Меня нашли в воронке - Страница 58

Оттуда уже увидели как полк, обходя высоту, змеей втягивался на лесную дорогу, направляясь в сторону Демянска.

Параллельно пехоте ползли по полю танки. Две тридцатьчетверки и три каких-то мелких танка.

Еж говорил, что это «Т-70», а Вини - «Т-60». Спор разрешили, подбросив трофейную датскую монетку. Та упала в грязь, воткнувшись ребром.

Вини заржал:

- Будем считать, что это недоделанные «КВ».

Наконец, танки, вонь от которых дошла и до высоты, свернули в лес и спор затих сам собой.

- Эх, Олега бы сюда, он бы пояснил. Надо у девок узнать, как он там.

Когда ампуломет дотащили, пошли к девчонкам, которые возились с мальчишкой, пытаясь его умыть. Пацан успешно отбивался.

- Эй, дочки-матери. Расскажите, хоть, как там Валера с танкистом.

- Валера злой с костылем скачет по всему госпиталю. Лежать категорически отказался, врачам помогает. Говорит там и останется после лечения.

- А Таругин?

- Сделали операцию, осколок вытащили. Ожил. Привет передавал.

- Жив, значит, курилка… Куда дед подевался?

- А его насчет подвигов корреспондент допрашивает.

Парикмахерша деда постригла и побрила, оставив усы. Правда, они коротковаты еще были, поэтому, как красноармеец Богатырев ни старался их подкрутить по просьбе Леденевой, залихватского вида не получалось.

Зато два «Георгия» на груди смотрелись очень колоритно.

- Эй! - крикнул им комроты. - Вы чего лоботрясничаете. Вперед, раненых грузить.

Легкораненые, кто мог передвигаться, ушли еще ночью. Часть тяжелораненых с поля унесли санитары других рот. На высоте в блиндаже осталось человек десять. Их в полуторку и потащили.

А на севере от высоты, куда ушел полк - загрохотал бой.

- Наступление… - флегматично сказал какой-то боец, затягиваясь трофейной сигаретой.

- Товарищ Леденева, сейчас машина в полк пойдет. Вы готовы? - спросил корреспондента Прощин.

- Вроде бы да. Ну, до свидания, товарищи бойцы! Ждите про вашу геройскую роту репортаж.

Рота ответила веселым:

- Ура! Приезжайте еще, товарищ младший политрук!

- А это, мальчики, уже от вас зависит. Если так же воевать будете обязательно приеду. Только танк подбейте обязательно.

- Непременно подобьем. Даже два!

- Ловлю на слове! - очаровательно улыбнулась младший политрук.

- А это вам! - протянул ей сверток сержант. И такой же протянул Тане. - Трофейный коньяк и шпроты. Чем богаты, как говориться!

Таня опять покраснела и промолчала. А Леденева чмокнула под одобряющий гул бойцов Прощина в свежевыбритую щеку. Отчего смутился уже сержант.

- До свидания, мальчики!

- Девчонки, а вы чего не едете? - спросил Риту с Маринкой Еж.

- Мы вечером своим ходом.

- Тогда милости прошу к столу! Эти оглоеды при вас хоть культурно себя вести будут, - засмеялся командир роты.

Оказывается, двое бойцов по приказу сержанта сколотили на скорую руку стол, поставив его в церкви, и расставили там еду.

Посреди стола красовался термос с борщом, вокруг располагались бутылки, открытые консервы, хлеб, нарезанный сыр в крышках от котелков, сало толстыми кусками. Сержант Заборских, назначенный Прощиным старшиной роты расстарался на славу.

- Иванко, спишь что ли?

Мальчик улыбнулся и покачал головой.

- Разговорчивый какой, весь в меня… - сказал Еж. - Ритулька, заберете его с собой. Нам не с руки с ним таскаться.

- Заберу, конечно. Ваня, хочешь с нами?

Ваня опять покачал головой.

- Ишь какой… А что тогда хочешь? - спросила Маринка

- Кушать… - неожиданно ответил тот.

- Заговорил, слава Богу, а я уж думал - контузия. Тогда пойдем кушать!

- Натерпелся малец, вот и молчал. Не бойся, Ванька! Мы свои, русские люди! Православные! - подмигнул ему дед. - Ребенка не обидим!

Когда все разместились за столом, сержант Прощин поднял кружку с водкой:

- Ну что ж, бойцы, говорить я много не умею. За победу!

- Ура! Ура! Ура! - вполголоса рявкнули двадцать три мужских глотки. Двоих бойцов Прощин снарядил на колокольню. Смотреть в обе стороны. Не нагрянет ли начальство. Или супостат вдруг вылезет.

- Тише вы, ироды… - сказал Еж, после того как выпил. - Ребенка напугаете.

- Еж, а из тебя хороший папа получится. Заботливый, - улыбнулась Маринка.

- Не… Я еще слишком молод для этого. Ты кушай, Иванко, кушай.

А дед чего-то черкал в трофейном блокнотике, время от времени грызя карандаш. Потом повернулся к Марине:

- У тебя глазки помоложе - напиши-ка в поминальничек всех ваших.

- В смысле всех?

- Которые в вашем отряде-то были сначала.

- Поняла… Сейчас, Кирьян Васильевич, напишу…

- Так… Между первой и второй… - поднялся снова Прощин. - А теперь как полагается, за товарища Сталина.

Чокнулись и выпили за Сталина. Мужики водку, девчонки красного мозельского вина.

- Чего-то от Леонидыча вестей нет… - задумчиво сказал Вини.

- Поди в Москве уже, - ответил дед.

- Ага… А нас тогда чего не дергают? Особист в покое оставил, странно.

- Чего уж тут странного. Мы ему зачем?

И в этот момент с колокольни раздалась короткая пулеметная очередь.

Бойцы вскочили, расхватав автоматы и винтовки.

С колокольни спустился один боец:

- Воздух!

- Черт, - ругнулся Прощин, - пожрать не дали, сволочи.

Дед крякнул, вытер усы и побежал наверх.

Первый разрыв ударил рядом со зданием. Затем второй, третий.

- Эх, ты… Главное, чтобы в купол бомбой не попали. Хана нам тогда.

Стены ходили ходуном от близких взрывов. Время от времени осколки залетали внутрь, кроша кирпич. Один пробил термос с супом и разбил пару бутылок.

- Уууу… гадские сволочи… - злобно прошипел Еж.

А сержант Прощин улучил момент и выскочил из церкви, помчавшись к блиндажу, который хотели сделать штабным.

- Куда это он? - спросил кто-то.

- Связисты, наверное, телефон уже поставили…

И точно, сержант, петляя зайцем по открытому пространству, буквально нырнул в блиндаж.

- Связь есть? - гаркнул он на связиста

- Была, товарищ сержант.

- Соединяй, быстро.

Связист покрутил ручку:

- Клумба, клумба! Я - тюльпан. Я - тюльпан. Ответьте. Клумба!

Бубнил долго. Потом посмотрел на сержанта:

- Не отвечают, товарищ сержант. Обрыв. Или свернулись уже.

- Как фамилия, рядовой?

- Якшин.

- А зовут?

- Герман.

- Хе… Ну ты себе и имечко выбрал, прямо сказать не подходящее на текущую политическую ситуацию.

Якшин пожал плечами.

- Значит так, Гера. Мчись в штаб. Передай - немцы начали бомбежку. Значит атака будет. Нам подкрепления нужны.

- Какие подкрепления? Полк-то в наступление ушел, за нами никого. Госпиталь да штаб.

- Слышь ты, стратег фуев. Мы тут минут пятнадцать продержимся, если немцы как следует попрут. Так что хана будет и штабу и госпиталю. Понятно? Давай, Гер… Не подведи. Да подожди, сейчас немцы улетят и молнией беги.

- Есть!

А дед, тем временем, сидел на колокольне и ругался на фрицевские самолеты. Заходили те из крутого пике, стрелять по ним не было никакой возможности - приклад пулемета упирался в пол. Вдруг деда осенило:

- Слышь, боец…

- Колодкин.

- Вставай-ка на четвереньки…

- Зачем это?

- Вставай, вставай…

Тот встал в коленно-локтевую позу. Дед поставил ему на спину «МГ» и сказал:

- А теперь приподымись на руках. Только башку не подымай. И не дыши, замри!

Дед стал выцеливать «Юнкерсы». Они как раз заходили на второй удар по траншеям, слава Богу, пустым. Один пошел в пике, второй, третий, четвертый…

Первый бомбы сбросил, стал выходить… Второй через ту же точку…

Когда замыкающий стал выходить - дед пустил длинную очередь в место выхода.

И «Юнкерс» влетел в эту смертельную струю!

Мотор его задымил и заглох. Немец пошел боком в сторону леса, но выровнялся. Стал планировать, видимо, в сторону своего аэродрома. Но высоты не хватило. Рухнул в лес, зацепившись крылом о высокую сосну.