобрел этот дом восемь месяцев назад и переместил сюда «монетный двор». Вскоре, в качестве меры предосторожности, особняк будет продан и они переберутся в другое место, которое, кстати, уже подыскали. На вид столь же безобидное, весьма заурядное сооружение.

Иногда Тони Медведь не без самодовольства думал о том, что именно частые переезды из одного спокойного, респектабельного района в другой и были залогом столь длительного успеха. Техника подобных переселений была отработана до мелочей. В частности, одно из ухищрений состояло в том, что каждый станок покрывался специальной деревянной обшивкой и принимал вид кухонной мебели — таким образом, любой сторонний наблюдатель мог видеть лишь переезд каких-то жильцов.

Эту уловку придумал Дэнни Керриган. Старику принадлежал ещё целый ряд полезных изобретений, но главное его достоинство заключалось в том, что он был первоклассным фальшивомонетчиком. Тони Медведь «втащил» его в организацию около десяти лет назад, прослышав, что Керриган великолепный мастер, но пропащий, горький пьяница. По распоряжению Тони старика привели в чувство после запоя и дали ему работу — результаты превзошли все ожидания.

Тони Медведь успел убедиться, что нет такой бумаги, которую бы Дэнни Керриган не мог подделать — деньги, почтовые марки, чеки, водительские удостоверения, свидетельства о социальном страховании — словом, все что угодно. Благодаря подкупу и тщательно организованному налету они завладели пластиковыми пластинами, из которых делались кредитные карточки «Кичардж» — пластика хватит ещё на долгие годы. Прибыли поступали баснословные.

Правда, старик грешил тем, что время от времени принимался за старое, и тогда на неделю или больше выбывал из строя. Он делался болтлив, и его приходилось держать взаперти. Однако он был хитер и порою ему удавалось улизнуть. Надо признать, в последнее время «грехопадения» случались все реже и реже, в первую очередь потому, что Дэнни благополучно припрятывал свою долю в швейцарском банке, рассчитывая через год-два удалиться на покой. Но Тони-то никогда не отпустит от себя старого пьянчужку. Дэнни будет служить ему до тех пор, пока на что-то годится. К тому же старик слишком много знал.

При всей незаменимости Дэнни Керригана большое значение имела также организация, реализовывавшая львиную долю его продукции. Без отлаженной системы распространения старик так и остался бы ничем или его бы быстро сцапали — такая участь постигала большинство из них. Потому-то угроза, нависшая над организацией, и беспокоила Тони Медведя больше всего. Неужели к ним втерся осведомитель, подсадная утка? Если да, то откуда? И сколько он (или она) успел узнать?

Тони Медведь вновь сосредоточился на том, что происходило по другую сторону зеркального стекла. Анжело держал зажженную сигару. Его толстые губы скривились в ухмылке. Он ногой сдвинул стулья так, что Нуньес и её девочка оказались друг к другу лицом. Анжело докрасна раскурил сигару. Он не спеша подошел к стулу, к которому была привязана девочка.

Эстела смотрела на него снизу вверх полными ужаса глазами, было видно, как она дрожит. Анжело поднял её правую ручку, осмотрел ладошку, затем повернул руку ладонью вниз. Все так же не спеша, он вынул изо рта горящую сигару и прижал её к тыльной стороне ладошки, словно то была пепельница. От нестерпимой боли Эстела пронзительно закричала. Обезумевшая Хуанита плакала, произносила что-то бессвязное и изо всех сил пыталась вырваться из державших её веревок.

Сигара не погасла. Анжело вновь раскурил её докрасна и все с той же медлительностью поднял другую ручку Эстелы.

— Нет, нет, оставь её в покое, — завопила Хуанита. — Я скажу. — Анжело ждал с сигарой в руке. — Человек, который вам нужен… — Майлз Истин.

— На кого он работает?

В отчаянии она прошептала:

— На банк «Ферст меркантайл Америкен».

Анжело бросил сигару на пол и наступил на неё каблуком. Он вопросительно взглянул туда, где, как он знал, находился Тони Медведь Марино, затем ушел за перегородку.

Лицо Тони было непроницаемым. Он тихо проговорил:

— Заберите его. Поезжайте и заберите стукача. Везите его сюда.

— Майлзи, — недовольным тоном обратился к нему Нейт Натансон, — тебе названивает какой-то приятель, так вот скажи ему, что этот телефон не для персонала, а для членов клуба.

— Какой ещё приятель? — Майлз Истин, только что вернувшийся в «Две семерки» после утренних поручений, недоуменно смотрел на управляющего.

— Откуда же мне знать? Какой-то тип звонил четыре раза и спрашивал тебя. Не назвался и ничего не просил передать. — Натансон раздраженно закончил: — Только что привезли консервы. Коробки сгрузили в кладовую. Проверь по накладным.

— Хорошо, Нейт. Извини за беспокойство.

Но управляющий уже повернулся спиной, направляясь к своему кабинету.

По пути в кладовую, которая находилась на первом этаже, Майлз думал об этих звонках. Кто мог ему звонить? Да ещё так настойчиво? Только три человека из его прошлой жизни знали, где он находится, — инспектор, наблюдавший за освобожденными на поруки, Хуанита и Нолан Уэйнрайт. Инспектор? Вряд ли. Он хотел только одного — чтобы его оставили в покое. Хуанита? Нет. Она слишком умна, а кроме того, Натансон сказал, что звонил мужчина. Оставался Уэйнрайт.

Но Уэйнрайт тоже звонить не станет… А что, если… Он может пойти на этот риск в том случае, если причина действительно серьезная… например, для того чтобы предупредить Майлза.

Предупредить о чем? О том, что Майлз в опасности? Что его разоблачили или могут разоблачить? Внезапно Майлза охватил ужас. Бешено забилось сердце. В последнее время он уверовал в свою неуязвимость, решил, что ему ничего не грозит. На самом же деле здесь было опасно, и сейчас — более, чем когда-либо, так как он уже слишком многое узнал.

Мысль была такой жуткой, что, когда он подошел к кладовой, у него тряслись руки. Он с трудом вставил ключ в замочную скважину. А может, зря он испугался, смалодушничал — все это лишь химеры? Но интуиция подсказывала ему, что это серьезно. Что же делать? Тот, кто ему звонил, вероятно, попытается позвонить ещё раз. Но имеет ли смысл ждать? Майлз принял решение: пусть это риск, но он немедленно свяжется с Уэйнрайтом.

Он уже открыл дверь кладовой. Теперь он снова её закрывал, намереваясь пойти к телефону-автомату, по которому звонил Хуаните полторы недели назад. В этот момент он услышал шум в центральном холле. С улицы входили несколько человек. Похоже, они торопились. Майлз проскользнул обратно в кладовую, желая спрятаться, — сработал инстинкт самосохранения. Неожиданно в общем гуле кто-то громко спросил:

— Где этот говнюк Истин?

Он узнал голос. Анжело, один из телохранителей Марино.

— Наверно, у себя наверху. — Это говорил Джул Ларокка. — А что…

— Тони Медведь приказал…

Голоса стали приглушеннее — люди пошли наверх. Майлз все понял — случилось то, чего он так боялся. Через минуту, а то и того меньше, Нейт Натансон скажет Анжело и остальным, где находится Майлз. И они явятся сюда.