Мельранский резонанс - Страница 11

Но зрелищное представление оборвалось на самом интересном месте.

Эймердина вырвалась, отскочила и бросила в лицо Ласилевсу:

– Ничья! Каждый остается при своих!

Глазом моргнуть не успел, как тетушка выпрыгнула с арены, схватила меня за руку и потащила из зала.

Следом выскочил Ласилевс, догнал нас возле раздевалки Эймердины, и я ретировался, как мог. Еле вырвал руку из ладони тетушки – она вцепилась в нее почище, чем в соперника на ринге. Метнулся в другой конец холла-многогранника и принялся детально изучать черную стену замка.

Охранники у каждой из восьми дверей не шелохнулись, даже бровью не повели.

– Да что ты себе позволяешь! Что за фарс! – на весь холл возмутилась Эймердина, и я уже испугался, что публика повалит наружу, досмотреть второй раунд поединка.

Но послышался тихий щелчок дверной ручки, и новый возмущенный крик тетушки:

– Не смей меня толкать! Убери свои подлые руки! Хирург, тоже мне! Да ты себе льстишь! И даже очень!

– Давай поговорим внутри, – расстроенно произнес Ласилевс, и голос его совсем упал.

Когда я развернулся, парочка исчезла из холла. Публика и, правда, высыпала из зала, но душераздирающую сцену застать не успела. И расслышать ничего не могла – стены и дверь раздевалки были звуконепроницаемыми. Взорвись там бомба, мы узнали бы только постфактум – по обугленным стенам и дыму.

И что-то подсказывало мне – сейчас ни в чем не повинное помещение терпело почти такое же бедствие.

В холле повисла разочарованная тишина. Высокородные любители зрелищных схваток и скандалов замерли, и смотрели на дверь раздевалки так, словно она вот-вот могла стать прозрачной, а то и вовсе – испариться. Но чуда не случилось.

Толпа зашумела досадливыми выкриками, взорвалась разочарованными комментариями и начала стремительно рассасываться. Следующий бой, похоже, интересовал немногих.

Я слегка помедлил и решил предоставить Эймердину с Ласилевсом самим себе. Скинул эсэмэску в такси и направился к столбу с табло, чтобы вызвать лифт.

Сегодняшний день принес слишком много разочарований, слишком много счастья, слишком много ярости. Эмоции совершенно схлынули, давая нервной системе столь необходимую ей сейчас передышку и разрядку. Внутри разливалось усталое спокойствие. Оно всегда предшествовало недолгому опустошению, обычному для индиго с моими способностями.

Чудилось – я попала в сказку, и все здания тут маленькие снаружи, но громадные внутри. В просторных залах больничной пристройки так и хотелось кружиться, танцевать, словно принцесса на первом балу. Даже не знаю – откуда взялась эта мысль, это сравнение. Я никогда не считала себя романтиком, и реальность воспринимала сквозь призму не слишком-то приятного жизненного опыта.

На сводчатых потолках поблескивали радужные разводы – плавали и меняли форму, как на мыльных пузырях. Из-за белых стен помещения выглядели еще больше.

Мы миновали четыре зала, совершенно пустых, с одинаковыми кожаными диванами у стен. Так и хотелось прыгнуть на них, развалиться и наслаждаться тем, что щелкнула Свангарда Лимранью по носу.

Щелкнула ли? Надолго ли меня спасли от него? Надолго! Совсем! Полностью!

Откуда взялась эта уверенность, легкость, ощущение полета, я не понимала.

Медбрат молча шел рядом и косился так, словно впервые увидел. То ли догадался о причинах моего неуемного веселья, то ли удивлялся восторженной улыбке спутницы при виде пустых помещений с диванами.

Я же ощущала себя вначале пути, на старте, за которым – невероятные приключения. Иногда поразительные, иногда опасные, но всегда с хорошим концом.

– Ты Милана? – я вздрогнула, и прямо перед собой обнаружила девушку, похожую и на человека и на рептилию одновременно. Она словно выросла из-под земли или двигалась насколько быстро, что я не уловила.

Такие существа плавали в сосудах, в моей тюрьме-лаборатории. Лоб и переносицу незнакомки покрывала светло-желтая чешуя, тремя тонкими полосками тянулась вдоль совершенно гладкой головы, без единого признака волос. Огромные черные глаза девушки казались слишком выпуклыми, округлыми, а фигурка тонкой, как стебелек.

– Знакомься с соседкой. Она будет жить в смежной с тобой комнате, –представил медбрат. – Это Лу, – кивнул в сторону девушки, а это – Милана – кивнул уже в мою сторону. – Покажешь ей что тут и как? – спросил у полурептилии.

Та вернула кивок, и медбрат торопливо ушел, не прощаясь.

– Ну? Давай проведу тебе экскурсию! – бодро предложила Лу и приветливо улыбнулась, сверкнув тонкими остроконечными зубами.

Не дожидаясь моего ответа, полурептилия двинулась к стене, сделала широкий жест, и… произошло нечто. Стена заколебалась, задрожала, как мираж в знойный полдень, и начала медленно растворяться в воздухе. Передо мной, словно из ниоткуда, появились десятки черных дверей с белоснежными ручками и без опознавательных знаков.

Лу решительно двинулась к паре дверей и распахнула их настежь.

Взгляду открылись совершенно одинаковые круглые комнаты, меблированные настолько по-спартански, что выглядели полупустыми.

Белая кровать неподалеку от окна. Большая, квадратная… Можно ворочаться вдоволь, раскинуть ноги и руки в стороны, играть в догонялки. Тумбочка в углу, узкий шкаф рядом с постелью, небольшой квадратный стол и два стула. Вот и вся обстановка.

Лу подошла поближе, взяла за руку, и я заметила, что чешуя поблескивает на ее тонкой кисти причудливым браслетом.

– Заходи, это твои апартаменты на время карантина, – улыбнулась она, и потянула в одну из комнат. – Я все покажу, и пойдем в столовую. Есть хочешь?

– Ага, – только и смогла выдавить я.

Незнакомка, похожая на инопланетянку из фантастических фильмов моего времени, вызывала жгучий интерес. Так и подмывало спросить – какая же она вся, под тонким, синим платьем, с высокими разрезами на бедрах и полупрозрачными шароварами. Есть ли еще чешуя на теле Лу, а может перепонки между пальцами на ногах? На руках их не было точно, только вместо ногтей росли узкие зеленоватые коготки.

Странно… Настроение стремительно улучшилось. Все вокруг представлялось невероятным, потрясающим, фантастическим. Неприятные эмоции схлынули, ушли, как вода в песок.

Лу завела меня в комнату, открыла шкаф, и показала одинаковые спортивные костюмы из тонкого трикотажа всех цветов радуги.

– Униформа! – хмыкнула полурептилия. – Если захочешь одеть что-то другое, потом попросишь у персонала. Они отзывчивые и контактные.

Лу открыла тумбочку и вытащила оттуда небольшую бархатную коробочку, в каких хранят кольца и сережки. Внутри, в самом деле, обнаружилось колечко – прозрачное, но не стеклянное, с ярко-зеленым камушком. Лу протянула его мне и сообщила:

– Твой компьютер и телефон. Пробуй.

Я с удивлением надела украшение и из него немедленно выскочило изображение клавиатуры. Я будто смотрела ЗД кино. Клавиатура приблизилась сильнее, на кнопках зажглись буквы. Я почему-то знала их, хотя никогда не владела этим алфавитом.

Я уже подумывала спросить – как «засунуть» клавиатуру назад, в кольцо, когда ее засосало туда, словно в воронку.

Украшение мигнуло, и наружу выстрелил список контактов. Небогатый, но и на том спасибо.

Главврач, охрана, персональный врач, медсестра, глава хозяйственной части и… Врастгард Саркатта. Мне так и захотелось позвонить ему – вот прямо сейчас, немедленно. Услышать приятный, бархатистый голос, спросить какую-нибудь глупость, поболтать ни о чем. Но в эту минуту Лу тронула за плечо и снова предложила:

– Ну что? Идем в столовую?

Я оглянулась к полурептилии, а когда повернулась к кольцу снова, список контактов пропал.

Есть и, правда, очень хотелось. Будто нарочно поддразнивая голодный желудок, в зал потянулся запах свежей сдобы и, кажется, плова или чего-то очень похожего.

Лу ждала у двери. Я двинулась к ней, и полурептилия стремительно зашагала вперед.