Меня нашли в воронке - Страница 57

- Так, бойцы! У нас три часа. Чтобы через три часа все были пострижены, побриты и выглажены. Первая тройка к товарищу Тане на поклон, остальные на приборку по территории…

Вот и прибирались, складывая немецкий «мусор» и наших бойцов по разным воронкам.

Ежа с Вини послали на колокольню - стащить два тела. Площадка у пулемета была залита вытекшей кровью.

- Фига себе, сколько они тут напачкали…

- Это дед напачкал, - возразил Вини. - Немцами.

- Датчанами!

- Да какая разница - датчане, латыши, валлонцы, французы, испанцы, венгры, румыны, итальянцы… Все одинаковые - немцы.

- Финнов забыл.

- Ага… Еще словаков, хорватов и голландцев

- А эти наркоманы тоже воевали что ли? - удивился Еж.

- Воюют. Раз, два… Взяли!

И первый труп полетел вниз с пятнадцатиметровой высоты.

Снизу раздались возмущенные вопли. Еж высунулся из проема:

- Не орите-ка! Мы тут прибираемся! Второй пошел!

Вини захихикал:

- Никого не прибили?

- Не… Первый просто развалился и Таньке-парикмахерше передник забрызгал.

- Ну и хрен с ней…

- Агась, как дед говорит. Хрен ей не помешает. Смотри, как глаз по мужикам бегает!

- Еж, вот и займись барышней!

- Не, Лех, она не в моем вкусе!

Разговаривали они, пока не спустились.

И уже выходили из церкви, как Еж вдруг остановился.

- Погоди-ка…

- Чего?

- Плачет кто-то!

- Ежина, это вроде я контуженный, а у тебя горло должно болеть. То есть ты молчишь, а я голоса слышу! - ухмыльнулся Вини.

- Да, помолчи ты… Точно плачет кто-то.

Еж снял трофейный автомат с плеча.

Они вошли в правый придел, где был выход в подвал, и осторожно стали спускаться вниз.

- Посвети! - шепнул Еж Винокурову, когда они спустились туда.

На каких-то тряпках, рядом с мертвым немцем, сидел ребенок лет шести-семи и тихонечко выл.

Увидав сквозь кулачки свет от зажженной спички, он с тихой такой надеждой сказал:

- Дядя Альфред спит! Не будите его!

Еж с трудом сглотнул застрявшее «Хенде Хох»:

- Не будем будить… Мы тихонечко… Ты кто?

- Ваня

- Ваня… Иди-ко мне, Ваня! Лех…

- Да понял я…

- Ребенка не напугай.

А ребенок почему-то вскочил, побежал и ткнулся головой в живот Ежу.

И заревел.

- Тише, тише, Иванко, тише… Все хорошо… Тише… - Еж погладил пацана по голове.

- Я тут посмотрю. Иди наверх, - сказал Вини. - Дай спички.

- В левом кармане, - тихо ответил Еж, успокаивая мальчика. - Да от меня в левом, извращенец, всего меня общупал!

- Иди уже. И парня там… Накорми!

- Без сопливых обойдемся! - отрезал Еж, взял пацана на руки и понес вверх.

Пацан обхватил его за шею и засопел в ухо, шмыгая холодным носом.

Левой рукой Андрей придерживал Ванюшку, в правой - держал автомат.

Когда они вышли из церкви, его ослепила вспышка.

Еж извернулся за долю секунды, прикрывая ребенка телом, а в спину ему прозвучало:

- Какой кадр… Я гениальна!

«Вот стерва» - подумал ослепленный Еж. - «Но голос красивый!»

- А теперь боком повернитесь, товарищ боец… Минуточку…

Рыжая красавица в звании младшего политрука еще раз щелкнула «лейкой».

- Добрый день, корреспондент фронтовой газеты «За Родину!» Анна Леденева.

- Боец Ежов… Дед! Кирьян Василич! Я тут мальца нашел, покормить бы его! Иванко, кушать хочешь?

Мальчик кивнул. Слезы на его чумазых щеках уже высохли, оставив светлые разводы.

Пацаненку дали ломоть хлеба, сыр и полбанки немецкого колбасного фарша - трофеи, целая груда которых была унесена в пустой блиндаж, возле которого Прощин уже поставил часового.

Пока парикмахер приводила в порядок бойцов, Леденева ходила и снимала живописные виды освобожденного села - закопченные трубы сгоревших домов, трупы немцев в разнообразных позах, шрамы от осколков на стенах древнего храма. И жалела, что нет подбитых танков.

- А где я их возьму? - разводил руками Прощин. - Не было тут танков у них.

- Совсем-совсем никакой техники?

- Товарищ сержант, там грузовик немецкий есть разбитый. Может подойдет?

Анна подумала и согласилась. Лучше, чем ничего.

- Вот ты, Винокуров, и проводи.

Остов грузовика валялся метрах в сорока от церкви.

Фотограф посадила Лешку на кабину и побегала, вокруг, ища подходящий ракурс и приговаривая:

- Тэээкс… Подбородок чуть выше… улыбнуться… не так широко… Отлично! А теперь с этой точки посмотрим… Э! Боец, куда?

А Вини спрыгнул с разбитого грузовика и побежал навстречу Маринке и Рите.

Полуторка остановилась под холмом - по скользкой дороге ей было не подняться. Девчонки пошли вверх сами.

- Вини! Жив? Не ранен? - кинулись они обниматься-целоваться.

- Да чего нам сделается! - засмеялся Вини. - Мы же терминаторы, посланы спасать цивилизацию. Забыли, что ли?

- Еж как? А дед?

- Живы все. Пойдемте. Сами посмотрите. Вы-то как?

Девчонки наперебой стали рассказывать.

В госпиталь их определили как вольнонаемных. Санитарок не хватало, поэтому и тяжелораненых помогали в машины грузить, и бинты стирать, и воду кипятить. А Маринке пришлось помогать при ампутации. Ногу держала.

- Я чуть сознание не потеряла. Потом говорят - выноси. А я не знаю, куда. Мне показали - там за палатками яма вырыта. Туда руки-ноги складывают и хлорной известью засыпают.

- А ночью раненые пошли. Один за другим. Я чуть не с ума не сошла, к каждому кидалась - вдруг кто из вас… Ежина, привет! - крикнула Рита.

- Знакомься, Иванко - тетя Рита.

Мальчик посмотрел на тетю Риту и что-то сказал набитым ртом, при этом крошки хлеба и колбасы выпали на грудь.

- Ну что ты свинюшка-то такой, - заботливо отряхнул мальчика Еж. - Сначала прожуй, потом разговаривай.

Вместо ответа Ваня откусил еще сыра.

- Еж, чего сидишь, машину разгружать!

- Кирьян Василич! Вы ранены… - воскликнула Маринка.

- Пустяк. Царапнулся. Идите-ко сюды, челомкну.

Дед бережно расцеловал обеих девчонок в щеки.

- Вы тут с мальцом посидите, а мы пока машину разгрузим. Опосля побалакаем. Надолго отпустили?

- До вечера. К десяти надо вернуться.

- Надолго, значитца… Ну, отдыхайте. Мы скоро.

«Скоро» затянулось на целый час. Таскали ящики с боеприпасами, сухпай, пол-ящика водки, медикаменты… А в одном из ящиков оказалась странная штуковина. Вроде миномета - железная труба на треноге. Но вместо мин к нему прилагались охотничьи патроны двенадцатого калибра и стеклянные шары с горючкой «КС».

- Ампуломет, - заявил один из бойцов. - Я с такой дуры стрелял под Ленинградом. Патрон снизу загоняешь, а сверху шар.

- И далеко фигачит? - Поинтересовался Вини.

- Прицельно - метров на сто, сто двадцать. Но можно и на двести пятьдесят закинуть. Только куда полетит - непонятно…

- Смешная какая штукенция… - покачал головой Вини.

- Не скажи. В обороне хорошая штука. Вот в атаку с ним несподручно. Расчет сразу вышибают. А если пуля в ящик с шарами попала… Все. Приплыли.

- Смотри-ка… Связисты провод тянут. Эй, маркони, куда тащитесь? - крикнул Еж.

- Штаб сюда перебирается. Велено КП оборудовать. А почему, Маркони-то?

- А кто еще?

- Еж, Маркони - так радистов называют. И то на флоте. А эти линейщики, кабели прокладывают…

- Буду знать. Кстати, а мы куда, интересно.

Молодой связист остановился:

- Я почем знаю… У вас командир есть его и спрашивайте.

- Кабель, не дури. Уж кто-то, а ты-то все знаешь.

Связист оглянулся зачем-то, а потом уже ответил:

- В полк пополнение пришло. И усиление танковой ротой. В наступление пойдем. А вы тут остаетесь, пока комендантский взвод не примет работу. Ну а потом ждете пополнения и вперед.

- Вот гадство… - ругнулся Еж. - Значит, мы тут на дядю работаем?

- Это армия, сынок! - похлопал его по плечу Вини. - Надо трофеи заныкать. Хватайся за ящик, потащили.

Пыхтя, матерясь, потея и падая время от времени в скользкую грязь, они вскарабкались на холм.