Меня нашли в воронке - Страница 48

Старший лейтенант аж опешил от такого откровения. Но потом взял себя в руки и продолжил:

- И что ж это вы, враг советской власти, вдруг воюете за эту самую власть?

- А я за нее и не воюю.

- За кого тогда?

- За Родину.

- За какую еще родину?

- За русскую. Давай-ка, гражданин-товарищ, ближе к телу. Хотел разузнать с какой диверсией мы сюда вышли? Ни с какой. Вот у меня там в отряде есть боец, его порасспроси на эту тему.

- Какой боец, какая тема?

- Звать его Володей, а отчество Леонидыч. Он тебе больше расскажет - чего и почему. Мое дело его сюда было довести. А заодно… На-ко, посмотри!

С этими словами дед достал из кармана два немецких зольдбуха и аккуратно положил их на стол.

Старший лейтенант взял их и внимательно стал пролистывать:

- Цукурс Герберт, Константин фон Шальбург… Это что? Ничего не понимаю…

- А то, что мы этих сук вальнули. И если б не дело у Леонидыча, я бы там еще фрицев гонял. Первый командир латышской бригады СС, а второй - датской. Датчане, а не немцы перед твоим полком оборону держат.

- Это-то мы знаем, Чай не пальцем… Стой! А других документов? Карты, журнал боевых действий?

- Извини уж, гражданин…

- Александр я, Кирьян Василич. Александр Калинин. Давайте уж без званий, без регалий… Хорошо? По именам? Пойдет?

Дед хмыкнул:

- Давай… Сродственник, что ли старосте-то всесоюзному?

- Даже не однофамилец.

- Хе, епметь… - вспомнил дед любимое винокуровское ругательство. - Так вот, Саша, этих двух мы положили. И вместе с ними еще парочку. Десятков. Фона этого довести хотели, не срослось. Германской же миной и накрыло. Даже разрешения не спросили…

- Давайте по порядку, Кирьян Васильевич. Отряд как собирать начали?

- Как, как… Этим самым об косяк. Внука ко мне приехала. Риточка. Да ты еще поговоришь с ней. Летом приехала прошлым. В июне. Аккурат перед войной.

- Откуда приехала?

- Знамо откуда, из Вятки, то есть Кирова по-вашему, по-советски.

- У вас там сын, дочь?

- Нее… Никого нету. Я ее подобрал в начале двадцатых. Малость повозился и в детдом отдал. Времена тогда голодные были, чай думаю, государство все ж таки лучше позаботятся. А я и загреметь мог под распыл как белогвардеец. Ну ты, старшой, сам понимаешь. Ну вот она там и выросла, а я ей помогал чем мо. Она ко мне на лето приезжала, да… А вот война началась - тут и осталась, уехать никак не могла. Дороги забиты были. Да и беда-то - приехала не одна, с подружкой, тоже детдомовка, Маринка.

Дед врал так вдохновенно, аж всплакнул:

- Немцы потом пришли, я девок прятал. Красивые они у меня. Хорошо хоть хутором жил, не в деревне…

- А в партизаны почему пошли?

Дед помолчал, а потом добавил ржавым каким-то голосом:

- Сожгли немцы деревню. И дом мой сожгли к херям.

- За что?

- За просто так. Чтобы жизнь под ними медом не казалась.

- Понятно… А покажи-ка, Кирьян Васильевич, на карте ваши путешествия!

- Я, мил человек, хоть и унтер-офицер, а в картах мало соображаю. Вызови-ка сюда бойца моего, Андрюшку Ежова, он в картах больше моего понимает. На географа учился, все-таки. Он тебе больше покажет. И вот еще чего. Прикажи-ка чтоб моих накормили. А то ведь без завтрака сидим.

- Тоже верно, - задумчиво сказал старший лейтенант НКВД Калинин. - Сердюк!

- Я! - выскочил здоровенный боец с ППШ., казавшимся легкой игрушкой на широкой груди.

- Приведи сюда Ежова. И дай команду покормить партизан.

- Есть!

- Стой! Еще начштаба сюда позови. И чай тут организуй.

Целый час они ползали по карте пальцами и карандашами. Еж даже охрип немного, показывая и доказывая, что вот тут пройти можно, а вот тут полная задница. Начштаба - майор Хацкилевич - был, конечно, доволен информацией, а вот старлей больше сидел, отмалчиваясь, наблюдая за дедом и Ежом. К какому выводу он пришел не понятно, но когда майор, неся свою карту как драгоценное сокровище, ушел, то добавил тяжело:

- Ну, мужики…Ждем результатов наступления. Мы с этой высоткой уже как неделю бьемся. Если что не так показали, не обессудьте… Даже думать не буду о поводе, чтобы к стенке поставить…

- Да за кого вы нас держите! - возмутился Еж. - Мы же свои, советские, так сказать, люди!

- Вот именно! Так сказать… Сердюк! Уведи Кирьяна Васильевича! А вы, Ежов, останьтесь…

- А чо, а?

- Почему добровольцем не пошел, Андрей? - грустно посмотрел на Ежа Калинин.

- Я ходил! - честными глазами сказал Еж. - только меня не взяли сразу. А потом немец пришел.

- Когда? В средине августа где-то! А что?

- Военкомат-то в Демянске так и стоял на Ленина?

- Ой… товарищ старший лейтенант… - несколько разочарованно посмотрел на старлея Еж. - Вот не надо меня на такие смешные штучки ловить… На улице Первого Мая он стоит. Дом шестьдесят пять. Стоял, вернее. Сейчас пока нету там военкомата. Гестапо там.

- А чего там гестапо делает? - внимательно смотрел на Ежа особист.

- А там сплошное гестапо, товарищ старший лейтенант! - Еже даже нагнулся к столу. - Куда ни плюнь - везде гестапо. На улицу после комендантского часа вышел - расстрел. Картоху не сдал - расстрел, косо на ганса посмотрел - расстрел. Чем не гестапо?

- И почему же тебя не расстреляли?

- А я хитрый, товарищ старший лейтенант!

- Оно и заметно… Из Демянска, говоришь, родом?

- А чо?

- Да так… Сердюк! Следующего давай!

Старший лейтенант НКВД Калинин подошел к окну и закурил. «Странная какая братия… Все гладенько так, все хорошо. А вот что-то тут не так. Что-то не клеится. Без документов? Не то… Мало ли кто без документов сейчас шатается. Какой он документ должен был сохранить? Аусвайс, что ли…»

- Боец Винокуров по вашему приказанию прибыл.

- Садись, боец… В армии что ли служил?

- Никак нет! Батя военный.

- Во как… И где сейчас твой батя?

- Не знаю, товарищ старший лейтенант, - честно сказа Вини. - Я сам-то не знаю, где я через пять минут буду. Как война началась, так и весточки нет от него.

- А от тебя?

- А куда писать-то?

- А куда до войны писал? Где батя-то служил?

Вини чуть замялся… В принципе, до этого он говорил правду. Батя у него действительно воевал в Афгане, был прапорщиком, только вот не будешь же говорить такое здесь и сейчас? Хотя… Сам-то Лешка родился в Чехословакии, может прокатит?

- Последнее место службы у него было подо Львовом.

- Где служит-то он? Часть назови.

- Четвертый механизированный… - сказал Вини и подумал: «Вот ведь… На каких мелочах колятся» И спешно добавил - Финансист он был. Ага.

- Проверим… Куришь?

- Нее… Курить - здоровью вредить!

- В здоровом теле - здоровый дух, да? Кто сказал, помнишь?

- Поэт какой-то, римский, точно не помню…

- Геббельс это сказал. - Тяжело посмотрел Калинин на Винокурова.

- Ну, епметь, не может быть. Я точно помню, что какой-то римлянин. Ювенал, кажется. Причем еще переврали после него. Он сказал - «Если б в здоровом теле был еще и здоровый дух!» Вот как!

- Да ты что? Буду знать теперь. Куда поступать-то хотел?

- На исторический! - Вини улыбнулся. - Товарищ старший лейтенант, а можно просьбу?

- Какую?

- В туалет очень хочется! - просительно сказал Вини.

- Потерпи. Четвертый мехкорпус, говоришь…

Лейтенант задумался о чем-то своем. Подошел к окну, грызя карандаш… Помолчал, глядя как пара бойцов колют дрова. Потом добавил отсутствующим голосом:

- Брат у меня там служил. Механиком. Вот ведь как судьба свела… Бывал там? - обернулся он к Вини.

- Нет, не успел, собирались, но…

Старлей кивнул:

- А родня где сейчас?

На этот раз Вини сказал честно:

- Не знаю.

Энкаведешник снова кивнул.

- Комкор там у них хороший был, генерал Власов. Андрей Андреевич. Брат его хвалил в письмах…

У Вини аж пересохло во рту. А потом он вспомнил, что Власов еще герой, и что он еще не перешел на сторону немцев, и вторая ударная еще рвется к Любани. И от сердца отлегло. Чуть-чуть.